Том 6. Статьи 1863-1864 - Страница 207
Так как статья Салтыкова «Литературные мелочи» (с «драматической былью» «Стрижи») не была подписана, Антонович объявил, что автором «Стрижей» был также он, «Посторонний сатирик». Мистификация была заподозрена Достоевским: «Только Стрижей не вы писали, — отметил он в записной книжке, — в Стрижах есть веселость. А что, если вы солгали?»[195]
«Заметка»*
При жизни Салтыкова напечатано не было. Впервые — в изд. 1933–1941, т. 18, стр. 379–380, с неверной датировкой (1863 вместо 1864). Перепечатана в т. 6 этого же издания (стр. 521–522) с исправлением даты: 1864 г. (стр. 567).
Сохранился единственный источник — рукопись, с подписью: M. Салтыков (Государственная Публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина).
Причины непоявления «Заметки» в печати (она предназначалась для «Современника», 1864, № 8) освещены в письме Салтыкова к Некрасову из Витенева от 5 октября 1864 г. «Заметку мою в августовской книжке не напечатали, и я получил от Пыпина (уж после выхода книжки) письмо, в котором он пишет, что находит мою заметку слишком серьезною (?). Ну да черт с ними, а дело в том, что мне совершенно необходимо видеться с Вами и поговорить обстоятельнее. Ибо тут идет дело о том, могу ли я угодить на вкус гг. Пыпина и Антоновича».
Журнальный ад*
При жизни Салтыкова не печаталось. Впервые — ЛН, т. 11–12, M. 1933, стр. 114–121) (публикация В. В. Гиппиуса).
Сохранилась чистая корректура статьи, не имеющая подписи автора и адресованная А. Н. Пыпину (ИРЛИ).
Судя по ссылкам на августовские газеты (прямая ссылка на статью «Дня» от 1 августа и вероятные ссылки на статью «Сына отечества» от 14 августа), В. В. Гиппиус пришел к выводу, что статья написана в августе 1864 г. и предназначалась для сентябрьской книжки «Современника». Эта же дата повторена в т. 6, стр. 564, изд. 1933–1941. Между тем известно, что статья под таким заглавием, но без указания имени автора, предназначалась для № 10 «Современника» за 1864 г., но была запрещена цензурой[196]. Цензурные разрешения № 10 «Современника» были даны 9 и 13 ноября. Поэтому, вероятнее всего, Салтыков работал над статьей «Журнальный ад» не в августе, а в сентябре или октябре. Такое предположение подтверждается и записью от 4 ноября 1864 г. в «Журнале заседаний С.-Петербургского цензурного комитета»: «„Журнальный ад” — статья, изображающая в резких и непристойных выражениях положение журналистика. Определено: запретить»[197].
Сатирик не видит существенной разницы между статьями московских публицистов (в газетах «Московские ведомости», «День») и петербургской публицистикой («Сын отечества», «Голос»). Те и другие «душедрянствуют и умонелепствуют», «выжимают все один и тот же выжатый лимон», только последние делают это с некоторой «гримасой томной стыдливости». Такое состояние русской журналистики, определяемое как «журнальный ад» или «сумасшедший дом», резко отличается от того, что было пять лет назад, когда в стране начинался мощный демократический подъем, вызревала революционная ситуация. С горечью констатирует Салтыков, что в том недалеком времени было «зерно чего-то такого, что, однако ж, не взошло». Наступившая реакция как нельзя более способствует процветанию «стрижей», чьи эклектические теории характеризуются как «бессмысленный» и «безобразный винегрет».
В соответствии со всей логикой статьи Салтыкова центральной фигурой «журнального ада» оказывается герой Достоевского, в котором своеобразно совмещены черты Макара Девушкина (из повести «Бедные люди») и «человека из подполья». Так возникает сатирический образ «Девушкина, сидящего в сатанах». По мнению Салтыкова, прежний гуманизм автора «Бедных людей», связанный с традицией Гоголя, судя по последним произведениям редактора «Эпохи», в значительной мере «издержался». Этот намек можно усмотреть в словах о Девушкине, который из гоголевской «Шинели» «сумел-таки выкроить себе, по малой мере, сотню дырявых фуфаек».
В заключении сатирической статьи ее глубоко драматический подтекст как бы прорывается наружу в словах о том, что для «делателей этого ада» он полон «тяжких и непереносных мук».
…журнальные семейства… — После смерти M. M. Достоевского (10 июля 1864 г.) право издания «Эпохи» перешло к его вдове Э. Ф. Достоевской и ее семейству. Фактическим редактором журнала по-прежнему оставался Ф. М. Достоевский.
…стада «человекообразных»… — Имеются в виду публицисты «Русского слова» и сторонники этой группы (см. выше, стр. 695).
Матинька вы моя… и т. д. — Здесь пародия на содержание исповеди «человека из подполья» («Я ведь не кровожаден, а должен только показывать, что жажда убийства не чужда душе моей») как бы «вставлена» в форму, пародирующую стиль речей Макара Девушкина: «…не осудите же, простите вы меня, матинька вы моя». Ср. также у Достоевского в «Записках из подполья»: «Я человек больной… Я злой человек. Непривлекательный я человек». И у Салтыкова: «Я бедный сатана, я жалкий сатана, я дрянной сатана, матинька вы моя!»
…картонный литературный ад… — Ср. с разделом мартовской хроники «Нашей общественной жизни» за 1863 г., озаглавленным «Картонные кушанья, картонные копья, картонные речи!».
…посыпалось бесконечное число… вдовьих лепт… — В данном случае евангельская притча о двух лептах вдовицы (Лука, XXI, 1–4) используется только в прямом значении — скромного дара.
…обрекать себя на ту самую работу, за которую, по свидетельству Гоголя, брался известный Кифа Мокиевич. — См. прим. к стр. 92.
Все эти «форейторы»… — См. об этой метафоре И. С. Аксакова выше, прим. к стр. 116.
…гистрион… — Гистрионами называли актеров в Древнем Риме.
…тысячи похотливых собак, которых хлебом не корми, да покажи обнаженное человеческое мясо. — Имеется в виду роль московской прессы в развязывании шовинистической кампании.
Стриж всему изумляется… факты представляются ему изолированными и потому всегда новыми. — Ср. характеристику «миросозерцания дурака», подразумевающую все тот же старинный «винегрет», в статье «Литературные мелочи»: «Предметами этими мыслительная его сила поражается отрывочно, а потому он всякую минуту подавляется разнообразием впечатлений, и ни одного из них не удерживает прочно. Для него всякая штука представляет, так сказать, новизну…»
…просто словесные упражнения, без подлежащего, сказуемого и связки… — Одна из излюбленных формул Салтыкова для характеристики бедности и неясности мировоззрения, в данном случае — почвеннической идеологии.
Литературные кусты*
При жизни Салтыкова напечатано не было. Впервые — ЛН, т. 67, М. 1959, стр. 372–381 (публикация и обоснование авторства В. Э. Бограда).
Сохранилась вторая, чистая корректура статьи, набранная 11 ноября и не имеющая подписи автора (ИРЛИ).
Датировка статьи «Литературные кусты» не представляет затруднений. В литературе о «Современнике» давно известно, что статья под таким заглавием, но без указания имени автора, предназначалась для № 10 журнала за 1864 г.[198]. Цензурные разрешения № 10 «Современника» последовали 9 и 13 ноября, а № 8 «Эпохи», в котором было напечатано «Объявление» о подписке на этот журнал в 1865 г. (ответом на это «Объявление» и является статья «Литературные кусты»), вышел в свет после 27 октября. Следовательно, статья «Литературные кусты» была написана в самом конце октября — начале ноября 1864 г.