Только не покидай (СИ) - Страница 15

Вернувшись в замок, Габриэлла тотчас же заперлась в своей комнате и вышла из нее только под вечер. Полетт за это время успела рассказать матери про визит самого Д´Арси.

Госпожа Маргарита Монфор д´Анвиль, женщина властная и жесткая, детей своих любила и в обиду никому бы не дала. Из слов Полетт она поняла только, что герцог приезжал поговорить о чем-то с Габриэллой, но в замке так и не появился, что само по себе выглядело странным и неприличным. Конечно, Габриэлла была ему уже почти как невеста, но пока официального сватовства не случилось, видеться одним, в лесу было, по ее мнению, совершенно недопустимым. «Герцог Д´Арси слишком многое себе позволяет», — думала она. Его положение при дворе, конечно, кажется незыблемым, и на все можно закрыть глаза, но сейчас, он как будто чем-то расстроил ее девочку. Полетт сообщила, что Габриэлла после их разговора выглядела растерянной и опечаленной. Госпожа д´Анвиль несколько раз подходила к комнатам старшей дочери, но та сказалась уставшей, и мать увидела ее только за ужином. Габриэлла выглядела заплаканной, хотя и старалась это скрыть. Мать решила спросить напрямую:

— Габриэлла, до меня дошли слухи, что нас навещал господин Д´Арси? Отчего же он не зашел к нам? Зачем было встречаться в лесу, как простолюдины?

— Господин герцог приезжал ко мне, мама. Но он велел вам кланяться и обещал нанести нам визит в другой раз.

— Что значит, приезжал к тебе? С каких пор тебя просто так навещают мужчины? — холодно проговорила герцогиня.

— Его светлость сообщил мне невероятную новость. Эму хотелось, чтобы я узнала ее от него, а не из светских сплетен. Господин герцог слишком ценит меня как друга и потому приехал ко мне сам.

— О какой новости ты говоришь, Габриэла?

— Ты даже не представляешь себе, что приключилось! Нашлась госпожа Д´Арси, живой и невредимой!

Герцогиня на мгновение потеряла дар речи.

— Пресвятая дева! Где она пропадала столько времени?

— Господин герцог не сообщил мне подробностей. Он лишь рассказал, при каких обстоятельствах она исчезла. Вы никогда не говорили мне, что герцогиня была замешана в заговоре против его величества…

— Ты была еще слишком юна, чтобы слушать все эти пересуды, моя милая. Насколько мне известно, герцогиня оказалась случайным свидетелем, и ее поспешили на время спрятать. Что именно пошло не по плану, мне неизвестно, но в свете болтали, что она утонула, даже тела ее не нашли! И все же, просто уму не постижимо, как такое могло случиться! Не давать о себе знать столько месяцев! Неужели ей так не дороги ее дети и супруг! Хотя, о чем тут можно говорить, раз она, когда и года не прошло со смерти графа де Ланье, уже выскочила замуж за герцога, лучшего друга своего мужа, между прочим! Знаешь, Габриэлла, герцог мне никогда особенно не был симпатичен именно из-за этой истории!

— Мама, но раньше я слышала от вас совершенно иное в адрес господина Д´Арси! Разве не вы уверяли меня в том, что он отличная партия, хоть и вдовец, и немолод? Разве не вы убеждали отца, что старинный рол Монфор д ´Анвилей и не менее древний Д´Арси было бы неплохо объединить? Не вы, матушка, узнавали, на каком балу будет присутствовать господин герцог, и мы немедленно выезжали туда? — Габриэлла разозлилась по-настоящему.

— Умерь свой пыл, Габриэлла! И не смей повышать на меня голос! Все, что я делала, я делала для тебя и для нашей семьи! Немедленно отправляйся в свою комнату и не появляйся мне на глаза! Я должна подумать, как нам теперь быть…

— О чем вы, матушка? Господин герцог не был мне женихом, он был честен со мной и поступил благородно, приехав ко мне сам.

— Его светлость опозорит тебя на весь свет! Мы ожидали, что он сделает предложение со дня на день, при дворе ваши имена уже связали, а теперь вдруг откуда ни возьмись появляется его жена!

— Но ведь не его вина в том, что госпожа Д´Арси нашлась?

— Ты ничего не знаешь, Габриэла, кроме того, что сообщил тебе герцог. Отправляйся в спальню, мне нужно поразмыслить и посоветоваться с твоим отцом!

Разговор с матерью расстроил девушку еще больше, и она, уже не скрывая слез, вернулась в свою комнату, где проплакала всю ночь.

Ее мать же, решив, что нашелся довольно веский повод, чтобы отвлечь от дел его светлость, господина Монфор д´Анвиля, постучалась к мужу в кабинет.

Эдмону Монфор д´Анвилю было чуть за пятьдесят, на десять лет больше, чем его супруге. Он мало интересовался светской жизнью, от большой политики держался в стороне, опасаясь быть съеденным противоборствующими сторонами или угодить в какой-нибудь заговор. Больше всего на свете он обожал свою семью и собак. Он как раз читал занимательную книгу о собаках, которую ему недавно доставили, когда в комнату вошла госпожа герцогиня.

— Эдмон, ты не представляешь себе, что случилось!

— Кто-то скончался? Ты выглядишь взволнованной, дорогая!

— Да нет, скорее наоборот. Восстал из мертвых! И это сейчас, когда Габриэла была так близка к свадьбе с Александром Д´Арси!

— Прошу тебя, присядь и объясни, о чём речь, я ничего не понимаю, — герцог усадил супругу в кресло. — Выпьешь вина?

— Да, пожалуй, вино сейчас не помешает, — она сделала большой глоток и принялась объяснять:

— Ты не можешь не помнить, как бесследно исчезла жена Д´Арси.

— Безусловно, тем более, мы недавно снова об этом говорили в связи с возможным браком нашей дочери…

— Так вот, она оказалась жива! Я не знаю подробностей, только господин герцог приезжал сегодня сообщить об этом нашей Габриэлле. А бедная девочка считает его поступок благородным!

— Но где она скрывалась все это время? — герцог даже был вынужден отложить книгу. — Это выглядит, по меньшей мере, странным… Однако, погоди, почему ты говоришь о Д´Арси с таким презрением? Это истинно верный поступок, приехать к человеку, с которым его что-то связывает и сообщить, что теперь их отношения становятся невозможными…

— Да что ты такое говоришь, Эдмон! Это же такой стыд!

— Постой, Маргарита, но ведь Д´Арси не был помолвлен с Габриэллой! Он даже не просил у нас ее руки! Если ты будешь справедливой к нему, то у герцога не было никаких обязательств по отношению к нашей дочери. Это ты убеждала ее, что герцог испытывает к ней симпатию, пыталась столкнуть их друг с другом почаще, ну признайся же!

— Ты обвиняешь меня в том, что я хотела добра нашей дочери? Что подыскала ей хорошую партию? Ты же сам считал, что объединение наших родов могло бы быть чудесным союзом. И поддерживал меня во всех шагах на этом пути.

Герцог нахмурился и потер лоб.

— Ты в чем-то права, Маргарита. Если бы Д´Арси женился на нашей дочери, генеалогическое древо Монфор д´Анвилей стало бы едва ли не сильнее Жиизов! Но что ж, этому не суждено было сбыться. Раз госпожа Д´Арси жива, будем искать для Габриэллы другого жениха.

— Мы должны что-то придумать! Нельзя оставлять все, как есть!

— Маргарита, опомнись! О чем ты говоришь! Герцог женат! И ничто не может изменить эту данность. — Его светлость всерьез рассердился. — Я запрещаю тебе продолжать даже думать о Д´Арси и мучить этими разговорами Габриэллу. В конце концов, ничего не произошло! Не было помолвки, значит, ничего и не было! Лишь наши домыслы, предположения и тайные мечты. Возблагодари Господа нашего за чудесное спасение герцогини Д´Арси и начинай выезжать с Габриэллой на балы и приемы. Нашей дочери недолго ходить в невестах, породниться с д´Анвилями мечтают многие. Нам остаётся только выбирать.

Герцогиня с чувством поставила на стол бокал, чуть не уронив его на пол, и молча покинула кабинет мужа, хлопнув дверью.

О невероятном появлении герцогини вести разнеслись довольно быстро. Не то чтобы Д´Арси хотел скрыть это событие, — это было бы невозможно, — но излишнее внимание к его семье сейчас было не ко времени. Не сообщить государю герцог не мог, а уж король обожал распускать слухи, что не пристало королевской особе, поэтому никто не позволил бы себе сказать, что его величество — сплетник. Таким образом, весть скоро облетела весь двор, и Д´Арси завалили письмами с поздравлениями и приглашениями на всевозможные приемы, выезды и балы, естественно, с супругой. Лишь на одно приглашение герцог не мог позволить себе ответить отказом — на приглашение самого короля.