Тихий "Омут" и его голубые черти (СИ) - Страница 9

— Да не пьян я, совершенно! Эй, — заволновался я, глядя на его скорченную мину. — Разве так сильно ударил?

— Будем считать, что я и за Юнги отгрёб. Всё в порядке, — он выдавил вымученную улыбку и сел на стул у барной стойки. — А теперь я слушаю твою версию происходящего.

— Не строй из себя долбанного детектива, — Юнги, вытянув руку на стойку, лёг на неё щекой, отвернувшись от Хосока.

— Юнги, мы же с тобой договаривались…

— Если вы ждёте от меня извинений, то зря только тратите время. Лучше бы труп пока закопали.

— Да не убил я его! Он просто в отрубе. Если б был трезвый, то уже очнулся бы, а так… — окинул мужчину у своих ног взглядом полным сочувствия. — И всё же… Ты действительно сделал это специально или у тебя найдётся оправдание?

— Личная неприязнь — как оправдание прокатит?

— Личная неприязнь? — переспросил я, аж задыхаясь от возмущения. — Ва-а-а… Клёво! Просто изумительно! Сейчас ты меня под мужиков подкладываешь, а завтра что? Киллера наймёшь? А нельзя свою неприязнь выражать в каких-то рамках, нет? Это не для тебя? Слишком несерьёзно?

— Конечно, мы же не в песочнице.

— Сволочь!

— Подонок, скотина, мерзавец, тварь, ублюдок, мразь… Синонимов полно, — отозвался устало, так и не поднимая головы. — Займись изучением на досуге.

— Всенепременно! Как только покину сие место, так сразу и займусь! А здесь я больше точно не останусь! Ни за что! — я направился к выходу. — Ну вас нафиг! Чем с вами работать, лучше минет Чимину сделаю! Уж получше перспективка, чем тут…

— Эй! Какой ещё к чёрту минет?! Стой! И что за Чимин? — раздалось мне хосоковское в спину, но возвращаться и пояснять в мои планы не входило.

Я был зол. Ужасно зол. Этот мужик был мне вообще как-то побоку, ему от всех моих многочисленных проклятий перепала лишь сотая часть. Так, самая малость. Основная и самая извращённая часть досталась, конечно же, Юнги. С одной стороны, я понимал, что в принципе-то всё нормально, ничего ведь по сути не произошло. И что не стоит так злиться. Снова напоминал себе, что гордость моя в бессрочном отпуске. Но с другой… Мне хотелось Юнги задушить, воскресить, свернуть ему шею, снова воскресить, пырнуть ножичком и опять воскресить… И так до бесконечности.

Я цедил проклятия, сердито скаля зубы, когда вдруг наткнулся на идущего мне навстречу Куки.

— Ты где шлялся? — грубо остановил того, пихнув в плечо.

— Я? Меня Юнги попросил в магазин сходить, за газировкой.

— Ах Юнги-и-и, — протянул я. — Ну да, ну да. Слушайся его, молодец, ты же золотце, — хмыкнул язвительно.

— Что-то случилось? — на лице Печеньки читалось явное смятение. — У тебя кровь, — обеспокоенно ткнул пальцем мне в щёку.

— Да нет, что ты! Всё блестяще и сказочно! Прям радужно и единорожно! — похлопал его по плечу и обошёл.

— А ты куда?

— Минет Чимину делать! — выдал я дофига воодушевлённо и громко.

И, когда, помахав Куки, завернул за угол, понял, что с воодушевлённостью и громкостью явно перестарался.

— Минет? Не помню, чтоб я предлагал подобные пути выплаты долга.

========== 10. ==========

Решительность с меня схлынула моментально. Даже скупые градусы алкоголя из крови разом выветрились.

«Менуэт, минарет, манжет…».

Я судорожно перебирал в голове варианты, на которые можно было бы сослаться, сказав, что тому лишь послышалось. Но подходящего ничего, как на зло, не находилось. А Чимин, тем временем, с надменным видом подпирал облезлую стену, окидывая меня насмешливым взглядом. Я бы на его месте тоже поржал, а вот на своём — кроме как случайненько напороться брюхом на ножичек, другого желания не возникало.

— А знаешь, — начал он с ухмылкой на пухлых губах, и я сразу понял, что ничего обнадёживающего ждать явно не стоит. — Твоё предложение вполне годное. В последнее время, что ни день — то стресс. Не мешало бы расслабиться, — его рука скользнула вниз, не спеша расстёгивая ремень и ширинку. — Забудем о долге, всё же не так уж он и велик, верно? — он махнул мне рукой, подзывая. — Чего застыл? Отрабатывать долг не собираешься?

— Прямо здесь?

Ну да, действительно, Тэ, что же ещё можно было спросить в такой ситуации? Меня определённо волновало лишь место, ничего более! Всё остальное меня абсолютно устраивало!

— Ночь. И даже фонаря над нами нет.

— По-моему, нам и от фонаря, что по соседству, неплохо света досталось… — пробормотал я, так, справедливости ради, и сделал шаг к Чимину.

Нерешительно замер, и, в ответ на моё замешательство, на плечо мне легла ладонь, а под коленную чашечку пришёлся удар носком кроссовка, вынудив упасть на колени. Я не моргая пялился в чужой пах и лениво раздумывал над своей жизнью (это ведь определённо самый подходящий момент для разгадок тайн бытия, ага). В общем-то, все эти думы сводились всегда лишь к одному выводу — что я идиот. Так что и в этот раз новых открытий насчёт себя я не совершил.

— Чего застыл? — раздалось недовольно сверху, и я чуток отвлёкся от самокопания, вспомнив какой процесс меня ожидает.

Минет Чимину делать не хотелось, от слова «совсем». И вовсе не потому, что я себя «не на помойке нашёл» и всё в таком духе, ведь с гордостью мы не близки, как говорилось не раз. И от долга всенепременно хотелось бы избавиться, но… Я же тонкая натура, чёрт возьми! Ценитель прекрасного! Какие мне тут нафиг минеты за углом? Да главное с кем!

— Чим, лапушка, — залебезил я, аккуратно застёгивая молнию на его штанах и мягко похлопывая того по ширинке. — Давай не будем доходить до крайностей. Тебе ведь проблемы ни к чему, верно? А то ещё нежелательная беременность и всё такое…

— Ты что несёшь? Больной?

Действительно.

— Чимини, душечка, — широко и неестественно улыбаясь, я поднялся с колен. — Я просто погорячился со своим громким заявлением, тебе не стоило воспринимать его всерьёз. Ты же знаешь, какой я несообразительный и недалёкий, — покрутил пальцем у виска.

— Пятьдесят процентов сверху. За несостоявшийся минет, — прикусив нижнюю губу, он застегнул ремень.

— Что? — у меня аж голос сел. — Какие ещё пятьдесят процентов? Ты не можешь просто взять и в полтора раза увеличить мой долг!

— Могу.

— Это нечестно!

— А что честно? — шагнул ко мне. — Не оправдывать моих ожиданий? — смотря в упор прямо в глаза, ткнул пальцем мне в лоб. — Это честно? Я пошёл тебе на уступки, решил даже долг простить. А ты с такой мелочью не справился.

— Чи-и-им, — протянул я сдавленно, опуская взгляд и отворачиваясь в сторону. Тот был слишком близко. Настолько слишком, что у меня даже мелькнула (совсем быстро мелькнула, ни на секунду не задержалась, честно) в голове мысль о поцелуе (нахватался-таки голубизны в «Омуте», похоже, гейство — это заразно).

— Чимин, — поправил. — Для тебя только так.

— А как же «Его Величество Бог»? — подняв на него взгляд, я изобразил удивление.

— Не паясничай.

— Понял, — послушно кивнул и снова уставился в землю.

— Раз уж всё понял, проваливай.

— Чи-и-им, — я ухватил развернувшегося парня за локоть. — Давай не будем, а? Давай оставим всё как было. Я верну тебе эти деньги. Но если ты увеличишь сумму, я не успею её собрать за такой срок. И тогда твои парни придут по мою душу. А мёртвый я тебе уже точно ничего не верну.

— Звучит не убедительно, — дёрнул локтем. — С хера ли твои лапы на мне? Уйти не дашь? — указал взглядом на мою руку, вцепившуюся в его рукав.

— Нет! Не дам! Пока не согласишься!

Конечно же он не согласился. И конечно же он ушёл. Оставив мне напоследок в подарок ноющую от удара скулу.

Впереди были выходные. Это было весьма кстати. В первый день я вообще из комнаты не вылезал, дабы не пугать домашних, да и остальных людишек тоже, своим ни капли не симпатичным фингалом под глазом. А вот на второй, порешав, что амулеты, покоящиеся в ящике моего письменного стола, деньжат нифига не притягивают (шаманы — шарлатаны), а проблему с долгом разгребать надо, я нацепил солнечные очки на нос и попёр на поиски работы.