Том 3. Советский и дореволюционный театр - Страница 160
(10) Пьеса В. П. Билль-Белоцерковского «Эхо» — поставлена на сцене Театра Революции (премьера 8 ноября 1924 г.) А. Л. Грипичем. Материальное оформление В. Шестакова.
В предисловии к сборнику «О театре» Луначарский писал:
«Несомненной жаждой отразить в ярких отдельных бликах классовую борьбу в Америке, стало быть, действительную американскую жизнь, проникнута пьеса Билль-Белоцерковского „Эхо“. Надо, однако, сознаться, что пьеса не вполне слажена… Тем не менее отдельные моменты пьесы производят глубочайшее впечатление на самую дорогую для нас рабочую, комсомольскую и пролетарско-студенческую публику. В этом отношении „Эхо“ нужно отметить, как одно из больших явлений прошлого сезона»
Гости из Украины*
Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1926, № 82, 10 апреля.
Печатается по тексту газеты.
(1) Государственный Украинский драматический театр им. Ивана Франко гастролировал в Москве в апреле — мае 1926 года.
(2) Пьеса Луначарского «Полум'ярi» («Поджигатели») была поставлена Театром им. Ивана Франко в 1924 году. Постановщик — Б. Глаголин, художник — М. Драк.
(3) В январе 1920 года в г. Виннице, художественный руководитель Г. П. Юра.
(4) Инсценировка по мотивам повести Гоголя и пьесы Кропивницкого. Впервые поставлена Театром им. Ивана Франко в марте 1925 года. Постановка Г. Юры. Художник — А. Петрицкий.
(5) «За двумя зайцами» М. Старицкого поставлена в 1926 году В. Василько-Миляевым. Художник — М. Драк.
(6) Оговорка Луначарского. Имеется в виду пьеса «Камiнний господар» (в переводе — «Каменный хозяин»); поставлена Театром им. Ивана Франко в 1925 году. Постановщик — Г. Юра. Художник — В. Комарденков.
(7) Пьеса «97» Миколы Кулиша поставлена в 1924 году. Постановщик — Г. Юра. Художник — М. Драк.
Театр Мейерхольда*
Впервые напечатано в газете «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», 1926, № 95, 25 апреля.
Печатается по тексту сборника «Театр сегодня».
(1) Луначарский вольно излагает «Программу футуристской политики» Ф. Маринетти (Ф. Т. Маринетти, Футуризм, изд. «Прометей», СПб. 1914, стр. 238–239).
(2) Речь идет о письме ЦК РКП (б) «О пролеткульт ах», опубликованном в газете «Правда» 1 декабря 1920 г., № 270. («О партийной и советской печати. Сборник документов», М. 1954, стр. 220–222).
(3) См. «Толлер о нашем театре» («Красная газета» (веч. вып.), 1926, № 91, 17 апреля). Э. Толлер приезжал в СССР весною 1926 года.
Еще о театре Мейерхольда*
Впервые под заглавием «О театре им. Вс. Мейерхольда» напечатано в газете «Вечерняя Москва», 1926, № 92, 22 апреля.
Печатается по тексту сборника «Театр сегодня».
(1) Летом 1919 года Мейерхольд уехал в Крым лечиться. В связи с наступлением белых Мейерхольд переехал в Новороссийск, но город был захвачен армией Деникина. В местной газете «Черноморский маяк» появилась немедленно статья «Приезд Мейерхольда», начинавшаяся вопросом: «С каких пор в Новороссийске могут невозбранно поселяться большевистские комиссары?» Мейерхольд был арестован, просидел два месяца в тюрьме, затем его выпустили под надзор белой контрразведки. В 1920 году Новороссийск был взят Красной Армией.
(2) См. примеч. 15 к статье «Основы театральной политики Советской власти».
(3) Сравни, например, со следующим высказыванием Мейерхольда: «На старые театры нужно повесить замок: никакого нытья, никакой психологии. Нам нужен актер веселый, смеющийся даже в плаче. Мы хотим отвергнуть весь пессимизм, мы хотим только устремления в динамику. Мы тренируем в этом отношении наших актеров, мы вводим акробатику, заставляем учиться у эквилибриста…» (Заключительное слово В. Э. Мейерхольда по его докладу на Всероссийской конференции заведующих подотделами искусств. — «Вестник театра», 1921, № 80–81, 27 января, стр. 8).
(4) «Великодушный рогоносец», фарс бельгийского писателя Ф. Кроммелинка, поставленный на сцене Вольной Мастерской Всев. Мейерхольда. Премьера состоялась 25 апреля 1922 года. Постановка В. Э. Мейерхольда. Сцена и прозодежда спектакля — Л. С. Поповой, строил А. А. Петров. Постановка вызвала резкую критику Луначарского, который напечатал заметку по поводу «Рогоносца», где писал:
«…Уже самую пьесу я считаю издевательством над мужчиной, женщиной, любовью и ревностью, издевательством, простите, гнусно подчеркнутым театром…
Для театра как такового, для театрального искусства, это — падение, ибо это захват его области эксцентризмом мюзик-холла.
Что же, разве плох мюзик-холл?
Терпимо, иногда забавно, но что сказали бы, если бы гривуазный канкан стал вытеснять Бетховена и Скрябина на концертах? Всё на своем месте. Здесь же дешевое искусство для пошляков или жаждущих развлечения пытаются возвести в „академизм без кавычек…“»
(5) Имеются в виду пьесы Б. С. Ромашова, поставленные на сцене Театра Революции А. Л. Грипичем: комедия «Воздушный пирог» (премьера состоялась 19 февраля 1925 года. Монтаж В. Шестакова) и сатирическая мелодрама «Конец Криворыльска» (премьера — 20 марта 1926 года, оформление действия В. Шестакова).
В предисловии к сборнику «О театре» Луначарский писал:
«„Воздушный пирог“ обратил на себя всеобщее внимание своим стремлением взять быка за рога, дать современную бытовую пьесу. Когда я провозгласил мой, столь огорошивший многих лозунг „назад к Островскому“, то одни, притворились, будто не понимают его, а другие действительно безнадежно не поняли, думали, что я рекомендую писать „под Островского“ — как делают мебель „под орех“. Я же имел в виду, что мы, современные драматурги, должны подобно Островскому чутко наблюдать окружающую нас жизнь и, соединяя в одну глубокую театральность, я бы даже сказал, максимальную эффектность, с точным, проникающим в суть вещей реализмом, дать конструирующее и разъясняющее зеркальное отражение наших дней. Я не могу не приветствовать поэтому попытки Ромашова, увенчавшейся весьма заметным успехом. Особенно приветствую я в пьесе Ромашова то, что он не ограничился каким-нибудь захолустным уголком, где очень легко поиздеваться над жалкими провинциалами. В этот более легкий уклон ударился даже рекордсмен московской комедии прошлого года — Эрдман. Наоборот, Ромашов взял Москву и в некоторой степени ее центральные лица — ответственного работника-коммуниста, крупных дельцов-нэпманов, одним словом, метелицу разных рож и масок, интриги и борьбу вокруг такого, во многом центрального для нашего переходного времени учреждения, как крупный банк. Да мало того, как тему Ромашов выбрал исследование душевного разложения коммуниста, цопавшего под влияние стихии нэпа, коммуниста, вынужденного соприкасаться ежеминутно с выпущенной самой Советской властью на свободу торгово-деляческой буржуазией.
…Пьеса имела успех, и имела успех законный. Не надо только преувеличивать ее значение, которого, впрочем, не надо и преуменьшать. Не надо преувеличивать и думать, что мы имеем дело с советской комедией. Это все еще старая комедия, чуть, помазанная советским маслом и притом далеко не безукоризненная комедия, но, несомненно, веселая комедия, написанная местами в чрезвычайно живом темпе.
Не надо преуменьшать ее значение и с точки зрения нашей общественности, так как все-таки хоть немного да пахнуло со сцены, если не современным бытом, то постановкой бытовых проблем, если не прямым ароматом современности, то все же легким привкусом ее, который, будучи дополняем воображением самой публики, создал иллюзию современного театра…»