Том 13 - Страница 24

Во-первых, как я уже говорил выше, Вы допускаете ошибку, ошибку схоластическую, искусственно отрывая троцкизм от троцкистов и наоборот, — троцкистов от троцкизма. История нашей партии говорит, что такой отрыв, поскольку он допускался той или иной частью нашей партии, шел всегда и целиком на пользу троцкизму, облегчая последнему прятать концы в воду при вылазках против партии. Могу сказать Вам на ухо, что Вы окажете Троцкому и троцкистским контрабандистам величайшую услугу, вводя в обиход нашей политической практики метод искусственного отрыва вопроса о троцкизме от вопроса о троцкистах.

Во-вторых, допустив эту ошибку, Вы вынуждены допустить и другую, вытекающую из нее ошибку, предположив, что “на определенном историческом отрезке времени” партия рассматривала Троцкого и троцкистов как действительных большевиков. Но такое предположение совершенно неправильно и в корне несовместимо с фактами из истории внутрипартийной борьбы между троцкистами и ленинцами. Чем объяснить, в таком случае, непрерывную борьбу между партией и троцкистами за весь период пребывания троцкистов в партии? Не думаете ли Вы, что это была склока, а не принципиальная борьба?

Вы видите, что Ваша “поправка” к моему “письму в редакцию "Пролетарской Революции"” приводит к абсурду.

На самом деле троцкизм был фракцией меньшевизма до вступления троцкистов в нашу партию, он стал временно фракцией коммунизма после вступления троцкистов в нашу партию, он стал вновь фракцией меньшевизма после изгнания троцкистов из нашей партии. “Собака вернулась к своей блевотине”.

Стало быть:

а) нельзя утверждать, что “на определенном историческом отрезке времени” партия считала Троцкого и троцкистов действительными большевиками, ибо такое предположение коренным образом противоречит фактам из истории нашей партии за период 1917–1927 годов;

б) нельзя считать, что троцкизм (троцкисты) “все время являлся фракцией меньшевизма”, ибо такое предположение привело бы к тому, что в период 1917–1927 годов партия наша оказалась бы партией блока между большевиками и меньшевиками, а не партией большевистско-монолитной, что совершенно неправильно и несовместимо с основами большевизма;

в) нельзя искусственно отрывать вопрос о троцкизме от вопроса о троцкистах, не рискуя превратиться в невольное орудие троцкистских махинаций.

Какой же выход остается? Остается одно: согласиться с тем, что “на определенном историческом отрезке времени” троцкизм представлял фракцию коммунизма, — фракцию, колебавшуюся между большевизмом и меньшевизмом.

И. Сталин

15 января 1932 г.

Тов. Аристову

У Вас недоразумение, т. Аристов.

Противоречия между статьей “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов”[31] (1924 г.) и “письмом в редакцию “Пролетарской Революции”” (1931 г.) нет. Эти два документа отмечают разные стороны вопроса, и это показалось Вам “противоречием”. Но “противоречия” здесь нет.

В статье “Октябрьская революция” говорится о том, что в 1905 году не Роза Люксембург, а Парвус и Троцкий выдвигали теорию “перманентной” революции против Ленина. Это вполне соответствует исторической действительности. Именно Парвус, приехавший в 1905 году в Россию и редактировавший специальную газету, где он активно выступал за “перманентную” революцию против ленинской “концепции”, именно Парвус, а потом, вслед за Парвусом и вместе с ним Троцкий, — именно эта двойка бомбардировала тогда ленинскую схему революции, противопоставляя ей теорию “перманентной” революции. Что касается Розы Люксембург, то она находилась тогда за кулисами, воздерживалась от активной борьбы с Лениным на этой почве, предпочитая, видимо, не ввязываться пока что в борьбу.

В полемике против Радека в статье “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов” я заострил вопрос на Парвусе потому, что Радек, говоря о 1905 годе и “перманентной” революции, намеренно умолчал о Парвусе. А умолчал он о Парвусе потому, что после 1905 года Парвус стал одиозной фигурой, сделался миллионером, превратился в прямого агента германских империалистов, и Радек не хотел связывать теорию “перманентной” революции с одиозным именем Парвуса, хотел обойти историю. Ну, а я пошел наперерез и расстроил маневр Радека, восстановив историческую правду и воздав должное Парвусу.

Так обстоит дело со статьей “Октябрьская революция и тактика русских коммунистов”.

Что касается “письма в редакцию "Пролетарской Революции"”, то там говорится уже о другой стороне вопроса, а именно — о том, что теорию “перманентной” революции сочинили Роза Люксембург и Парвус. И это также соответствует исторической действительности. Не Троцкий, а Роза Люксембург и Парвус сочинили теорию “перманентной” революции. Не Роза Люксембург, а Парвус и Троцкий выдвигали в 1905 году теорию “перманентной” революции и активно боролись за нее против Ленина.

Впоследствии Роза Люксембург также стала активно бороться против ленинской схемы революции. Но это было уже после 1905 года.

И. Сталин

25 января 1932 г.

“Большевик” № 16, 30 августа 1932 г.

Телеграф принес известие об окончании пускового периода и развертывании первой в СССР гигантской домны, дающей в день свыше 1000 тонн литейного чугуна, а в переводе на передельный чугун — около 1200 тонн в день.

Поздравляю рабочих и административно-технический персонал Магнитостроя с успешным выполнением первой части программы завода!

Поздравляю с овладением техникой первой в Европе гигантской домны — уникум!

Привет ударникам и ударницам Магнитостроя, с боем преодолевшим трудности пуска и развертывания домны в условиях зимнего ненастья и с готовностью принимающим на себя основную тяжесть работы по строительству завода!

Не сомневаюсь, что магнитогорцы также успешно выполнят главную часть программы 1932 года, построят еще три домны, мартен, прокат и, таким образом, с честью выполнят свой долг перед страной.

И. Сталин

“Правда” № 89, 30 марта 1932 г.

Ответ на письмо представителя телеграфного агентства “Ассошиэйтед пресс” г. Ричардсона[32]

Ложные слухи о моей болезни распространяются в буржуазной печати не впервые. Есть, очевидно, люди, заинтересованные в том, чтобы я заболел всерьез и надолго, если не хуже. Может быть это и не совсем деликатно, но у меня нет, к сожалению, данных, могущих порадовать этих господ. Как это ни печально, а против фактов ничего не поделаешь: я вполне здоров. Что касается г. Цондека, он может заняться здоровьем других товарищей, для чего он и приглашен в СССР.

И. Сталин

“Правда” № 93, 3 апреля 1932 г.