Том 4. Повести - Страница 106
А я уже думал, что потерял вас навсегда.
Оля. А я вдруг нашлась. Вот видите, как хорошо.
Тарасов. Теперь вы уже не фурия революции, и не мадонна Мурильо, и не фея Берилюна.
Оля. А кто же я?
Тарасов. Вы просто Оля. Даже, если хотите, Олечка. Пожалуйте ручку. Я ее нежно поцелую в ладошку.
Оля. Товарищ Тарасов. (Краснеет, сердится. Строго.) Я вас призываю…
Тарасов (в другом смысле, нежно). Я вас тоже призываю.
Оля. Ох, какой же вы пустой человек!
Одна из комнат губкома. На стенах — печатные плакаты, портреты Ленина. За столом банкира сидит Тарасов и пишет. Чуб на лоб. Вокруг масса исписанной бумаги. Четвертка табаку. Тарасов зажигает цигарку большой медной зажигалкой. Курит. Пишет. Ночь.
Туча сонного табачного дыма. В углу на громадном ундервуде спит обессиленная работой машинистка. Тарасов кончает писать, подходит к машинистке.
Тарасов. Мадам, проснитесь. (Машинистка продолжает спать. Тарасов кричит ей в ухо.)
Машинистка просыпается. Это немолодая женщина с отекшим лицом. Она быстро поправляет волосы, сердито смотрит на Тарасова и кладет руки на клавиши.
Машинистка. Ну?
Тарасов (диктует с выражением).
Машинистка быстро щелкает, после каждой строки шумно переводя регистр, и звоночек машинки как бы ставит ударение на каждой рифме.
Входит Оля с ворохом только что напечатанных лозунгов. Она шатается от усталости, но пытается держаться бодро.
Оля. Готово?
Тарасов. Диктую.
Оля. А ну, дай посмотреть. (Заглядывает через плечо машинистки, читает про себя.) Хорошо. Диктуй дальше.
Тарасов (машинистке, которая уже опять заснула). Мадам, встрепенитесь.
Машинистка вздрагивает, просыпается, сердито поправляет волосы.
Машинистка. Ну?
Тарасов.
Машинистка стучит, Оля слушает.
Оля. Хорошо.
Тарасов.
Оля. Подожди. (Собирает морщины на лбу, думает.) А ну покажи, как у тебя дальше.
Тарасов показывает. Оля смотрит в рукопись.
Опять «сияющий праздник труда»?
Тарасов. А что?
Оля. Пролетариат еще не победил. Это надо выделить.
Тарасов. Я ж пишу — «боевая звезда».
Оля. Еще определеннее.
Тарасов. Ну, так пиши сама, а у меня голова больше не работает. Я сутки не спал.
Оля. Я тоже сутки не спала. Думай!
Тарасов. Я думаю. (Бормочет про себя.) Совершенно котелок не варит.
Оля. Колечка, последнее напряжение.
Тарасов. Смотри, я и так за сегодняшний день написал полное собрание сочинений. (Показывает на столе бумаги.)
Оля. Понимаю. Но надо.
Тарасов садится за стол и засыпает.
Проснись, Тарасов.
Тарасов. А?
Оля. Ну!
Тарасов. Погоди, сейчас. (Вскакивает, думает.) Есть. (Идет и будит машинистку.)
Машинистка вздрагивает, сердито поправляет волосы, кладет руки на клавиши.
Машинистка. Ну?
Тарасов.
«Борьбы и труда» — это тебя устраивает?
Оля. Хорошо. Теперь хорошо.
Машинистка. Все?
Тарасов. Все.
Машинистка идет к дивану, ложится и засыпает. Оля вынимает лист из машинки, идет к двери.
Оля (кричит). Вайнштейн!
Входит заспанный комсомолец Вайнштейн. Он в самодельных шлепанцах, с наганом, в косоворотке, с расстегнутым воротом. Оля дает ему лист.
Оля. В типографию! Немедленно!
Вайнштейн берет лист, чешет голову и, шлепая самодельными туфлями, уходит. Роскошные банковские часы шумят и бьют три раза.
Кушать хочешь? (Берет с подоконника кусок хлеба и солдатский бачок с похлебкой.)
Тарасов. Спать хочу.
Оля. Ну, так спи.
Тарасов. А ты?
Оля. И я.
Тарасов сгребает все свои рукописи, делает из них подушку. И ложится на письменный стол. Оля занавешивает бумажкой лампочку и ложится на этот же стол головой в другую сторону. Пауза.
Тарасов?
Тарасов. А?
Оля. Тебе не холодно?
Тарасов. Немножко. А что?
Оля. Подожди. (Идет в угол, берет кучу лозунгов на кумачовых полотнищах и укрывает Тарасова.)
Тарасов. Спасибо, Олечка. А тебе не холодно?
Оля (укладываясь и укрывая ноги своей кожаной курткой). У меня кожаное.
Оля вертится. Ей мешает револьвер. Она его снимает и кладет под голову.
Тарасов. Как ты думаешь, завтра будет хорошая погода?
Оля. Должна быть хорошая. Ну спи, спи, не разговаривай.
Тарасов. Спокойной ночи.
Оля. Спокойной ночи.
Тарасов. Это будет хамство, если завтра пойдет дождь. Весь праздник нам испортит.
Оля. Не будет дождя. Спи. Завтра горячий день.
Тарасов. Сплю.
Берег моря. Ночь. Сквозь туман в море проступают контуры военных кораблей. На берегу два человека: Орловский и Селиванов. Они обнимаются. Шум прибоя.
Селиванов. Возьмите пакет и карту. Здесь нанесены береговые батареи, прожектора, заставы. Передайте начальнику штаба в собственные руки. На словах доложите, что ждем десанта в районе, указанном на карте стрелкой. И чем скорее, тем лучше.
Орловский. Слушаюсь.
В море — световые сигналы.
Селиванов. Вас ждут на французском миноносце.
Они целуются. Селиванов осеняет крестным знамением Орловского. Орловский садится в шаланду. Шаланду сталкивают в воду. Уключина и весла обернуты тряпками. Орловский садится за руль. Вздохи весел. Туман. В море сигналы. Лодка уходит вдаль.
Орловский (бормочет).