Том 14. За рубежом. Письма к тетеньке - Страница 193

…съезжий дом — полицейская управа, а также помещение для арестованных при полиции.

…не дальше как на днях …я подвергся поруганию. — Имеется в виду состоявшееся 2 марта 1882 г. в Москве («в доме княгини Трубецкой, что в Большом Знаменском переулке») публичное чтение некоего И. Н. Павлова [396], креатуры Каткова, имевшее своим предметом, как гласили газетные объявления, в «Руси» и «Моск. вед.» (см., напр., в № 60), « последние произведения Щедрина», то есть «Письма к тетеньке». Салтыков узнал о содержании этого резко враждебного ему выступления из отчета о павловском «чтении», который не замедлили поместить «Моск. вед.» в № от 5 марта. Текст отчета необходимо привести здесь, так как ряд мест «апрельского письма» и следующего построен на явной и полускрытой полемике с положениями, заимствованными непосредственно из отчета. Приводим его: «Третье чтение И. Н. Павлова о современной литературе, происходившее 2 марта, было посвящено разбору ложных видов литературы, являющихся оттого, что в литературное, то есть в поэтическое, художественное произведение вносятся чуждые ему политические, социальные и научные задачи. Единственное назначение литературного произведения, по словам г. Павлова, поддерживать и оживлять веру в вечные разумные и нравственные законы. Добиваться посредством изящной литературы какой-либо другой пользы, значит, искажать ее сущность. Как на одного из главных представителей ложной политическо-социальной литературы г. Павлов указал на Щедрина, который, избрав своим орудием сатиру, придал ей смысл, обратный тому, какой должна она иметь. Вместо того, чтобы показывать ничтожность частных уклонений от общего нравственного закона пред самим законом и возбуждать таким образом смех над бессилием и нелепостью этих уклонений, Щедрин направляет смех на веру в нравственный закон и, исходя из частностей, отрицает общее. Но и самые частности, изображаемые в его сатирах, принадлежат не настоящей действительности, а какой-то им вымышленной и невозможной. Ложь сатиры Щедрина очевидна, и она не выдержит самой пристрастной критики; тем не менее, благодаря тому, что Щедрин обладает низшею формою таланта, состоящею в изобретении хлестких и курьезных слов, он имеет немало поклонников, принимающих грубо-нелепые фантазии сатирика за действительность. В «Губернских очерках» было и содержание, но мало-помалу оно оскудевало, и, наконец, осталась только форма. «Письма к тетеньке» жалкая болтовня, даже не умная» («Моск. вед.», 1882, 5 марта, № 64, стр. 3, стлб. 4).

Узнав о предстоящей враждебной Салтыкову акции, сочувственный писателю лагерь намеревался выступить в его защиту. Об этом свидетельствует письмо историка литературы Н. И. Стороженко к председателю Общества любителей российской словесности С. А. Юрьеву, товарищу детских и школьных лет Салтыкова.

«Многоуважаемый и дорогой Сергей Андреевич, — читаем в письме, помеченном 26 февраля 1882 г. — Вам, вероятно, известно из газет, что прелестник Каткова Ипполит Павлов будет на той неделе топтать в грязь Щедрина, о чем Катков с торжеством заявил в «Московских ведомостях». По-моему, такую гадость нельзя оставить без протеста, тем более, что, по слухам, у Павлова бывают очень многие из тех лиц, которые посещают и наши заседания. Хорошо было бы, если бы кто-либо из нас отправился на эту проклятую лекцию и разнес бы ( 1 сл. нрзбр) мерзавца в ближайшем заседании Общества, само собой разумеется, не упоминая о нем, говоря вообще об общественном значении сатиры Щедрина» (ЦГАЛИ, ф. 636, оп. 1, ед. хр. 478, л. 3–3 об.).

«Но яко разбойник, исповедую тя..», «…ни лобзания ти дам, яко Иуда …»— Слова из православной молитвы, читаемой во время обедни.

…самая способность толково и правильно выражаться (синтаксис, грамматика, правописание) — и та мало-помалу исчезает… — Раскрытие реакционной идеологии и политики путем демонстрации нарушения норм речевой и письменной культуры — один из характернейших приемов салтыковской сатиры. Создается своего рода формула разоблачения, согласно которой «безграмотность сопрягается с отсутствием благородства в мыслях». Эта формула используется для создания различных образцов языкового (грамматического, стилевого и орфографического) примитива, контрастного норме полноценного, богатого и правильного языка, ассоциируемого с «благородным мышлением», то есть прогрессивной идеологией. В плане реального комментария сочиняемые салтыковским «помпадуром» безграмотные письма и циркуляры, утверждающие «форму правления», разъясняются как гротескные пародии на языковой жанр и политический смысл манифеста Александра III о незыблемости самодержавия [397], на его же «высочайшие резолюции», стяжавшие себе известность своей орфографической безграмотностью и грубостью. Кроме того, для иллюстрации своих общих положений Салтыков широко пользуется примерами, взятыми из русских зарубежных книг и брошюр, принадлежащих перу деятелей оппозиции самодержавию справа. Эта часть «апрельского письма» представляет собой сокращенный и данный в иной связи и мотивировке вариант текста из первоначальной редакции «письма IV». См. комментарий к нему.

…«недозрелый уме»… «понудила к перу твои руки». — Из «Первой сатиры» А. Кантемира.

В последнее время я, в качестве литературного деятеля, сделался предметом достаточного количества несочувственных для меня оценок. — В течение марта — начала апреля 1882 г. Салтыков подвергся ряду нападений со стороны ведущих печатных органов реакционного лагеря. Об одном из них — публичной лекции И. Н. Павлова только что говорилось. Вслед за Павловым через несколько дней выступил В. П. Буренин, наиболее воинствующий тогда представитель газеты «Новое время». Бо́льшую половину своего очередного фельетона из серии «Критических очерков» Буренин посвятил Салтыкову («Новое время», 1882, 12/24 марта, № 2168). Фельетон этот, в ряду других враждебных выступлений Буренина, не оставившего без своего отзыва ни одного из «Писем к тетеньке», выделяется ничем не сдерживаемым бешенством личного озлобления. Это обстоятельство следует ближайшим образом поставить в связь с тем фактом, что данное выступление нововременского «критика» было предпринято с целью нанести Салтыкову возможно более чувствительные контрудары за ту дискредитацию, которой подверглись и сам Буренин, и его газета в «мартовском письме», где они были задеты в сатирических образах газеты «Помои» и ее «фельетониста Трясучкина».

Кроме Павлова и Буренина, Салтыков подвергся в это же время нападкам со стороны московского «Русск. вест.». В апрельской книжке журнала [398]была напечатана статья видного публициста катковского лагеря, бывшего московского полицмейстера П. Щебальского. Статья называлась «Наши беллетристы-народники» и была специально посвящена «фаланге» тех писателей, на знамени которых «красуется изображение маститого сатирикаЩедрина». Эта фаланга, — писал автор, — чуждается бельэтажа и чистых комнат; это — «литература кабака и харчевни». Ряд выпадов насчет «политической мудрости нашего Ювенала «Отечественных записок» содержала также помещенная в том же номере «Русск. вест.» статейка некоего «Н.» «Клуб анархистов в Лондоне», вполне доносительного характера.

Отповедь, данная Салтыковым этим «распутным кликам», превратившаяся в страстную декларацию писателя о предмете и назначении своей литературной деятельности, вызвала, в свою очередь, новую и еще более резкую статью упомянутого П. Щебальского (П. Щебальский, «Письма к тетеньке» г. Щедрина … — «Русский вестник», 1882, № 8, стр. 858–880. См. также об этом: К. Арсеньев, Русская обществ. жизнь в сатире Салтыкова … — «Вестник Европы», 1883, № 5, стр. 179–216).

…двоить— подразумевается двоить пашню, то есть пахать ее дважды, вдоль и поперек.