Тишина — страшный звук (СИ) - Страница 20

— Ты действительно думаешь, что никогда не уйдёшь? — Спросила Симона. — Разве ты не считаешь, что тебе рано или поздно всё это надоест?

— Так вы считаете, что я собираюсь всё бросить? — Билл приподнял брови, глядя на неё. — Что однажды я решу больше не показываться на глаза? Или явлюсь с парочкой дерьмовых оправданий, почему он больше не стоит моего времени? Ну, например, что идти слишком далеко или, может, у моих остальных друзей какие-то проблемы. Вдруг я буду занят колледжем или работой, или, может, у меня внезапно появится бойфренд, который заберёт всё моё свободное время?

Голос Билла всё повышался и звучал так, словно Билл уже отчаялся достучаться до неё.

— Вы думаете, я собираюсь найти кого-то более важного, кого-то, кто заставит меня забыть о моём друге?

Он строго посмотрел на неё и продолжил стальным голосом.

— Так вот, я не такой. Я не могу просто бросить людей, которые мне важны, без какой-либо действительно чертовски стоящей причины. Да, я мог бы уйти сегодня, но только потому, что я уверен, что он мог бы найти кого-то намного лучше меня. Потому что я знаю, что он мог бы запросто найти друга, который был бы лучше, чем я когда-либо стану, — он поднял глаза и встретился с её строгим взглядом. — Но, если я нужен ему, если я действительно важен для него, тогда я никуда не пойду. Я не такой. И никогда не смог бы так поступить.

Симона проследила за тем, как он опустил взгляд на чашку с кофе, и в этот момент ей на самом деле стало жаль его. Он явно борется с тем, что с ним происходит, и сдерживается, чтобы не сорваться на ней.

— Кто тебе звонил, Билл? — Проговорила она спокойно и пронаблюдала, как Билл снова посмотрел ей в глаза.

Билл не дал скорого ответа, вместо этого он смотрел на неё в замешательстве, словно пытался разгадать, действительно ей есть до него дело или же нет.

— Мой отец, — наконец, сказал он после долгих минут тишины. — Он ушёл из семьи, когда мне было двенадцать.

— И ты переживаешь, что окажешься таким же, как он?

— Вы что, мой психоаналитик? — Презрительно спросил Билл, наверное, немного грубее, чем ожидал, поэтому он быстро опустил взгляд в стол, чувствуя некое смущение.

— Нет, — мягко ответила Симона, — я мать, я вижу кое-что.

— Даже так…

— А твоя мама разве нет?

Билл издал саркастический смешок и снова взглянул на неё.

— Она умерла. Она больше не видит никакого дерьма.

Симона посмотрела на него, пытаясь понять, серьёзно ли он или это была какая-то странная безвкусная шутка, но его взгляд ответил ей, что он говорил правду. Он был утомлённым, даже измученным, и в нём столько тоски глядело на неё.

Так у бедного мальчика, оказывается, есть отец, который оставил его ещё ребенком, и который, похоже, не принимает его, если она могла верить его словам сегодняшним утром, и умершая мать. И ему только лишь девятнадцать…

— Мне жаль это слышать, — тихо проговорила она, зная, что не существовало слов, чтобы описать, как ей было жаль.

Она знала, как тяжело было для Тома потерять отца, так что она почувствовала, что сейчас прониклась большей симпатией к Биллу, потому как его мать умерла, он был совершенно один без поддержки родного человека.

— Не нужно меня жалеть, — пробубнил Билл и отвёл от неё взгляд. — Всё равно она и не была особенно матерью. Последние несколько лет… Ну… Она не могла больше обо мне заботиться. Так что я научился выживать сам по себе и со временем переехал.

Симона даже не знала, что сказать. Она начинала понимать, что внешняя холодность Билла была лишь способом защититься, и она не рассчитывала, что он уберёт эту защиту вокруг себя, по крайней мере, не сейчас.

— Билл, мне жаль, я…

— Послушайте, миссис Трюмпер, — Билл перебил её. — Я в порядке, всё в порядке, это уже позади, я уже ничего не могу изменить, неважно, как бы мне этого хотелось, что сделано, то сделано. Мне не нужно было переезжать, не нужно было оставлять её одну, но я сделал, и это то, с чем мне просто придётся жить дальше.

Он в очередной раз поднялся из-за стола, и в этот раз Симона не стала его останавливать.

— Мне пора домой, отец позвонил мне и он очень злился, но спасибо, что позаботились обо мне прошлой ночью и позволили переночевать у вас.

Парень покинул кухню, и вскоре Симона услышала, как закрылась входная дверь за ним. Он даже не поднялся наверх, чтобы забрать свои вещи, и это заставило её немного заволноваться. Что если она только расстроила его ещё больше? Она ни в коем случае этого не желала, ей просто хотелось понять его, он был таким загадочным парнем.

— Можешь уже перестать прятаться, Том, — она вздохнула и поднялась, чтобы убрать со стола буквально всё, потому что никто ни к чему не притронулся, и слегка улыбнулась сыну, когда он вышел из своего секретного местечка, где он прятался, находившимся за одним из проходов в кухню, единственным, где Билл ни разу не проходил.

— Не переживай, милый, — сказала она, когда увидела беспокойство на лице Тома. — Он ещё придёт. Я уверена.

========== Глава 15. Кто такой Том? ==========

Комментарий к Глава 15. Кто такой Том?

Пользуйтесь публичной бетой, пожалуйста, если замечаете опечатки и лишние отступы!

Голова Билла не переставала гудеть, когда он всё же заставил себя добраться до квартиры, разговор с Симоной всё равно не сделал бы у моря погоды. На самом деле, ему было ужасно чувствовать, будто он позволил ей проникнуть в свою голову и прочитать все его мысли, даже если это были всего несколько минут.

Люди не допускали себе мысли спрашивать его о таких вещах. Единственные, кому дозволялось это знать, были его мать и, так как он на дух не переносил отца, Густав и Георг. И только потому, что они его друзья, они знали обо всём случившемся, когда его мать умерла. Им больше чем единожды приходилось становиться свидетелями того, каким подонком мог быть Йорг, так что, да, невозможно было бы скрывать это от них. Но остальной мир? Они не имели с этим ничего общего, и он не ждал, что они вдруг поинтересуются, в чём дело. Ни от кого нельзя было этого ожидать, особенно от Тома.

Ему не хотелось, чтобы Том или его мать жалели его, ему не хотелось давать им лишний повод думать, что у него были свои слабости. Потому что у него их не было. Это всё осталось в прошлом, единственная вещь, которая его всё ещё тревожила — это его отец, и он мог сам справиться с этим. Ему не нужно, чтобы кто-то жалел его. Он был в порядке и всегда будет.

Он потёр усталые глаза, пока отыскивал ключи в кармане, уже ощущая, как его головная боль усиливается, стоит только подумать о предстоящем разговоре с отцом. Да, он в курсе, что было глупо сбегать прошлой ночью, но, в то же время, ему всё равно пришлось бы это сделать.

Только он открыл дверь, как увидел перед собой в прихожей отца, прожигающего его сердитым взглядом, и, тяжело вздохнув, Билл вошёл в квартиру, мысленно готовя себя к тому, что могло понадобиться отцу.

— Где ты был? — Почти крикнул Йорг, и Билл постарался не закатить глаза от его реплики. — И что на тебе надето?

Билл посмотрел вниз и слегка нахмурился, когда осознал, что на нём всё ещё огромная футболка Тома. Он действительно шёл по улицам в этом, даже не накинув куртку? Слава богу, что он не встретил знакомых. Хотя… Он и не представлял, где находилась его куртка. Он надеялся, что она осталась у Трюмперов, но если нет, то он, скорее всего, больше никогда её не увидит. Он, блядь, обожал эту куртку.

— Прохлаждался на улице, — пробубнил он и сбросил обувь, затем прошёл вслед за отцом на кухню, немедленно решив сделать кофе, надеясь, что он достаточно взбодрит его и выветрит из него это дерьмо, даже если он сильно сомневался в этом. — Выпил немного, ничего особенного.

— Ты серьёзно ждёшь, что я поверю в это?

Билл проигнорировал его, у него не было настроения для такого разговора, да и вообще любого разговора. Ему хотелось только прилечь и поспать несколько часов, чтобы избавиться от этой убийственной головной боли.