Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок - Страница 87

— Может быть, — буркнул Лози. — Но я не хочу, чтобы вы были рядом, Донован, потому что вы мне будете мешать. Я добуду все нужные вам доказательства.

— Отлично! А что вы собираетесь делать с Сугденом?

— Это я вам скажу позднее в столовой. — Лози как-то нехорошо усмехнулся. — Колетт подробностями и деталями не интересуется.

Колетт мило улыбнулась и пригубила бокал. Я повернулся к Лози, чтобы пойти с ним в столовую, но он, казалось, никуда не спешил.

— Как-то я попросил Колетт связать мне пуловер, — непривычно мягким тоном сказал он. — Я даже купил ей шерсть и спицы.

— Вот как? — удивился я.

— А она отказалась. — Он простодушно рассмеялся. — Возможно, она просто не создана для семейного уюта. Но спицы были особенные. Из стали. Вот я их и взял себе. Вдруг они мне еще пригодятся?

— Ну и… пригодились? — задал я глупый вопрос.

— Хотите убедиться сами?

— Нет, — сказал я. — Он еще жив?

— Нет.

Услышав его ответ, я повернулся и вышел.

Мы с Мэнди по-прежнему целовались, плотски любили друг друга, но я не был уверен, что после того злополучного разговора наши отношения наладились. У Мэнди, что бы она ни делала, был какой-то отсутствующий вид, и наши постельные радости чем-то напоминали чинную китайскую трапезу… В течение двух дней нам даже не о чем было разговаривать. Она не спрашивала, куда исчез Хикс, а я ничего не говорил ей.

Короткий зимний день прошел, и за окнами потемнело. Снег растаял и превратился в грязь, и атмосфера была такая же мрачная, как и на улице.

Когда в восемь вечера я налил себе выпить, из спальной комнаты появилась Мэнди. У нее, как и у всех, все же было только одно лицо, и я всякий раз поражался, как можно тратить столько времени на уход за ним, но спросить так и не решался.

На ней опять были лишь фрагменты туалета: вырез на платье заканчивался на талии. Возможно, к этой экипировке принадлежал и экстравагантный бюстгальтер, но Мэнди, конечно, сочла излишним его надевать. Черные чулки держались на одной крошечной подвязке, на ногах огненно-красные туфли на высоких каблуках.

Она покрутилась передо мной и картинно застыла:

— Нравится?

— Грандиозно! Я только спрашиваю себя…

— Конечно! — строгим тоном прервала она. — И мне для этого даже не надо раздеваться.

— Ты что-нибудь выпьешь?

— Ты с каждым днем становишься все галантнее. — Она наморщила носик. — Нет, пить я не хочу, ты грубый крестьянин! Я хотела бы с тобой поговорить.

— В таком случае, говори.

— Сегодня среда, а мы улетаем в Калифорнию в пятницу, так?

— Так было запланировано, — согласился я. — Но другие участники еще не дали своего подтверждения.

— И ты хочешь, чтобы я поехала с этим Лози, а ты поедешь с этой секс-миссис Колетт?

— Тебе совсем необязательно ехать с ним. Я могу тебя отправить на самолете в Нью-Йорк. — Видя, что она собирается открыть рот, я поднял руку. — А если ты полетишь с ним, то тебе совсем необязательно с ним спать.

— Зато ты будешь спать с этой тварью Колетт?

— Я ведь тебе уже говорил, что сам еще не знаю.

— Такая фраза равносильна положительному ответу, — уличила она меня с чисто женской логикой.

— Мы летим в Калифорнию, чтобы кое-что узнать об одном человеке, — попытался я объяснить ей цель нашей поездки. — И это может стать опасным. А так мы будем лучше замаскированы.

— Опасным для меня?

— Я так не думаю, — осторожно заметил я. — Пока ты ничего не знаешь об этом человеке и о наших намерениях, тебе опасность не угрожает.

Она сжала губы.

— Я хотела бы с ним познакомиться.

— С кем?

— Естественно, с Лози! — Она даже притопнула ногой. — Иногда ты бываешь совсем глупым.

— Когда?

— Скажем, сегодня вечером.

Я задумался, а потом пожал плечами:

— Что ж, хорошо. Я им позвоню.

— Им?

— Ты можешь познакомиться сразу с ними обоими, — терпеливо объяснил я. — Ведь мы проведем довольно много времени вместе.

Теперь пожала плечами она:

— Ты хочешь сказать, что много времени проведешь с ней?

— Но возможно, нам придется отказаться от поездки, — удрученно сказал я. — Пойми, этот Лози — садист.

— По отношению к женщинам? — живо спросила она.

— Не знаю. Но от него всего можно ожидать.

— Я сама составлю себе мнение о нем. Звони им обоим! — потребовала она.

Я снял трубку и набрал номер. Колетт подняла трубку после третьего звонка.

— Говорит Пол Донован.

— Наверняка тут вмешалась телепатия, — ответила Колетт. — Я только что собиралась вам позвонить. Курт сегодня днем вернулся из Парижа и привез вам доказательства.

— Вы не хотели бы зайти к нам на рюмочку? — спросил я. — Заодно познакомитесь с Мэнди.

— С вашим последним соратником по кровати, — засмеялась она. — Я чуть было не забыла о ней, а ведь она будет спутницей Курта… Мы можем приехать через полчаса, Пол.

Не успел я сообщить Мэнди, что они сейчас приедут, как она повернулась и, вильнув задом, исчезла в спальне. Я позвонил Финчли, описал обоих посетителей, назвал их имена и сказал, чтобы их пропустили наверх.

Мэнди вернулась из спальни минут через пятнадцать, переодевшись для такого случая. На ней была черная прозрачная блузка и короткая черная юбочка. Когда она села и закинула ногу на ногу, подол юбки поднялся достаточно высоко, чтобы показать верхние края чулок и пояс с резинками.

— Как я выгляжу? — спросила она.

— Как сучка на грани отчаяния, — дружелюбно ответил я.

Это был заключительный аккорд нашей беседы. Гости прибыли без опоздания, и Финчли сам проводил их наверх.

Колетт в белой куртке и белых брюках с модерным рисунком рыбьего скелета, а под курткой в черном пуловере выглядела очень элегантно.

На Лози был голубой костюм, и смотрелся он в нем как юрисконсульт предприятия, продающего несуществующие источники нефти.

Я представил всех троих друг другу, а потом занялся приготовлением коктейлей.

Лози сел рядом с Мэнди на кушетку, и она одарила его приветливой улыбкой, закинув ногу на ногу, так чтобы подол юбки поднялся еще выше на пару сантиметров. Колетт села на табурет у бара и стала наблюдать, как я разливал коктейли по бокалам. Потом взяла два бокала и поднесла парочке, сидящей на кушетке.

Сунув им по бокалу, она снова устроилась на табурете и вынула из сумочки какую-то бумагу.

— Это вам доказательство, Пол.

Это была газетная вырезка из вчерашней парижской газеты. Моего французского языка как раз хватило на то, чтобы разобраться в этой заметке. В ней говорилось, что на одной из Малолюдных улиц рано утром был обнаружен труп американского подданного. Его зарезали и, по всей видимости, ограбили. Это было третье убийство в Париже за этот месяц, и так далее…

Я свернул листок и протянул ей.

— Как видите, нас больше ничто не удерживает, — сказала она. — Я заказала билеты на авиарейс до Лос-Анджелеса на завтрашнее утро. Встретимся в одиннадцать утра в аэропорту. У нас будет достаточно времени.

— Хорошо, — согласился я. — Как вы думаете, мы после этого сразу отправимся в Хиллсайд?

— Я заказала номера в отеле, — деловито продолжала она. — Я посчитала, что нам лучше отдохнуть, а на другое утро выехать в Хиллсайд, наняв какую-нибудь машину.

— Ну и хорошо. А как Курт отделался от трупа Сугдена?

Она отпила глоток и поставила бокал на крышку бара.

— Не знаю, — ответила она бесцветным голосом. — Не интересовалась этим.

— Интересуетесь только убийствами, как таковыми, — подвел я черту.

— Мне не хочется дискутировать по этому поводу, Пол, — твердо сказала она. — Только поймите меня правильно: если я кого-нибудь должна убить — я убиваю.

Она повернула голову и посмотрела на парочку на кушетке, которая углубилась в какую-то интересную беседу. Потом взглянула на меня и улыбнулась.

— Кажется, у них нет никаких забот. Сначала я нашла Мэнди немного вульгарной, но потом пришла к выводу, что как раз такая Курту и понравится.