Только человек ! - Страница 29

- Вылетай, Доук! - скомандовал он через плечо, не глядя.

Секунду спустя челнок подпрыгнул. Калли и молдожку прижило к креслам.

Крик ее вдруг прекратился. Несколько секунд она лежала тихо, потом медленно опустила на пол ноги, села прямо, освободила руки.

Глаза ее странно засветились. Потом она повернулась, подчеркнуто внимательно посмотрела в затылок Вилу и Доуку, которые занимали сейчас два из трех пилотских кресел. Потом снова посмотрела в глаза Калли.

- Вы сами - трое, - сдавленным голосом сказала она. - Трое - с самого начала. Ты сам вошел в ворота и даже королевский, - тут снова последовало незнакомое слово, - не остановил тебя, ты оставил знак Демона, и вернулся.

- Ты не должна тревожиться, - мягко сказал Калли. - Мы сами всего лишь мягколицые, и это просто шутка в праздник Все почтенности. Мы тебя самое передадим твоим соплеменникам, они сами позаботятся о том, чтобы ты сама в целости и сохранности вернулась к семье и сестрам.

Она отвернулась, он видел только ее узкую спину и нечеловечески узкие плечи, какие бывают только у молдогов. В кабине челнока стоял полумрак.

- Нет, - тем же сдавленным голосом произнесла она. - Демон принимает любой облик, какой пожелает, - даже если это мягколицые, которые делают вид, что они сами - всего лишь мягколицые. Ты сам - Демон Тьмы, и я потеряла почтенность.

Калли пытался что-нибудь сказать по-молдогски, чтобы успокоить ее, но в голову ничего не приходило.

Он посмотрел на Вила и Доука, потом на приборы пульта. Все в порядке. Челнок не спеша уходил от планеты. Уже сейчас им ничего не угрожало, а полчаса спустя они будут в полной безопасности. Молдожка вдруг не то всхлипнула, не то закашлялась, и прижалась к Калли.

Он не повернул головы, но был рад, что она, наконец, нашла в себе силы нарушить заговор неприкасаемости. Наверное, ей удалось пробить их ледяную стену шока, теперь ей будет лучше. Он отправит ее к пленным молдогам, среди своих она придет в себя намного быстрее. Она ведь еще такая юная, должна быстро адаптироваться.

Челнок вышел на траекторию к луне. Тридцать пять минут спустя он обогнул спутник планеты и приблизился к бору захваченного курьера. В борту открылся люк, и челнок скользнул в отверстие. Люк затворился.

- Мы сами прибыли на место, - сообщил Калли, повернувшись к молдожке.

Она ничего не ответила, поворачиваясь, он плечом задел ее, и молдожка вдруг, подавшись вперед, упала прямо поперек его колен. Только тогда Калли увидел круглую, напоминающую грушу, рукоятку маленького меча. Лезвие глубоко вошло в грудь молдожки. Она была мертва. Калли сидел и смотрел на мертвую девочку, не в силах поверить собственным глазам. Из столбняка его вывел голос Вила. Он поднял голову, увидел, что Вил обернулся и тоже смотрит на тело инопланетянки.

- Я все равно отнесу ее к молдогам, - услышал Калли собственный голос как бы со стороны.

Тело молдожки было такое легкое, почти невесомое. Он вышел в воздушный шлюз челнока, потом - в коридор, по которому добрался до кают, где под охраной двух пограничников содержались пленные молдоги.

Калли приказал охранникам открыть замок. Дверь распахнулась. Калли, за которым следовали Вил и Доук, с маленьким тельцем на руках, вошел в каюту молдогских офицеров.

Пленные сидели, лежали или стояли - все в разных позах - в большой общей каюте, служившей гостиной. Увидев Калли, все вскочили.

- Что вы сами принесли нам самим? - кратко спросил старший офицер.

Но смотрел он не на Калли, а на мертвую девочку.

- Расскажи им, Вил, - попросил Калли.

Вил, насколько это было возможно кратко и в самых обтекаемых выражениях, рассказал молдогам о событиях последних нескольких часов.

- А теперь, - продолжил Калли, когда Вил закончил рассказывать и наступила тишина, - я сам намерен поместить тело в грузовой отсек номер один вместе с почтенными телами братьев вас самих. Я сам желал, что бы вы сами знали о поступке этой девочки во имя почтенности и чтобы тело ее было возвращено в Хедер Таи, когда вы будете отпущены на свободу.

- Мы сами благодарим за то, что ты сам все это рассказал, - ответил старший офицер. - Но теперь я сам должен потребовать, чтобы ты сам не помещал этого тела с почтенными телами наши братьев меня-который-был. Это тело надлежит поместить в другой отсек. Мы сами позаботимся о его возвращении в семью.

Калли уставился на молдога.

- Как это понимать? - спросил он у Вила по-английски.

- Она потеряла почтенность, вот и все, - ответил Вил. - Почему - не могу понять.

- Сейчас выясню, - мрачно пробормотал Калли и перешел на молдогский. - Позвольте узнать, почему тот, кто храбро сам себя лишил жизни, не достоин делить один отсек с первыми братьями вас самих? Они сами храбро дрались и погибли. Не менее храбро поступила эта юная сестра, покончившая с собой во имя почтенности.

- Да, поступок в самом деле отважный, - согласился офицер. - Но больше нечего сказать в пользу сестры. Она помогла тебе самому, когда ты сам изображал Демона Тьмы. Не важно, верила она или нет, что ты сам в действительности не Демон. Потому она сама потеряла почтенность.

- Но ведь это не ее самой была вина! - не сдержался Калли. - Я сам уверяю вас самих, что она все равно не в силах была помешать нам самим.

- Это правда, конечно, - ответил молдог. - Но не понимаю, почему ты сам столько говоришь о потере Почтенности этой юной сестрой. Это трагедия, но это случилось. И повторяю: ее самое не должно помещать в холодильный отсек вместе с нашими почтенными мертвыми братьями. Она сама права на это не имеет.

С этими словами молдог отвернулся от Калли - правда, не полностью, чтобы его жест не сочли откровенными оскорблением. Но смысл его был достаточно ясным: разговор окончен, дело решено, и молдог более не намерен его обсуждать.

Калли повернулся и одним шагом достиг двери, вышел в коридор, за ним последовал Вил.

- Запирай дверь! - хрипло приказал Калли охраннику.

Он зашагал вдоль коридора, в кормовой отсек, где размещались два холодильных грузовых отсека.

Сначала он взялся за ручку двери в камеру, где лежали мертвые офицеры молдоги. Но когда рука его коснулась металла, он вдруг заколебался. Несколько мгновений он стоял в нерешительности, потом вздохнул и отпустил ручку. Вместо того, чтобы открыть первую камеру, он открыл вторую и вошел. Ледяной, стерильный воздух камеры... От него перехватило дыхание. Калли осторожно положил мертвую девочку на полку - в стене было несколько таких полок. Он расправил ее платье, сложил руки вдоль туловища, поднял капюшон и отпустил его так, чтобы лицо было закрыто. Потом он отступил на шаг, еще на секунду задержался, бросив на нее прощальный взгляд, повернулся на каблуках и вышел.