Том 4. Уральские рассказы - Страница 157
Краген — большой меховой воротник, который можно накинуть на голову.
Курпей — здесь — кисть на шапке.
Выжлятник — охотник, наблюдающий за гончими (от выжлец — кобель гончей породы).
Доезжачий — старший псарь, занимающийся обучением борзых собак и распоряжающийся ими на охоте.
…опасаясь… исправленных попов с Иргиза… — На реке Большой Иргиз (приток Волги) был расположен один из центров старообрядчества; здесь беглые попы отказывались от господствующей церкви, т. е. «получали исправу».
Аматер (фр. amateur) — любитель.
Верный раб*
Впервые повесть «Верный раб» была опубликована в журнале «Северный вестник», 1891, №№ 7 и 8 (июль-август), за подписью: «Д. Мамин-Сибиряк». Рядом с подписью имеется дата: «1891 г., 9 мая, Петербург».
О сотрудничестве Мамина-Сибиряка в либерально-народническом журнале «Северный вестник» Б. Б. Глинский, один из его редакторов-издателей, писал: «Желание Мамина принять участие в органе, мною руководимом, доставило мне немалую радость, и между мною и этим тогда уже известным писателем скоро завязались дружеские отношения» (Б. Б. Глинский, Среди литераторов и ученых, СПб. 1914). Первоначально Мамин-Сибиряк намеревался постоянно сотрудничать в «Северном вестнике» и принял предложение редакции журнала ежемесячно помещать статьи в отделе новостей и открытий и внутреннего обозрения, но вскоре отказался от этой работы. «…буду вытягивать свою линию беллетристическую», — писал он матери 17 ноября 1891 года (Всесоюзная библиотека им. В. И. Ленина).
Главные действующие лица, сюжетная канва повести «Верный раб» очень близки к тому, что рассказывал известный уральский историк-краевед Н. К. Чупин о назначенном в 1837 году главном начальнике горных заводов на Урале В. А. Глинке, который, несомненно, явился прообразом генерала Голубко.
«Мне было девять-десять лет, я уже учился в уездном училище, — рассказывал Н. К. Чупин, — как приехал к нам в город генерал Глинка, который царствовал на Урале почти двадцать лет… Говорили, что в молодости он был адъютантом самого Аракчеева и служил в военных поселениях… Глинка был облечен неограниченными полномочиями… Урал в то время представлял область на военном положении, а главный горный начальник, как генерал-губернатор, в своем лице сосредоточивал всю власть как административную, так и судебную…
Генерал, вышедший из мордобойной школы Аракчеева, непоколебимо верил, что управлять людьми можно только плетью, кнутом и розгами… С этой целью Глинка обычно ездил по городу и заводам не иначе, как окруженный сотней вооруженных казаков, и где бы он ни показывался, там неизменно свистели плети и нагайки. Не удивительно, что на Урале все перед ним трепетали, и окружающие его чиновники, также и люди, имевшие к нему дело, не знали, как к нему подойти и как подступиться» («Воспоминания о Д. Н. Мамине-Сибиряке», сост. З. А. Ерошкина, 1936).
Рассказ Н. К. Чупина о влиянии на генерала его верного раба Мишки также соответствует сюжету повести.
В опубликованном в 1889 году очерке «Город Екатеринбург» Мамин-Сибиряк писал о В. А. Глинке: «Благодаря Глинке быстро сформировался, вырос и окреп замкнутый горный кружок с преобладающей чиновно-семейной организацией. Горные инженеры соперничали в мотовстве и роскоши с миллионерами, шампанское лилось рекой, крепостная военная музыка играла мотивы из „Белой дамы“ и „Le diable amoureux“ („Влюбленный бес“).»
В настоящем собрании сочинений текст повести печатается по изданию: «Д. Н. Мамин-Сибиряк. Уральские рассказы», т. 4, 1902 (в предыдущие издания «Уральских рассказов» повесть не включалась), с исправлением опечаток по журнальной публикации.