Точка Бифуркации IX (СИ) - Страница 46

— Кстати, насчёт Якушевых, — неспешно начал он, как бы размышляя вслух. — Прямых доказательств их участия мы не нашли, но кроме них просто некому.

Владимир Анатольевич усмехнулся, его глаза блеснули хитрым огоньком, отражая смесь понимания и скрытого веселья.

— Ну, положим, тех, кто на это способен, в империи хватает, — ответил он с лёгкой иронией, смотря при этом прямо перед собой. — Другое дело, что никто из них не контактирует с Черногвардейцевым. И уж тем более не представляет его в суде.

Принц на это лишь утвердительно кивнул — с аргументацией отца трудно спорить, да и сам он пришёл ровно к тем же выводам. В данном случае, это было совсем не сложно.

— Впрочем, сам Алексей своих друзей называть отказался, — продолжил император, его голос стал мягче, но не потерял серьёзности. Он бросил быстрый взгляд на сына, ожидая реакции.

— Вот так прям взял и отказался? — тут же удивленно произнёс Глеб Владимирович, задрав брови и слегка качнув головой.

Император остановился у входа в палатку, повернувшись к сыну. Его лицо сохраняло серьёзность, но в уголках глаз мелькнула улыбка.

— Прямо заявил, что от него эту информацию ждать не стоит, — с ноткой уважения ответил монарх, усмехнувшись.

Романов-младший внимательно смотрел на отца, пытаясь понять скрытый смысл и прочитать между строк.

— Полагаю, давить ты не стал, — в голосе принца прозвучал вопрос и одновременно утверждение.

Император посмотрел прямо в глаза сына, его взгляд был твёрдым и непреклонным, но в нём читалась отеческая забота.

— В этом нет нужды, Глеб, — слегка качнул головой Романов. Он будто бы безмолвно предлагал принцу самостоятельно догадаться о причинах очередных послаблений в сторону молодого безбашенного князя.

Темный коридор, освещённый лишь парой настенных бра с тусклым светом, погружал всё вокруг в атмосферу ожидания. Возле массивной двери, ведущей в кабинет патриарха Святого Ордена, стояли двое молодых мужчин. Братья Светлицкие — Александр и Виктор — со стороны выглядели вполне себе спокойно, но выдрессированные годами навыки скрывать эмоции не могли полностью стереть теней раздражения, проскальзывающих на их лицах. Их тела напрягались при каждом доносившемся из-за дверей звуке, отчего молодые парни переглядывались между собой, с огромным трудом скрывая презрение.

За деревянным полотном, отделяющим их от кабинета отца, отчётливо слышались приглушённые, но вполне понятные женские стоны. Звук пронзал тишину, как нож, заставляя братьев периодически опускать голову и бормотать что-то себе под нос. Александр, старший, стоял с прямой спиной, сложив руки сзади. Его сознание старательно формировало на лице маску безразличия, но в прищуре тёмных глаз легко читалось напряжение. Виктор же, младший, изредка переминался с ноги на ногу, поглядывая в сторону брата. Его губы то сжимались, то едва заметно кривились в насмешливой ухмылке, выдавая более вспыльчивую натуру.

Через десяток минут стоны резко прекратились. Прошла минута, другая, прежде чем массивная дверь беззвучно открылась. Из кабинета вышли две девушки — их лица раскраснелись, волосы были растрёпаны, а одежда казалась измятой, будто надевалась, а ранее и снималась в большой спешке. Одна поправляла сползшее с плеча платье, вторая пыталась расправить рукой спутавшиеся волосы. Девушки, увидев, что за дверью кто-то есть, не решались поднять глаз, вместо чего спешно прошли мимо, чуть не столкнувшись на пути с Александром. Тот инстинктивно шагнул назад, поджав губы. Виктор же отошёл в сторону, но не удержался от короткого взгляда на одну из них. Служанка, чувствуя его внимание, тут же чуть ускорила шаг.

Когда они скрылись за поворотом, братья вновь переглянулись. В глазах Александра читалась смесь отвращения и раздражения, тогда как Виктор только криво усмехнулся, словно стараясь замаскировать свои мысли под безразличие.

— Постучим? — спросил младший, почти шёпотом.

Старший кивнул. Тяжёлый кулак трижды ударил в дверь.

— Входите, — раздался глубокий, чуть хриплый голос.

Братья вошли. Внутри их встретила привычная картина. Кабинет был погружён в полумрак, стены обшиты редким тёмным деревом, а массивные книги на полках словно тонули в игре света и тени. Воздух был как всегда густо пропитан запахом сигарного дыма и виски. На столе лежала пустая рюмка, рядом стояла пепельница, а также валялись несколько стопок документов. Но, несмотря на весь этот антураж, патриарх выглядел абсолютно трезвым.

Мужчина сидел в огромном кожаном кресле за массивным столом. Его взгляд был тяжёлым, как плита, нависающая над собеседником. Лицо, испещрённое морщинами, выглядело спокойным, но каждый, кто видел его, знал, что это спокойствие обманчиво.

— Какие новости? — без предисловий спросил он, закинув одну ногу на другую.

Александр принялся отвечать за двоих, вытянувшись в струнку.

— Мы не можем их найти. Единственное место, где можно встретить тёмного и беглянку — это университет.

Патриарх слегка прищурился, но не перебил. Александр продолжил:

— К слову, исходя из последних докладов, как мы и заверяли тебя ранее, Виктория действительно нас предала.

Вместо реакции Светлицкий-старший просто отмахнулся.

— Да-да, я это уже слышал. Что-нибудь ещё?

Виктор, воспользовавшись паузой, сглотнув вязкую слюну, решил взять слово себе. Его голос звучал ровно, но в нём сквозила тень нетерпения.

— Нам нужно твоё благословение, отец. Пришло время устранить их обоих.

Патриарх долго смотрел на сыновей. В тишине слышалось лишь тиканье массивных часов на стене. Когда он заговорил, его голос был сухим и резким, как удар плети.

— Что-то я не помню, чтобы оно вам было нужно, когда вы без моего разрешения отправили сестру Марию на задание!

Братья переглянулись, их лица стали напряжёнными. Александр приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, но тут же закрыл, понимая, что слова могут лишь ухудшить ситуацию.

Но следом, взгляд патриарха неожиданно смягчился, а на его лицо вернулось спокойствие.

— Впрочем, мне на неё плевать. А вот на прямой приказ императора — нет.

— Но отец, они же… — начал было Виктор, но голос его осёкся под тяжестью взгляда отца.

— Я же сказал — не время ещё! Тебе на ухо повторить⁈

— Нет, отец. Мы всё поняли, — тут же ответил за двоих Александр, опуская голову, словно пытаясь показать смирение и одновременно скрыть недовольство. Виктор последовал его примеру.

Патриарх некоторое время молча смотрел на них, а затем, видимо, решив, что разговор окончен, взял со стола сигарету и зажёг её. Братья стояли, не решаясь уйти, пока не получили явного разрешения.

— Можете идти, — бросил он наконец, не глядя на них. — Я дам знать, когда мы этим займёмся.

Братья поклонились и вышли, снова оказавшись в коридоре. Запах сигаретного дыма ещё долго преследовал их, пока они шагали прочь от кабинета.

Нескончаемый гул голосов в университетской столовой заполнял всё окружающее пространство. Ароматы горячей пищи смешивались с лёгким запахом моющих средств, создавая особую атмосферу студенческой жизни. Ряды серых пластиковых столов, выстроенных в строгом порядке, и холодное сияние люминесцентных ламп под потолком, заливающих зал холодным светом, завершали композицию, делая обстановку пресной и непритязательной. Стены были увешаны объявлениями о предстоящих мероприятиях и расписаниями занятий, но большинство студентов проходили мимо, не обращая на них внимания.

Это место было далеко от роскошных залов, к которым привыкли аристократы, но меня это нисколько не смущало. Здесь, среди обычных студентов, я ощущал свободу и непринуждённость.

Мы с Викой сидели за одним из центральных столов друг напротив друга. Княжна держала идеальную осанку, словно невидимый стержень поддерживал её спину. Её взгляд был сосредоточенным, но тарелка перед девушкой оставалась почти нетронутой. Я же, напротив, с аппетитом уплетал макароны с куриной отбивной, чрезмерно не утруждая себя правилами этикета.