То осень, то весна... - Страница 9

Оливия, весело напевая, вернулась в свою комнату. Может быть, я и старая дева, подумала она, но счастливая.

Когда она приехала на Сильвестер Креснт, шел дождь, и шеренга домов смотрела на нее неприветливо, но вид матери, выглядывающей из окна в ожидании ее, погасил внезапно вспыхнувший в Оливии приступ ностальгии по школе. Радуясь встрече, они смеялись и разговаривали, пока к ним не присоединилась миссис Фицгиббон.

Она подставила Оливии щеку для поцелуя.

— Я отдыхала, но, конечно, вы меня разбудили. Ты вернулась насовсем?

— Нет, только на пасхальные каникулы. Ты хорошо выглядишь, бабушка.

— По мне никогда ничего не заметно, я страдаю про себя.

Оливия подмигнула матери и пошла готовить чай. Бабушку можно было переносить, только если относиться к ней с юмором.

Вскоре на кухню к Оливии пришла мать.

— Это из-за того, что мы побеспокоили ее сон, — озабоченно сказала она. — Я уверена, что бабушка рада видеть тебя, дорогая.

Оливия ополоснула чайник кипятком.

— Я понимаю. Не хочешь ли ты приехать ко мне пожить недельку или две, когда начнется триместр? Я, конечно, буду занята, но там хорошее автобусное сообщение с Батом, а по вечерам я свободна.

— Я бы с удовольствием, дорогая, а тебе это не будет мешать?

Оливия обняла ее.

— Нисколько. Местность там прекрасная, и деревушка очень симпатичная. Близко к Бату, конечно, но все же это сельская местность.

После суеты школы жизнь здесь казалась немного скучной, но Оливия сберегла большую часть своего жалованья, и они с матерью время от времени совершали небольшие экскурсии.

— Как тут красиво, — сказала миссис Хардинг, оглядывая окрестности со второго этажа экскурсионного автобуса. — Совсем не похоже на Ислингтон. — Она повернулась к Оливии. — Мне кажется, твоя бабушка будет рада остаться одна. Она так привыкла к этому, что мое постоянное присутствие, должно быть, для нее утомительно.

Оливия кивнула.

— Я знаю, мама. Надеюсь, после этого триместра мисс Кросс примет меня на постоянной основе, и ты сможешь жить со мной. Пристройка маленькая, но на двоих места хватит. Ты сможешь опять вступить в женское общество и помогать в церковном саду и с покупками. Совсем как прежде.

Оставалось два дня до ее отъезда, когда подошедшая к телефону миссис Фицгиббон сказала:

— Это тебя, Оливия. Мужчина — это ведь не Родни? Возьми трубку.

Она передала трубку внучке и снова уселась в свое кресло, откровенно подслушивая.

— Слушаю, — резко сказала в трубку Оливия.

— Какая суровость, — раздался голос мистера Ван дер Эйслера. — Вы думали, что это Родни?

Она повернулась спиной к бабушке, чтобы старая леди не могла видеть ее радостную улыбку.

— Нет, просто от неожиданности.

— Я повезу Нел обратно в школу, и мы прихватим вас по пути.

— О, но ведь я…

— Вы возвращаетесь на два дня раньше, Нел мне сказала. Перед тем как вернуться в школу, Нел должна побыть у бабушки.

— Э-э-э… ладно…

— Оливия, должен попросить вас не кукситься и не обращать внимания на то, что я говорю по необходимости. Мы заедем за вами через два дня. В десять утра.

Не попрощавшись, он повесил трубку.

— Кто это был? — требовательно спросила бабушка. — Ты почти ничего не говорила.

— Не было необходимости, — ответила Оливия и пошла к матери.

Через два дня, ожидая их приезда, мать сказала:

— Я приготовила кофе, Оливия. Как ты думаешь, он выпьет чашечку?

— Мама, откуда я знаю? По телефону он говорил так по-деловому. Может быть, он спешит отвезти Нел к бабушке.

— Ну что ж, если он захочет, кофе будет к его услугам, — сказала миссис Хардинг. — Но все же надеюсь, что он зайдет на несколько минут — бабушке очень хочется посмотреть на него.

— Вот этого-то я и боюсь, — ответила Оливия.

Он был точен и в назначенное время уже стоял у дверей, такой красивый, уверенный и элегантный в своем твидовом костюме. Нел высовывалась из окна машины, и Оливия быстро сказала:

— Зайдите, пожалуйста. Нел, может быть, хочет попить, и кофе готов. Если вы, конечно, не очень спешите.

— Кофе — это прекрасно, и я уверен, что Нел захочет посмотреть, где вы живете.

Он открыл девочке дверь машины, и Нел, подбежав к Оливии, подставила лицо для поцелуя.

— Я рада, что вы возвращаетесь в школу. Оставайтесь там навсегда, — объявила она.

Оливия наклонилась к ней.

— Спасибо тебе за эти слова, Нел. Входи и выпей лимонада.

Мать встретила их в холле, и перед тем, как представить ей Нел, мистер Ван дер Эйслер пожал ее руку и своим приятным голосом произнес подобающие комплименты.

— Кофе готов, — слегка задыхаясь, сказала миссис Хардинг. Такой прекрасный человек — и знаком с Оливией. Перед ее мысленным взором немедленно появились свадебная фата и цветы флердоранжа. — Познакомьтесь с моей матерью.

Миссис Фицгиббон сидела в своем кресле, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы мистер Ван дер Эйслер применил привычную манеру поведения с пациентами. Он превратился в уверенного в себе, вежливого человека — воплощение преуспевающего врача, знающего себе цену.

Пока они пили кофе, и Нел ходила по комнате, разглядывая фотографии и безделушки, Оливия наблюдала за тем, как чопорные манеры бабушки становились все любезнее. Когда девушка встала из-за стола, чтобы показать стоящую на столике музыкальную шкатулку, старая леди сказала:

— Конечно, Оливия ничего не умеет. У нее никогда не было необходимости работать, и теперь, когда такая необходимость возникла, эти недостатки стали очевидны. Что делать, я уже старуха и должна мириться с жизненными разочарованиями.

Поскольку Оливия имела все основания полагать, что одним из таких разочарований является она сама, то была рада услышать твердый ответ мистера Ван дер Эйслера.

— Боюсь, что не согласен с вами, миссис Фицгиббон. В школе у Оливии прекрасная репутация. Для того чтобы заботиться о детях, нужно обладать терпением, добротой и способностью к пониманию. Директриса говорила мне, что ее ценят на вес золота.

Он повернулся к миссис Хардинг.

— Вы, должно быть, рады, что дела у Оливии идут так успешно. Это весьма респектабельная школа, места там просто прекрасные. Может быть, вы сможете навестить дочь?

— Да, Оливия просила меня приехать и пожить с ней.

Миссис Фицгиббон громко вздохнула.

— Хорошо, что ты еще достаточно молода и можешь позволить себе развлечься. Я же, увы, должна остаться здесь одна.

Мистер Ван дер Эйслер сказал успокаивающе:

— Я уверен, что вам не составит труда найти себе компаньонку, миссис Фицгиббон. Вы должны простить, если мы сейчас уедем. Бабушка Нел будет ее ждать.

Произошла маленькая заминка, пока Оливия относила Нел наверх, причем девочка, не скрывая, объяснила причину:

— А то вдруг мне захочется писать, прежде чем мы доедем до бабушкиного дома. Дядя Хасо торопится.

— В наше время забыли о скромности, — заметила шокированная миссис Фицгиббон.

— Вы уместитесь вдвоем на переднем сиденье, — сказал мистер Ван дер Эйслер, застегнул на них ремень безопасности, отнес вещи Оливии в багажник, потом уселся рядом с ними и, помахав на прощанье рукой, отъехал.

— Мне не понравилась ваша бабушка, — сказала Нел, и ее крестный закашлялся, чтобы скрыть смех.

— Она уже стара, — ответила Оливия и добавила: — Мне кажется, что, когда человек стар, он иногда говорит вслух такие вещи, которые другие люди держат про себя…

— Она сказала, что вы для нее разочарование…

— Пожалуй, с ее точки зрения это так. Ей хотелось, чтобы я была хрупкой, изящной и вышла замуж молодой.

— Разве вы не молодая?

— Боюсь, что не очень.

— Ну и что, зато вы красивая. Мне надо постараться найти вам мужа, — важно сказала Нел.

— Большинство леди, — серьезным тоном сказал мистер Ван дер Эйслер, — предпочитают сами выбирать себе мужей.

Слегка покрасневшая Оливия быстро возразила: