Тирамису для одинокого детектива (СИ) - Страница 18

– Ты с ума сошёл! Знаешь ведь, что я боюсь глубины, – она послала в его сторону руками прозрачные водяные брызги.

– Маргошка, здесь глубина по пояс. Иди ко мне… – он протянул к ней свою руку.

– Всё равно я тебя прибью за эту выходку, вот увидишь. Я… – она резко замолчала, как только почувствовала под водой его прохладные пальцы, которые беззастенчиво гладили её кожу на бёдрах.

Воропаев склонился и требовательно накрыл её губы своими.

– Поплывём к тому берегу? – слегка отстранившись, он показал ей рукой вправо.

– Зачем? – она смотрела прямо ему в глаза.

– Хочу украсть тебя от всех ненадолго.

Марго улыбнулась и легла животом на воду, сделав выброс рук в сторону. Она плыла не спеша, и когда Воропаев догнал её, слегка ускорилась, пытаясь его обогнать.

Он вышел на берег первым и, подав ей руку, помог выйти из воды.

Рита слегка продрогла и, обхватив себя руками за плечи, остановилась на залитом солнцем участке поляны. Почувствовав на своей спине тёплые ладони Воропаева, она блаженно прикрыла глаза.

Он нежно проводил ими снизу-вверх по её коже, словно пытался стереть прозрачные капли воды и согреть её тело. И когда она приоткрыла веки и попыталась отстраниться от него, он принялся покрывать её спину лёгкими, почти неощутимыми поцелуями.

– Сашка, ты что, пытаешься соблазнить меня? – она развернулась и обняла его руками за шею.

– Интересно, как это ты догадалась… – Воропаев склонился и нежно коснулся губами её плеча, слегка прихватывая зубами её кожу. – Пошли, тут такие ягодные места знатные, я тебе покажу, – он потянул её за руку, и они бегом направились в небольшой лесок, раскинувшийся справа от них.

Многочисленные кусты дикой малины и ежевики действительно предстали их взору спустя пару минут. Набрав полные пригоршни ягод, они кормили друг друга с рук и, перепачкав лица в разноцветном соке, с жадностью принялись снимать губами остатки былого ягодного великолепия.

Воропаев провёл пальцами по её щеке и, обхватив рукой за талию, осторожно уложил её на траву.

В тени она была по-прежнему слегка влажной, но Марго казалось, что она сейчас ничего этого не ощущает. Его глаза цвета серебра, которые обжигали, губы, терзающие её рот требовательной лаской и сильные руки, которые поспешно развязывали лямки её купальника, обнажая кожу, действовали на неё завораживающе.

Окружающая обстановка леса наполняла кровь каким-то первобытным состоянием, алчно погружая их обоих в острое желание снова стать ближе, как прежде. Хотелось касаться друг друга бесконечно, ощущать тепло кожи и прикосновений, чувствовать безумное биение сердец друг друга и тепло обнажённой кожи.

Воропаев коснулся её губ своими, и слегка приподнявшись над нею, взглянул в её глаза, преисполненные поволокой желания. Снова склонившись к ней, он невольно резко замер, заметив в один миг её изменившееся и взволнованное лицо.

– Ритуль, что случилось?

– Саша плачет… – она слегка отстранила его от себя и, надев бюстье купальника на тело, поспешно завязала лямки на спине.

– Тебе показалось. Мы отплыли далеко. Ты не могла его услышать, – он снова нежно провёл рукой по её груди.

– Саша, нам нужно вернуться. Пожалуйста… – она коснулась его губ своими и провела рукой по его волосам.

Воропаев тяжело вздохнул и, поднявшись на ноги, протянул ей руку, помогая подняться.

Когда они вышли из леса и вплавь пустились к берегу, где оставались все остальные, то ещё издалека действительно услышали громогласный голос Александра Александровича, который размахивал руками и, отталкивая протянутые к нему ладони со всех сторон, не желал никого видеть.

Лёша носил его на руках, пытаясь успокоить, но малыш плакал навзрыд и отталкивал ручонками даже его.

Рита не дожидаясь помощи, вышла из воды сама, и бегом направилась к сыну. Забрав его из рук Лёши, крепко прижала к себе.

– Мне кажется он горячий… – Алексей стоял рядом и с волнением вглядывался в личико малыша.

– Да, ты прав, у него снова температура, – Рита коснулась губами лобика Саньки. – Я была у детского стоматолога на прошлой неделе, и он сказал, что у нас похоже раньше времени собрался прорезаться верхний боковой резец. Десна припухла, и врач посоветовал пользоваться специальным гелем, который снимет боль и отёчность. Нужно возвращаться домой, – она снова коснулась губами личика уже слегка успокоившегося малыша и прижала его к себе.

– Поехали… – Воропаев обнял её за плечи и, взяв за руку сына, направился к друзьям.

Попрощавшись со всеми и поблагодарив хозяев дома за гостеприимство, они направились домой.

Лёшка всю дорогу сидел рядом с Ритой на заднем сидении и, прижавшись лицом к её плечу, гладил по волосам уснувшего, наконец, Саньку и периодически склоняясь, касался губами лобика малыша.

Марго с улыбкой смотрела на мальчишку и удивлялась его трепетной заботе и участию по отношению к брату. Она несколько раз провела ладонью по его щеке и, переложив сына на другую руку, прижала беспокойного Лёшку к себе.

Беспрестанно раздававшиеся звонки Елены на телефон сына нарушили тишину автомобиля. Алексей взял трубку, и уклончиво отвечая на вопросы матери, растеряно смотрел в лицо отца, который периодически поворачиваясь, наблюдал за ним в зеркало заднего вида.

Высадив Риту возле её дома, Воропаев хотел подняться с ней вместе в квартиру, но она отрицательно покачала головой и отправила их домой, поцеловав обоих на прощание. Ей не хотелось, чтобы по возвращении, их снова ждал дома скандал. Поэтому, когда их машина, наконец, скрылась за поворотом, она медленно поднялась по ступеням лестницы и, открыв дверь ключом, вошла в свою квартиру.

****

Когда Воропаев с сыном подъехали к дому, то сразу заметили на ступенях подъезда Елену.

Она нервно стряхивала пепел с сигареты на цветочную клумбу и, внимательно смотрела, как они покидали машину.

Отправив сына в квартиру, Александр остановился рядом с бывшей женой и пристально посмотрел на неё.

– Я сколько раз просил не курить у всех на виду. Тебе перед сыном не совестно?

– Мне не совестно. Он взрослый и давно знает, что я курю.

– Понятно… – Александр направился в подъезд, но она остановила его.

Он развернулся и вопросительно на неё посмотрел.

– Только не надо задавать мне вопросы, где мы были. Сегодня выходной и я в отличие от тебя намеренно провёл его со своим сыном.

– А я разве что-то сказала? – она внимательно на него посмотрела. – Я по другому вопросу хотела переговорить с тобой наедине. Сегодня, когда я вернулась домой, у подъезда столкнулась с неким Салтановым. Я так поняла это тренер Лёшки по боксу?

– Да. Что он тут делал?

– Приехал поговорить со мной.

– По поводу?

– По поводу моего рукоприкладства. Это ты выносишь сор из избы, Воропаев?

– Послушай, когда наш сын пошёл на тренировку на следующий день после избиения, сама понимаешь, он не мог скрыть побои, потому что у него открытая спортивная форма в которой он занимается. На месте тренера я бы вообще сразу заявил, куда следует, но он как видишь, этого не сделал. Мы говорили с ним по душам, когда я приехал за Лёшкой, и мне пришлось ему всё рассказать. Шила в мешке не утаишь, но прийти сегодня сюда и говорить с тобой это целиком и полностью его инициатива. Я здесь ни при чём.

– Он угрожал мне.

– Почему?

– Потому что я послала его куда подальше и сказала, чтобы он не лез, куда его не просят. Это наша жизнь и мы сами в ней разберёмся. Нам не нужны сторонние наблюдатели.

– Послушай, его можно понять. Мы доверили ему нашего ребёнка. Он отвечает за него. В спорте тренер – это почти как второй отец. От того насколько он будет знать не только физическое, но и душевное состояние нашего сына, он сможет воспитать из него настоящего спортсмена и мужчину.

– Я вообще против этого бокса. Он теперь будет пропадать там по несколько раз в неделю, вместо того, чтобы… – она не договорила, потому что Воропаев оборвал её.