Том 1. Стихотворения 1939–1961 - Страница 10
Изменить размер шрифта:
СОВРЕМЕННАЯ ТЕОРИЯ БАЛЛАДЫ
(Лекция)
Взрыв, локализованный в объеме
Сорока плюс-минус десять строк, —
Это формула баллады (кроме
Тех баллад, которым вышел срок).
В первой трети текста нужно, чтобы
Было что взрывать.
ЧТО!
За этим ЧТО глядите в оба!
Здесь продешевить,
как проиграть.
Чтоб оно стояло!
Чтобы стыло,
Восходя превыше облаков —
С фронта защищенное и с тыла,
Кованное сверху
и с боков.
Верою, Надеждою, Любовью
Это может быть.
Лучше же — империей любою, —
Их балладам правильней дробить.
Помните, пред чем стихи в ответе,
Им в глаза Истории смотреть…
Это — содержанье первой трети.
А какая следующая треть?
Чем ей быть?
Куда ей подаваться?
За кого голосовать?
Ни цареубийц,
ни святотатцев
Не хочу в балладу я совать.
Секта? — вздор.
Заговор? — не надо!
Партия! — она, она одна
По железной логике баллады
Сокрушать империи должна.
Очищайте место ей пошире,
Ширьте ей отведенную треть,
Чтобы было, где расправить крылья,
Прежде чем взмахнуть и полететь.
Чтобы заграждения колючие
Командир саперный не забыл,
Краткий курс — учебник революции —
Вовремя
чтоб проработан был,
Чтобы наш советский русский опыт
Пребывал основою основ
Революций и баллад Европы,
Азии
и всех материков.
Третья треть, последняя — взрывная.
И ее планировать — нельзя.
Точных траекторий мы не знаем,
По каким осколки проскользят.
Как и где проглотит Черчилль пулю?
Трумен что суду произнесет?
Это — не спланируемо вслепую.
Это — не спророчимо вперед.
Закрывайте конспекты и тетради.
Здесь — конец науки о балладе.
БАЛЛАДА О ТРЕХ НИЩИХ
Двурукий нищий должен быть
Весьма красноречивым:
Ну, скажем, песню сочинить
С неслыханным мотивом.
Ну, скажем, выдумать болезнь
Мудреного названья,
А без болезни хоть не лезь,
Не сыщешь пропитанья.
Совсем не так себя ведет
С одной рукою нищий:
Он говорит, а не поет
Для приисканья пищи —
Мол, это был кровавый бой,
Мол, напирали танки,
Когда простился я с рукой —
Пожертвуйте, гражданки!
Безрукий нищий молчалив —
В зубах зажата шапка.
Башку по-бычьи наклонив,
Идет походкой шаткой:
Мол, кто кладет, клади сюда!
И шапкой вертит ловко.
А мы без всякого труда
Суем туда рублевки.
«Тот день, когда я вышел из больницы…»
Тот день, когда я вышел из больницы,
Был обыкновенный зимний день,
Когда как будто солнышко боится
Взойти вверху на лишнюю ступень.
Но всюду пахло охрою, известкой,
И всюду гул строительный дрожал,
И каменщик в ладонях черствых, жестких
На всех углах большой кирпич держал.
Беременные женщины по городу
Прохаживались шумною гурьбой,
Животы — огромные и гордые,
Как чаши с будущим,
неся перед собой.
Веселые и вежливые школьницы,
Опаздывая, ускоряли шаг,
И реял в воздухе особо красный флаг.
Я сразу понял, что война закончилась.
ПРО ОЧЕРЕДИ
В очередях стоять я не привык
И четвертушку получил едва ли
Того, что там давали, выдавали —
В хвостах, продолговатых и кривых.
Не для того, бессмертная душа
Мне дадена (без очереди, кстати),
Не для того на клетчатой тетради
При помощи карандаша
Я сотворял миры стихотворения
И продолжаю ныне сотворять,
Чтобы в хвостах очередей стоять
В припадке молчаливого терпенья.
Я тылового хлеба не жевал
И, проживая в солнечной системе,
Я в карточных системах не живал —
Они прошли мимо меня, как тени.
За сахаром я не стоял. За солью
Я не стоял. За мясом — не стоял.
Зато я кровью всей и всею болью
За Родину против врага стоял.
«Нам черный хлеб по карточкам давали…»
Нам черный хлеб по карточкам давали.
Нас, будто нитку белую, вдевали
В игольное ушко.
А физики лежали на диване,
И думали, и что-то создавали.
Витали высоко.
Они витали в занебесных сферах,
О нациях и партиях и верах
Не думая совсем,
И выдумали горстку вечных истин,
Коротких и безжалостных, как выстрел.
Немного: пять иль семь.
Они разъелись и с пайка такого
Не жаль им рода нашего, людского.
Им, физикам — людей не жаль.
Они откроют, ну а нас зароют.
Они освоют, а у нас завоют.
Им что — не их печаль.