Том 4. Педагогические работы 1936-1939 - Страница 23

И все эти действительно мирового размаха количественные данные отражают обыкновенные будни нашей страны. Они есть и наш труд, и наше знание, и результат нашего знания, и основание будущего знания. Диапазон познания, познавательная глубина социалистической культуры выходят далеко за пределы школы — знание рождаются из опыта, оно выражение наших стремлений и наших удач и неудач. Образование в нашей стране — часть ее жизни, оно перестало быть эрудицией потребителя жизни, оно сделалось оружием создателя жизни.

Только помня о такой качественной поправке, можно согласиться на сопоставление наших цифровых показателей по народному образованию с данными старой России.

Увеличение общего числа учащихся в советской общеобразовательной школе от 7800 тыс. до 25555 тыс. произошло главным образом за счет роста школ повышенного типа. Число учащихся в начальной школе выросло всего в полтора раза, составляя в 1935 г. 10887 тыс. человек, т. е. 155 процентов по отношению к 1914 г. По нашим масштабам это незначительное повышение. В будущем оно примет еще более скромные размеры, пока совершенно не исчезнет после введения всеобщего семилетнего образования.

Зато рост числа обучаемых в средней и неполной средней школе составляет изумительнейшее явление в истории человечества. Число учеников в средней школе возросло с 564 тыс. до 4481 тыс., т. е. на 790 процентов. Еще более выразительны показатели по неполной средней школе. Те 220 тыс. учеников, которые в 1914 г., собственно говоря, демонстрировали только разрыв между низами и верхами, выросли в 10887 тыс. учеников — рост на 4945 процентов.

Эти данные показывают настоящее духовное воскрешение советского народа. Они буквально потрясают тогда, когда вопрос касается села, этого классического символа вековой темноты и нищеты. Здесь сила цифр просто-напросто превышает способность обыкновенного человеческого ощущения. Число учащихся в сельской средней школе возросло с 14 тыс. до 1291 тыс., или на 9121 процент, а в неполной средней школе с 37 тыс. до 7498 тыс. учеников, т. е. более чем на 20 тыс. процентов (21381 процент).

Столь же изумителен рост высших учебных заведений — этого многообразного и сложного вида обучения, который известен у нас как подготовка кадров. Уже упоминалось, что в старой России было 91 высшее учебное заведение, в 1935 г. их уже 718. В советской высшей школе получает образование свыше полумиллиона человек.

Среднее техническое образование до революции было в зачаточном состоянии. В техникумах в 1914/15 учебном году обучалось 35,8 тыс. человек, ничего не значащая цифра для государства, занимающего одну шестую часть мира. В Советской стране наново создана средняя техническая школа. В ней в настоящее время 715 тыс. учащихся — 1991 процент по сравнению с прошлым. Такие учреждения, как рабфаки и ФЗУ, с общим числом учащихся свыше полумиллиона даже и сравнивать не с чем — это действительно новое слово в деле просвещения масс, подготовки их к активному участию в строительстве социализма.

Общее количество учащейся молодежи в наших стационарных школах составляло в 1935 г. 27344 человек против 8191 тыс. в 1913 г. При этом не учитывается огромная масса правительственных, общественных и различного рода ведомственных образовательных учреждений, которые составляют параллельное русло просвещения: разнообразные курсы, школы ликвидации неграмотности и малограмотности, школы переквалификации, клубные кружки и т. д. Точно так же не принимаются в расчет детские дома, площадки и сады, охватывающие в общем итоге тоже несколько миллионов детей.

Таково исключительное по своему размаху культурное движение советского народа, одно из самых поразительных в человеческой истории явлений, показывающее, как органически цельна, как прекрасна новая свободная жизнь. То, что капиталистическая Европа сделала с большим напряжением в течение веков, Октябрьская революция совершила на протяжении двух десятков лет, совершила при этом в совершенно новом стиле, — что называется с открытым человеческим лицом, в чудесной радости творчества, без малейшего проявления жестокой конкуренции, без группового и личного эгоизма, в действительно единодушном дружеском усилии освобожденных масс, в мудром равновесии духа и в счастливом предвидении прекрасного будущего, не каких-либо отодвинутых в мечту веков, а будущего завтрашнего, не выходящего за пределы живущего и творящего поколения.

И сделано это не в порядке парадного блеска, сделано в могучем процессе все той же великой социальной победы, в общем подъеме поистине новорожденной истории.

Мы, современники, не всегда можем понять всю пленительность этой картины, этого грандиозного движения, столь неизмеримого по масштабам с капиталистической культурой и уже столь привычного и будничного для нас самих. В нашей стране еще можно встретить людей-одиночек, которых как бы укачивает стремительное наше движение, которые естественный ритм его ощущают как неприятные толчки. У нас еще можно услышать брюзжание какого-нибудь чудака на тему о наших недостатках. Есть такие брюзги среди наших сограждан. Часто бывает: сын такого чудака заканчивает техникум, занимая прочное место в тех самых астрономических 19 тыс. процентов, а его папаша ворчит:

— Как это так не хватает тетрадей? Почему раньше были тетради и хватало, а теперь не хватает?

Раньше и в самом деле кое-кому хватало и не только одних тетрадей. Старая Россия имела ежегодно 124 млн. тетрадей, включая сюда и импорт. А в 1935 г. у нас было произведено больше одного миллиарда тетрадей, и этого все еще маловато для обслуживания замечательного духовного воскрешения народов нашей страны. Почему это? Потому, что такой подъем народного образования на коротком отрезке времени в двадцать лет, из которых многие годы ушли на кровавую борьбу, на защиту основ нашей революции, на отстаивание самого права нашего жить и строить, на утверждение вот этой первоначальной вершины истории, — такой подъем не только блестящее и счастливое деяние Советской власти, но и дело совершенно неизмеримой сложности и трудности, дело такой же неповторимой, как и прекрасной смелости.

Тот самый многомиллионный народ, который так тяжело, с таким предельным напряжением, с такими страданиями, вопреки воле своих властителей, всю свою жизнь рвался к культуре и к знанию, который в то же время еще так недавно не верил врачам и возился с нечистой силой, теперь обнаружил столько энергии, столько талантов, столько воли к великим действиям, что одно его стремление к образованию могло испугать и ошеломить многих талантливых и знающих организаторов. Дело просвещения — ведь это дело прежде всего материальное: забота, строительство, то же производство, а во-вторых, это дело гигантской мобилизации культурных и духовных сил всей страны, мобилизации, для которой тоже необходимы реальные основания.

При всем своем ошеломляющем размахе советское народное образование отнюдь не творится как-нибудь, по дешевке, а делается очень основательно и добротно. Только в одной нашей общеобразовательной школе работает около миллиона учителей — эту огромную культурную армию нужно было создать, — старые учительские кадры, и без того незначительные, во время войны и революции сильно поредели. Организация образования многомиллионного народа в условиях революции и только что отгремевшей войны была делом не менее трудным, чем организация промышленности в отсталой и истощавшей стране…

Народное просвещение в СССР — это не только дело просвещения народа, но и дело просвещения народов. Это не только небывалая по количественному объему задача, но и задача труднейшей социальной композиции. Достаточно сказать, что многие народности России не только не имели своей школы, учителей, учебников (и тетрадей!), они не имели и письменности. Язык этих народностей еще нужно было открывать, как Колумб открыл Америку. Нужно было еще прислушиваться к этому языку, научиться ему, выяснить его законы, грамматику, снабдить его азбукой. И Советская власть не только создала школу и письменность у этих народов, но и организовала действительную и глубокую систему народного национального образования.