Только не покидай (СИ) - Страница 21

Граф, ненадолго появившись в ее жизни, вернулся в свою сказку, вернулся будто к себе домой. С этой мыслью Сильвия проснулась совершенно здоровой и больше уже никогда не плакала, вспоминая Артура Леонарда де Вальми.

Спустя примерно две недели после королевского бала у замка Шатодюнуа, где сейчас обитала Изабелла Д´Арси со своими внуками, остановилась карета. Из нее на землю, тяжело ступая, выбралась Маргарита Монфор д´Анвиль.

Все это время она размышляла над произошедшим, собирала по крупицам сведения о возвращении Сильвии Д´Арси и продумывала план действий. Она намеренно убедила мужа не появляться на балу в честь праздника Тела и Крови Христовых. Тем не менее проведав, что Д´Арси покинул столицу, побывала на соколином представлении у графа Дюморье, где издалека наблюдала за герцогиней. Воспользовавшись простотой Дюморье, она даже смогла вытянуть из того подробности поисков герцогини, вот только узнать, где та находилась столько месяцев, она не смогла.

Новость о временной потере памяти герцогиня восприняла с большим скептицизмом. Однако узнав, что детей поселили отдельно, решила, что, быть может, слухи правдивы, иначе зачем было выдворять из дома детей. Насколько серьезны обстоятельства, касающиеся забытого прошлого, издалека судить было трудно, и госпожа д´Анвиль отважилась на разговор с Изабеллой Д´Арси. Они никогда не были дружны, все-таки приличная разница в возрасте играла некоторую роль, ведь Изабелла годилась ей в матери, но близость их знакомства позволяла нанести визит вежливости, тем более что она заранее известила герцогиню письмом.

Госпожу д´Анвиль уже встречала хозяйка. Герцогиня Д´Арси была немало удивлена, получив письмо от ее светлости. Во-первых, о том, что она проживает сейчас в замке де Ланье, было мало кому известно, во-вторых, Изабелла вообще не смогла припомнить, когда представители их родов в последний раз наносили друг другу визиты. И все же, из чисто женского любопытства, приняла решение не отказывать. Этим летом герцогиня собиралась в новое паломничество, однако сын убедительно просил ее изменить свои планы ради внуков. Незадолго до этого герцогиня разочаровалась в своем увлечении последних месяцев — многообещающем юном хироманте, имевшем неосторожность в присутствии герцогини и ее гостей не очень тонко намекнуть на ее истинный возраст, и теперь находилась в стадии отмаливания грехов перед Всевышним. Присматривать за детьми было не столь увлекательным занятием, как могло кому-то показаться, и герцогиня откровенно скучала. Поэтому визит госпожи Монфор д´Анвиль пришелся весьма кстати.

После взаимных приветствий герцогини прошли в столовую, где их ожидал скромный по светским меркам обед, состоящий, по существу, из рыбы и воды. В моменты, когда герцогиня Д´Арси каялась, она предпочитала скромность и аскезу во всем. Детей коротко представили гостье и тут же отослали на свою половину. Герцогиня с интересом рассматривала маленькую девочку, явственно похожую на своего отца. Юные Д´Арси и де Ланье пошли, вероятно, в своих матерей. «Молодые люди через пару лет составят большую конкуренцию нынешним красавцам света, — подумалось ей, — а что вырастет из Дианы пока было неясно».

Блюда, которыми угощали гостью, не вдохновляли, и Маргарита Монфор д´Анвиль после разговоров о погоде и светских новостях решила перейти, собственно, к причине своего визита.

— Вы, думаю, удивлены, моим приездом, госпожа герцогиня?

— Не скрою, что в последнее время нас редко навещают гости, а уж какой повод привел вас ко мне, я просто теряюсь в догадках.

— Я приехала к вам, как к матери. Только материнское сердце сможет понять другое материнское сердце.

Герцогия Д´Арси молча слушала, давая возможность гостье продолжать.

— Итак, у меня есть дочь, Габриэлла. Она только недавно стала выезжать в свет. Там она познакомилась с вашим сыном…

Лицо герцогини Д´Арси выражало сдержанный интерес, однако она все еще ждала, что последует дальше.

— Его светлость до недавнего времени считался вдовцом. Он стал оказывать моей дочери знаки внимания, своим поведением явно выделяя Габриэллу из других дам света. Они неоднократно встречались, и ваш сын даже ответил на мое приглашение и посетил прием, который я устраивала в нашем замке… Габриэлла не отвергала все эти знаки внимания, поскольку так же испытывала к нему симпатию. Мы полагали, что дело движется к помолвке, но тут случилось непредвиденное: из небытия вернулась супруга вашего сына. И герцог сообщил моей дочери, что все возможные связи между ними обрываются. Это разбило сердце моей Габриэлле! Она успела искренне полюбить господина Д´Арси, и мое сердце тоже болит, когда я вижу ее страдания и не знаю, как ей помочь!

— Я все же не совсем понимаю, — наконец заговорила хозяйка, — чем я могу быть полезна вам и госпоже Габриэлле?

— Поговорите с вашим сыном! Он, в сущности, ославил мою дочь на весь свет! Бедняжка боится выезжать, не появляется при дворе и сидит, запершись в своей спальне, целыми днями!

— Позвольте, госпожа герцогиня, но я правильно поняла вас, что мой сын не делал вашей дочери предложения?

— Нет, но…

Герцогиня остановила гостью рукой.

— Александр женат. Мы все возблагодарили Бога за то, что тот вернул ему Сильвию. И даже если бы помолвка между нашими детьми состоялась, она была бы разорвана. Допускаю, что он испытывал к вашей дочери симпатию, тем не менее перед Богом и людьми у него уже есть супруга. Я полагаю, это даже к лучшему, что никто не зашел настолько далеко, чтобы в свете действительно пошли слухи о брошенной перед алтарем невесте.

— Я могу задать вам один вопрос, ваша светлость? Отчего ваши внуки находятся сейчас с вами, а не со своими отцом и матерью? — вкрадчивым тоном поинтересовалась Монфор д´Анвиль.

— Этот вопрос слишком личный, но я склонна считать, что вы не стали бы задавать его в иной ситуации из простого любопытства. Поэтому отвечу вам так: их мать некоторое время будет нуждаться в тишине и покое. Ей нелегко далось возвращение в свет. Не спрашивайте меня, где она провела все эти месяцы — это не моя тайна, и обсуждать ее не в моих правилах. Как только обстоятельства позволят, а я надеюсь, что это произойдет довольно скоро, дети вернутся к своим родителям.

— Значит, это правда, что говорят о вашей невестке? О том, что она потеряла память? А если она никогда не вспомнит ни своих детей, ни мужа? Разве такая мать будет нужна им? А ваш сын будет привязан к калеке! — Маргарита заговорила возбужденно и на повышенных тонах.

— Вам не пристало, сударыня, пересказывать всякие сплетни! Я не позволю оскорблять свою семью, — герцогиня поднялась, давая понять, что обед, как и визит, окончены.

— Прошу простить мне мою излишнюю горячность, я ни в коем случае не хотела обидеть ни вас, ни госпожу Сильвию…, — пошла на попятный Маргарита, — но я очень беспокоюсь о судьбе дочери. Как мать, я надеюсь, вы можете меня понять.

— Как мать я понимаю вас, госпожа Монфор д´Анвиль. И все же полагаю, что разговор наш бесполезен, поскольку он ни к чему не может привести. Вашей дочери следует взять себя в руки и найти себе достойную партию.

— Еще раз простите меня, госпожа Д´Арси. Благодарю вас, за то, что выслушали меня.

— Прощайте, герцогиня. Кланяйтесь господину Монфор д´Анвилю!

— Непременно! Прощайте, сударыня.

Герцогиня Монфор д´Анвиль с силой захлопнула за собой дверцу кареты. Она была в ярости. Слуга, сидевший на запятках, еще никогда не слышал из уст своей хозяйки столько бранных слов, сколько раздавалось из окошка на пути в замок д´Анвилей.

Вернувшись домой, Маргарита на несколько часов заперлась одна, не удостоив разговором даже супруга. У нее в голове родился план, от мыслей о котором холодели руки. Но какая мать остановится, если на пути ее ребенка стоит препятствие? О том, что ее ждет, если план провалится, она старалась не думать.

Вся придворная знать в настоящий момент находилась в столице, ведь готовился большой бал по поводу замужества одной из любимых фрейлин королевы — госпожи де Монтье. Супруги Д´Арси снова на время переехали в свои столичные пенаты. На второй день после их приезда, Сильвии, в очередной раз, ожидавшей к обеду мужа, где-то задерживающегося сегодня, постучала ее служанка Одетта. Мария, преданная камеристка Сильвии, не могла простить себе, что отпустила хозяйку на верную гибель, и как Д´Арси ни уговаривал ее, не осталась в замке и после гибели герцогини уехала на юг, на свою родину. Одетта казалась не похожей на Марию — та была разговорчивой, бойкой, за словом в карман не лезла и умудрялась даже поучать свою госпожу. Одетта же была полной ее противоположностью — тихой, молчаливой и покорной. От нее Сильвия за недели, проведенные вместе, не слышала и пары слов. Служанка принесла корзину пирожных с кремом — любимого лакомства Сильвии. Даже в те месяцы, что она жила с Бернаром, ей иногда удавалось забежать к булочнику и втайне от мужа насладиться этой вкуснотой. Муж не одобрял ее любви к сладкому. Одетта молча поставила пирожные на стол и, сделав книксен, уже собиралась выйти, как Сильвия заметила: