Том 10 - Страница 46

Эра безмятежной эксплуатации и угнетения колоний и зависимых стран прошла.

Наступила эра освободительных революций в колониях и зависимых странах, эра пробуждения пролетариата этих стран, эра его гегемонии в революции.

3. Бросив семена революции как в центры империализма, так и в его тылы, ослабив мощь империализме в “метрополиях” и расшатав его господство в колониях, — Октябрьская революция поставила тем самым под вопрос самое существование мирового капитализма в целом.

Если стихийное развитие капитализма в условиях империализма переросло, — ввиду его неравномерно ста, ввиду неизбежности конфликтов и военных столкновений, ввиду, наконец, небывалой империалистической бойни, — в процесс загнивания и умирания капитализма, то Октябрьская революция и связанное с ней отпадение огромной страны от мировой системы капитализма не могли не ускорить этого процесса, подмывая шаг за шагом самые основы мирового империализма.

Более того. Расшатывая империализм. Октябрьская революция создала вместе с тем в лице первой пролетарской диктатуры мощную и открытую базу мирового революционного движения, которой оно никогда не имело раньше и на которую оно может теперь опереться. Она создала тот мощный и открытый центр мирового революционного движения, которого оно никогда не имело раньше и вокруг которого оно может теперь сплачиваться, организуя единый революционный фронт пролетариев и угнетенных народов всех стран против империализма.

Это значит, прежде всего, что Октябрьская революция нанесла мировому капитализму смертельную рану, от которой он никогда не оправится больше. Именно поэтому капитализм никогда больше не вернет себе того “равновесия” и той “устойчивости”, которыми он обладал до Октября.

Капитализм может частично стабилизоваться, он может рационализировать свое производство, отдать управление страной фашизму, зажать временно рабочий класс, но он никогда не вернет себе того “спокойствия” и той “уверенности”, того “равновесия” и той “устойчивости”, которыми он щеголял раньше, ибо кризис мирового капитализма дошел до такой степени развития, когда огни революции неизбежно должны прорываться то в центры империализма, то в периферии, сводя к нулю капиталистические заплаты и приближая день за днем падение капитализма. Точь-в-точь как в известной басне: “хвост вытащил — нос увяз, нос вытащил — хвост увяз”.

Это значит, во-вторых, что Октябрьская революция подняла на известную высоту силу и удельный вес, мужество и боевую готовность угнетенных классов всего мира, заставляя господствующие классы считаться с ними как с новым, серьезным фактором. Теперь уже нельзя рассматривать трудящиеся массы мира как “слепую толпу”, бродящую в потемках и лишенную перспектив, ибо Октябрьская революция создала для них маяк, освещающий им дорогу и дающий перспективы. Если не было раньше всесветного открытого форума, откуда можно было бы демонстрировать и оформлять чаяния и стремления угнетенных классов, то теперь такой форум имеется в лице первой пролетарской диктатуры.

Едва ли можно сомневаться, что уничтожение этого форума покрыло бы на долгое время общественно-политическую жизнь “передовых стран” мраком безудержной черной реакции. Нельзя отрицать того, что даже простой факт существования “большевистского государства” накладывает узду на черные силы реакции, облегчая угнетенным классам борьбу за свое освобождение. Этим, собственно, и объясняется та животная ненависть, которую питают эксплуататоры всех стран к большевикам.

История повторяется, хотя и на новой основе. Как раньше, в период падения феодализма, слово “якобинец” вызывало у аристократов всех стран ужас и омерзение, так и теперь, в период падения капитализма, слово “большевик” вызывает у буржуазии всех стран ужас и омерзение. И, наоборот, как раньше Париж являлся убежищем и школой для революционных представителей подымающейся буржуазии, так и теперь Москва является убежищем и школой для революционных представителей подымающегося пролетариата. Ненависть к якобинцам не спасла феодализм от крушения. Можно ли сомневаться, что ненависть к большевикам не спасет капитализм от его неизбежного падения?

Эра “устойчивости” капитализма прошла, унеся с собой легенду о незыблемости буржуазных порядков.

Наступила эра крушения капитализма.

4. Октябрьскую революцию нельзя считать только революцией в области экономических и общественно— политических отношений. Она есть вместе с тем революция в умах, революция в идеологии рабочего класса. Октябрьская революция родилась и окрепла под флагом марксизма, под флагом идеи диктатуры пролетариата, под флагом ленинизма, который есть марксизм эпохи империализма и пролетарских революций. Она знаменует поэтому победу марксизма над реформизмом, победу ленинизма над социал-демократизмом, победу III Интернационала над II Интернационалом.

Октябрьская революция провела непроходимую борозду между марксизмом и социал-демократизмом, между политикой ленинизма и политикой социал-демократизма.

Раньше, до победы диктатуры пролетариата, социал-демократия могла щеголять флагом марксизма, не отрицая открыто идеи диктатуры пролетариата, но и не делая ничего, абсолютно ничего для того, чтобы приблизить осуществление этой идеи, при этом понятно, что такое поведение социал-демократии не создавало никакой угрозы для капитализма. Тогда, в тот период, социал-демократия формально сливалась, или почти сливалась, с марксизмом.

Теперь, после победы диктатуры пролетариата, когда все увидали воочию, к чему ведет марксизм и что может означать его победа, социал-демократия уже не может щеголять флагом марксизма, не может кокетничать с идеей диктатуры пролетариата, не создавая известной опасности для капитализма. Давно порвав с духом марксизма, она оказалась вынужденной порвать и с флагом марксизма, стала открыто и недвусмысленно против детища марксизма, против Октябрьской революции, против первой в мире диктатуры пролетариата.

Теперь она должна была отмежеваться, и действительно отмежевалась, от марксизма, ибо нельзя при нынешних условиях называть себя марксистом, не поддерживая открыто и беззаветно первую в мире пролетарскую диктатуру, не ведя революционной борьбы против своей буржуазии, не создавая условий для победы диктатуры пролетариата в своей собственной стране.

Между социал-демократией и марксизмом легла пропасть. Отныне единственным носителем и оплотом марксизма является ленинизм, коммунизм.

Но дело этим не ограничилось. Отмежевав социал-демократию от марксизма. Октябрьская революция пошла дальше, отбросив ее в лагерь прямых защитников капитализма против первой в мире пролетарской диктатуры. Когда гг. Адлеры и Бауэры, Вельсы и Леви, Лонгэ и Блюмы поносят “советский режим”, восхваляя парламентскую “демократию”, то этим они хотят сказать, что они борются и будут бороться за восстановление капиталистических порядков в СССР, за сохранение капиталистического рабства в “цивилизованных” государствах.

Нынешний социал-демократизм есть идейная опора капитализма. Ленин был тысячу раз прав, когда он говорил, что нынешние социал-демократические политики являются “настоящими агентами буржуазии в рабочем движении, рабочими приказчиками класса капиталистов”, что в “гражданской войне пролетариата с буржуазией” они неизбежно станут “на сторону “версальцев” против “коммунаров”.[63]

Невозможно покончить с капитализмом, не покончив с социал-демократизмом в рабочем движении. Поэтому эра умирания капитализма является вместе с тем эрой умирания социал-демократизма в рабочем движении.

Великое значение Октябрьской революции состоит, между прочим, в том, что она знаменует собой неизбежную победу ленинизма над социал-демократизмом в мировом рабочем движении.