Том 6. Статьи 1863-1864 - Страница 187

…зайцевская хлыстовщина…— Преувеличение Зайцевым в решении социальных проблем роли демократической интеллигенции, естественных наук воспринимались и неоднократно квалифицировались Салтыковым как сектантство, своего рода «хлыстовщина».

…милые нигилистки будут бесстрастною рукой рассекать человеческие трупы…— О роли естественных наук в воспитании женщины, о медицинской деятельности, как одной из лучших форм применения женского труда, неоднократно писалось в «Русском слове». «Спешите же, милые соотечественницы, в аудитории медицинской академии», — призывал автор «Домашней летописи» («Русское слово», 1863, № 8, стр. 207). Об этом же писал он, доказывая, что женщина «может быть хирургом, врачом, адвокатом» (там ж е, № 9, стр. 57).

…«со временем», как известно, никакое человеческое действие без пения и пляски совершаться не будет... — Эти слова были истолкованы как глумление над Чернышевским, как насмешка над романом «Что делать?», над «четвертым сном» Веры Павловны (см. В. Зайцев. Глуповцы, попавшие в «Современник». — «Русское слово», 1864, № 2, стр. 39). На самом деле Салтыков высмеивает, в первую очередь, вульгаризацию идей Чернышевского, преимущественное внимание к деталям будущего социального устройства, что было характерно для части «нигилистов» (см. воспоминания С. Г. Стахевича в сб. «Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников», т. 2, Саратов, 1959, стр. 72–73). Следует учитывать и то, что, высоко ценя идеи романа Чернышевского, Салтыков отнесся отрицательно к попыткам художественного изображения подробностей будущей общественной организации. В выводах Салтыкова сказались и присущее ему недоверие к всяким «регламентациям будущего», и некоторая недооценка революционной жизненности утопии Чернышевского, убеждение, что «утопические детали» лишь затрудняют правильное понимание идей романа. См. также стр. 324 и 527 и прим. к ним.

…давали, конечно, «Карла Смелого»… — Под этим названием ставили на русской сцене по измененному либретто Р. М. Зотова оперу Россини «Вильгельм Телль». Ее революционизирующее влияние на общество было общепризнанным и неоднократно отмечалось Салтыковым (см., например, т. 1 наст. изд., стр. 253–254, т. 5, стр. 173–181 и др.). Здесь увлечение «Карлом Смелым» переосмысливается иронически, в плане той же критики революционной фразы, лишенной серьезного содержании.

…пресловутая Шарлотта Ивановна…— Намек на Минну (Вильгельмину) Ивановну Буркову, фаворитку министра двора г. В. Ф. Адлерберга. См. также в тт. 3, 4 и 5 наст. изд. по указателю имен.

…«мятежный груди вал» — строка из стихотворения М. Розенгейма «Помнишь, друг мой, как бывало», процитированного и высмеянного Добролюбовым в статье «Стихотворения М. Розенгейма» (Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 7, М. — Л. 1963, стр. 302–303).

Некоторые из них уже начинают исподволь поговаривать о «скромном служении науке», а к «жизненным трепетаниям» относятся уже с некоторою игривостью…— Видимо, имеются в виду рассуждения Зайцева о «скромных» задачах русской науки, о деятельности «на скромном поприще естествознания» («Русское слово», 1863, № 9, Библиографический листок, стр. 46), а также неоднократно встречавшиеся в «Русском слове» утверждения о несостоятельности большей части народных движений (например, 1863, № 11–12, см. Д. И. Писарев. Соч. в 4-х томах, т. 2, стр. 283), «Жизненные трепетания» — насущные потребности текущей жизни, непосредственная борьба за их удовлетворение.

Наука и даст все это…— Речь идет о естественных науках, которые, по мысли критиков и публицистов «Русского слова», призваны оказать решающее воздействие на социально-политическое развитие (см., например, Д. И. Писарев. Очерки из истории труда. — «Русское слово», 1863, № 9. Соч., т. 2, стр. 280; Н. В. Шелгунов. Убыточность незнания. — «Русское слово», 1863, № 5, стр. 40). Эту идею Салтыков расценивал как отход от общественных традиций в освободительном движении, как обращение к теории «наука для науки».

…все там будем! — то есть, в истолковании «кающегося нигилиста», в лагере реакции и консерватизма. В статье «Глуповцы, попавшие в „Современник”» В. Зайцев, приведя эти слова, обвинял Салтыкова в том, что он давно уже «там». «Еще кто будет или нет, а вы ведь уж давно там» («Русское слово», 1864, № 2, стр. 36).

Но и я сказал вещь не менее резонную, когда утверждал, что нигилисты суть не что иное, как титулярные советники в нераскаянном виде, а титулярные советники суть раскаявшиеся нигилисты. — См. стр. 220. Применение к группе «Русского слова» этой «формулы» попятного движения от революционности к примирению с действительностью не было верным и во многом имело характер полемического заострения. Но взятая в более широком плане «формула» Салтыкова правильно отражала определенные тенденции в русской общественной жизни после краха революционной ситуации конца 50-х — начала 60-х годов. А. М. Горький, упоминая об общественных изменениях в эпоху реакции, писал: «И не зря говорил Щедрин, что каждый нигилист есть в существе своем будущий титулярный советник…» (М. Горький. История русской литературы, М. 1939, стр. 245).

Одного такого сиятельного мецената я знал даже в Петербурге…— Речь идет о графе Г. А. Кушелеве-Безбородко — издателе (до 1863 г.) «Русского слова». О его пышных приемах для литераторов вспоминали, например, А. Фет (Мои воспоминания, М. 1890, ч. I, стр. 132–133), П. Д. Боборыкин (Воспоминания, «Художественная литература», 1965, т. 1, стр. 232–280).

Philosopho di forza… philosopho di gratia…— сатирические перифразы итальянских музыкальных терминов: tenore di forza (драматический, или героический, тенор) и tenore di gratia (лирический тенор).

Ризположенский — герой пьесы Островского «Свои люди — сочтемся!», стряпчий-пьянчуга. У Салтыкова — по расшифровке, предложенной В. В. Гиппиусом, — редактор «Русского слова» Г. Е. Благосветлов (ЛН, т. 11–12, стр. 91).

Семечкин — по расшифровке В. В. Гиппиуса (см. предыд. прим.), может быть, Н. В. Соколов.

Шекснинска стерлядь золотая. — Строка из стихотворения Державина «Приглашение к обеду».

Кроличков — В. Зайцев. Бенескриптов — Писарев. Нарисованная Салтыковым картина обеда у мецената, хотя и содержит ряд остропамфлетных намеков на деятелей «Русского слова», не является сатирическим изображением реальных отношений, существовавших в редакции этого журнала. Она служит, скорее, предостережением: по мысли Салтыкова, поворот от интересов общественных исключительно к естественнонаучным, групповая замкнутость и сектантство сотрудников «Русского слова» может привести их к потере идейности, к подчинению богатому меценату, заставить «проводить» его идеи. На таком пути можно «увязнуть» в служении чуждым интересам.

…Бенескриптов однажды уж надул…— Возможно, подразумевается, что Писарев, публикуя в «Русском слове» статьи революционно-демократического содержания, «обманул» доверие издателя, оказавшись «неблагонамеренным», чего нельзя было предвидеть по его выступлениям в журнале «Рассвет», до прихода в «Русское слово». Само имя Бенескриптов — «хорошо пишущий» — выделяет Писарева из ряда остальных сотрудников «Русского слова».

…«от радости в зобу дыханье сперло» — строка из басни Крылова «Ворона и лисица».

Антроп — возможно, намек на Благосветлова, учившегося в духовной семинарии и преподававшего «словесность» в военно-учебных заведениях (см. т. 4 наст. изд., стр. 542).

…антикварско-библиографические фельетоны…— Воспоминания и библиографические заметки М. Н. Лонгинова, в корректуре прямо названного Михаилом Николаевичем (замена в журнальном тексте Николаевича на Логгиновича — пример эзопова языка Салтыкова). Понимание Антропом и Михаилом Логгиновичем формулы «понижения тона» совпадает, как бы подчеркивая, по мысли Салтыкова, происходящее сближение позиций «Русского слова» и «Русского вестника». Характерно и слово «окаплунение», употребляемое Антропом. Салтыков намекает на объективное сходство, существующее, по его мнению, между «каплунами прошлого» и «каплунами будущего», связывая с последними группу «Русского слова» (см. прим. к очерку «Каплуны», т. 4 наст. изд., стр. 569 и др.).