Тонгор. Черный ястреб - Страница 88

Он хочет вселить демона стихии в ее тело… Спеши же, друг мой.

Спаси ее, и да будет с тобой благословение бессмертных богов!

Бестелесный шепчущий голос стих. Призрачная фигура старого чародея подняла посох в прощальном жесте… И вновь превратилась в клубы тумана. Внезапно туман исчез, словно его и не было вовсе. Тонгор подумал, что это смерть забрала душу старого волшебника. Однажды Шарат вырвал Тонгора из пасти дракона джунглей. Потом они долго сражались бок о бок, стремясь уничтожить последних Королей-Драконов… Великий волшебник Лемурии, с помощью своей мудрости и магических наук, сколько мог отдалял свою смерть. Но теперь даже потрясающие знания не защитили его от мира теней. Смерть пришла к великому Шарату, как, в конце концов, приходит ко всем людям.

Однако сейчас Тонгор не мог скорбеть о кончине старого друга. Соомии грозила опасность, и Тонгор согнулся над штурвалом, заставляя воллер лететь как можно ниже и выжимая из него всю скорость, на которую тот был способен. Машина мчалась сквозь дождливую ночь, серебристая стальная стрела. Угрюмый взгляд валькара обшаривал лежащую впереди темную землю в поисках черной башни, где томилась в заточении его королева. Он должен вырвать ее из лап колдуна, задумавшего вселить в юное тело саркайи ужасного демона из бездонных глубин ада.

Сверкающий летучий корабль рассекал грозовые небеса древней Лемурии, оставляя в ночи искрящийся след, словно падающая звезда.

Успеет ли Тонгор вовремя?

Сможет ли он победить колдуна?

Адаманкус тотчас приступил к мрачному ритуалу. Сначала жезлом власти он начертал светящийся круг, замкнувший в кольцо колонну, к которой приковали беспомощную Соомию невидимые узы. Другим таким же кольцом он окружил Шангота. Эти защитные круги из фосфоресцирующего пламени оградят его пленников от когтей Демона Стихий, пока маг не сумеет подчинить того своей власти. Когда чуждый дух появится в этом мире, его ярость будет столь велика, что только защитные круги и могут спасти смертных. Поэтому точно такая же защита охватила и трон колдуна, и агалой. Если бы Адаманкус вышел за пределы круга, то никакая сила в мире не защитила бы даже такого могущественного волшебника от ярости демона.

Только после того, как демон поклянется верно служить новому хозяину, колдун разорвет круг, защищающий Соомию.

Тогда Демон Стихий сможет войти в ее тело и пожрать невинную душу. А потом Адаманкус отпустит одержимую дьяволом королеву, чтобы та смогла вернуться к Тонгору. Варвар даже не заподозрит, что в прекрасном теле его жены обитает уже не чистая, юная душа, а черная тварь, извлеченная с самого дна бездны.

А уж потом, когда королева станет послушной марионеткой черного мага, он использует ее как оружие против валькара и навлечет страшную гибель и на сарка и на его растущую молодую империю — на всех беспомощных жителей Запада. Адаманкус улыбнулся при мысли о подобной перспективе и начал вызывающие суеверный ужас приготовления…

Установив защитные круги, он разжег на невысоком алтаре из черного изумруда Адское пламя. Странный малиновый огонь тлел, не касаясь поверхности вещества, похожего на драгоценный кристалл, не подпитываемое никаким горючим материалом. Его изогнутые пляшущие языки алого цвета извивались и трепетали с гипнотической змеиной грацией, приковывая к себе взгляды Шангота и Соомии. Адаманкус не торопился. Если не держать под постоянным контролем пятиугольники Силы, то всепожирающее пламя может с легкостью вырваться и, прежде чем вернуться в свою подземную обитель, поглотить его заколдованную крепость до последней пылинки.

Теперь колдун был готов начать последний ритуал. Вооружившись мощными талисманами, сделанными из редчайшей, желтой меди и драгоценного язита, магического металла Лемурии, на котором были выгравированы страшные руны Древнейшей Мудрости, чародей начал читать заклятие. Он раскрыл перед собой на широком аналое неразрушимые металлические листы «Сардатмазара» — Книги Власти. Над нею тотчас возникла пульсирующая энергетическая аура, а начертанные волшебными красками сложные колдовские символы загорелись опаловым светом, озарив бледное волевое лицо мага, склонившегося над огромной книгой.

Чародей нараспев произнес несколько имен на странном языке магов, к которому не приспособлены человеческие уста и уши. Сотрясающая землю сила этих имен прогремела в сводчатом черном зале, встряхнув башню до самого основания.

Потом волшебник стал нараспев читать заклятия на простом языке, известном и Шанготу-кочевнику, и Соомии из Патанги — единственном универсальном языке всех людей того далекого века. Страшные силы, вызванные Адаманкусом, заставили дымный, освещенный пламенем воздух заклубиться.

— Клянусь Рекой Огня и Рекой Крови! Сейчас сассур — девятый час ночи, и Луна находится в своем Двенадцатом Доме, в Доме Азарфы, там, где властвует Абдизуил! И Луна сидит в Зодиакальном Доме Льва, где властвует Верчиил! А теперь великим именем Шамайна Неба Луны и именем Аракана, который до сего дня властвует над духами воздуха, я вызываю тебя!

Приди, во имя сверхъестественных сил Абдидуила, Верчиила, Шаймана и Аракона…

Громовой призыв словно гигантский молот многократно ударил в стены зала.., и прямо на глазах у Шангота и королевы в воздухе начал материализовываться дымчатый призрак!

Похожий на спирали и хвосты зеленого пара, он вился на фоне темноты. В тусклом воздухе плыли щупальца изумрудного тумана. По-змеиному извивающиеся потоки, отражавшие свет чешуйчатыми полумесяцами, сверкали, словно кольца какого-нибудь огромного свернувшегося змея. Адаманкус запел заклинание громче. Призрак стал приобретать материальность и подобие формы… Он напоминал мифическую гидру со множеством рук вместо множества голов или какого-нибудь злобного кракена, всплывшего с огромной глубины. Немыслимо огромный, он вознес свои змеевидные кольца к сводчатому потолку пещеры…

Самым же ужасным в облике этой твари было отсутствие лица… Вместо него — лишь сгусток тумана, в котором горели два глаза, напоминающие светящиеся диски нефритово-зеленого огня, висящие в зыбкой пустоте…

Маг закончил и порывисто воздел руки в кощунственном экстазе поклонения, откинув голову назад и неотрывно глядя на свернувшуюся кольцами тварь… И тут словно весь мир взорвался! Как будто на темную пещеру обрушились воды взбесившегося потока. События громоздились одно на другое, так что Соомия, ослепленная и полузагипнотизированная адским пламенем и холодными глазами жуткой твари, едва могла осознать их последовательность.

С громовым лязгом, словно от столкновения двух миров, одна из стен зала разлетелась вдребезги, рассыпавшись осколками черного стекла. Башня содрогнулась от удара и закачалась на своем каменном фундаменте, когда сверкающий нос летающего корабля Тонгора прорвался сквозь разбитую стену и воллер влетел в зал.

Адаманкус громко вопил, пытаясь увернуться от падающих камней… Сделав это, он переступил через магическую линию, отделявшую его от жуткой твари из запределья.

Холодные нефритовые глаза чудовища неожиданно вспыхнули алым огнем от нестерпимого голода. Щупальца, состоящие из клубов дыма, лениво развернулись, вытянулись и сомкнулись вокруг чародея…

Сквозь сжимавшие его призрачные кольца Соомия разглядела белое лицо, разинутый в безмолвном крике рот, пустые глаза — осколки ледяного ада, находящегося за пределами человеческой выносливости. Защитные талисманы, висевшие на колдуне, разом вспыхнули искристым пламенем и с шипением погасли в крепких объятиях адской твари.

Произошел бесшумный взрыв малинового света.

Пламя, горевшее на алтаре из черного изумруда, полыхнуло, взметнувшись к потолку, высвободившись из-под власти колдуна. Извивающиеся языки огня принялись жадно пожирать алтарь. Они расползлись по полу, подпалив трон-кресло и аналой, на котором лежала великая магическая книга. Адское пламя горело, беззвучно поглощая все, к чему прикасалось, не давая ни жара, ни дыма.