Тихий омут - Страница 8

Вера сунула мокрую ветровку в руки кому-то из дядек, решительно шагнула к господину Сотникову, подбоченилась а laбаба Клава со второго этажа и, вживаясь в образ, пронзительно заверещала:

– Крутой, да?! Познакомиться, да?! Щас так познакомишься – на гипсе разоришься! Джипешник рихтовать запаришься! Там человек умирает! А он тут по мобиле треплется!!! Имеешь право, да?! Хозяин жизни, да?! Крыса!

Она перевела дух, вспоминая любимые ругательства бабы Клавы, и вспомнила самое сильное:

– Фашист недобитый!

– Твою мать! – с уважением сказал один дядька.

– Во чего знает, – с удивлением сказал другой дядька.

– Подожди, Саш, – с замешательством сказал в телефон господин Сотников. – При чем тут я? Да ничего не сделал! Да слова не сказал! Это она о тебе беспокоится! Сейчас…

Господин Сотников протянул Вере сотовый и, наверное, догадываясь, что она может его и в речку швырнуть, торопливо объяснил:

– Сашка тебе чего-то сказать хочет… Слышит, что кричишь, думает, что это я тебя обидел. Ругается. Скажи ему, что я ничего…

Вера, не успев выйти из образа, грубо вырвала сотовый из протянутой руки заметно растерянного господина Сотникова, замахнулась на него телефоном, но тут же спохватилась, оглянулась на противоположный берег, где два туловища все еще суетились вокруг Сашкиной ноги, ярко белеющей свежим бинтом, и прижала телефон к уху.

– Чего ты там шумишь? – смешливо спросил Сашкин голос. – Я аж через речку слышу, никакого мобильника не надо. Опять какую-нибудь корриду затеваешь?

– Слушай, а откуда у тебя мобильник? – удивилась Вера. – Я же его собственными руками у тебя из кармана вынула и на дно бросила!

– Да это не мой, ребята дали… Не важно. Так ты чего кричишь-то? Костя чего-нибудь не то?.. Или опять развлекаешься? Ты его не обижай, он хороший.

– Ага, хороший! – Вера оглянулась на господина Сотникова и саркастически хмыкнула. – Тебя в больницу срочно надо, а он умотал… Как там твоя нога?

– А твоя? – после паузы спросил Сашка странным голосом.

– Да при чем тут… – Вера почувствовала, как в лодыжке возникает и разрастается тепло, испугалась и сухо сказала: – Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Не ври, – посоветовал Сашка. – Никогда не ври без крайней необходимости. Особенно мне. Я же тебе не вру. Я честно признаюсь: у меня рука до сих пор как огнем горит. Вот ты умная, ты должна знать: что это такое?..

– Это у тебя температура, – перебила его Вера сердито. – Вот что это такое. Ладно, пока, я побежала, опаздываю уже.

– Подожди, не убегай… Две минуты, ладно? Отдай мобильник брату.

– Какому брату? – удивилась Вера. – У меня никакого брата нет.

– Косте отдай! Костя – мой брат. Ты что, не разглядела еще?

Вера обернулась к господину Сотникову, поразглядывала его, пожала плечами, сказала в трубку:

– Не ври. Что за крайняя необходимость?.. – И вложила сотовый в протянутую руку.

Господин Сотников несколько секунд молча слушал, буркнул: «Там посмотрим», – потом сунул телефон в карман и ожидающе уставился на Веру. Вера ожидающе уставилась на него.

– Ну? – наконец не выдержала она. – Сашка сказал: пару минут. Первая минута на исходе. Что вам от меня надо?

Господин Сотников покосился на стоявших невдалеке дядек, кашлянул, сделал решительное лицо и вдруг ляпнул:

– Ребенка.

Да уж… И почему это он решил, что Вера не сможет отказаться от его предложения? И не от таких отказывалась.

– Вот сейчас все брошу – и рожать побегу, – раздраженно буркнула она. – Все, вторая минута на исходе. Прощайте, господин Сотников.

– Подожди! – заволновался тот. – Ты не поняла! Не надо рожать, я суррогатную мать найду, надо только клетку твою, одну клетку, а деньги хорошие… Ну, хочешь, сама сумму назови.

– Так, – сказала Вера строго, – так, мне все ясно. Крутой, деньги, можете себе позволить… А почему бы вам не жениться и не нарожать себе детей традиционным способом?

– Да я два раза женат был, – хмуро признался господин Сотников и опять покосился в сторону дядек. – Обе не захотели детей. Ни сами, ни с суррогатной матерью. Да и наследственность там была… не очень.

– А с чего вы взяли, что у меня наследственность – очень? – удивилась Вера. – Может, у меня стригущий лишай, плоскостопие и эпилепсия?

– Смеешься, да? – неуверенно спросил господин Сотников. – Нет, обследование пройти, конечно, придется… Но это ж и так видно, что здоровая. Спортом занимаешься. Ведь занимаешься, да? Бегаешь, как «Энерджайзер». И утром, и вечером. Да нет, здоровая, чего там… Да и красивая какая. Если девочка родится, так это тоже важно. В смысле – чтобы внешность.

– А в смысле – чтобы внутренность? – сдерживая злость, поинтересовалась Вера. – В смысле извилин и общего состояния психики? Почему вы решили, что ребенок пойдет в маму, а не в папу?

– Ну так и пусть, – согласился господин Сотников, нисколько не обидевшись на ее выпад. Может, просто не понял. – Я же тоже не урод. И с извилинами у меня полный порядок. Да тебе-то чего переживать? От тебя – только клетка, остальное – мои проблемы.

Вере вдруг стало его жалко. Вот ведь бывают такие мужики, которым позарез дети нужны. Сами родить не могут, жены – не хотят… Трагедия.

– А Сашка тоже два раза женат был? – неожиданно для себя спросила она.

– Не, Сашка не был. Да ему зачем? У него уже Витька есть… Ну, племяш наш, сын Ленки, сестры нашей. Она во Францию когда еще умотала, замуж там вышла, а Витьку Сашке оставила. Сначала вроде бы как на время, а получилось, что насовсем. Витька Сашку папой зовет.

– Константин Дмитриевич, а вы уверены, что вы с Сашкой родные братья? – опять неожиданно для себя спросила Вера, пристально рассматривая господина Сотникова.

– Ничего себе! – изумился тот. – Еще бы не уверен! Мы же близнецы! Ты что, не видишь, что ли? Мы ж как под копирку! Нас же вообще никто не различает! Только мама и Сашкин Витька!

– Странно, – задумчиво сказала Вера. – По-моему, ничего общего… Просто совершенно разные люди. А почему сестра оставила ребенка именно Сашке, а не вам? Или бабушке?

– Ну, оставила и оставила… Откуда я знаю? У матери и оставила, а Сашка потом забрал. Ты мне лучше по делу ответь: ты как, согласна?

Вера опять оглянулась на противоположный берег, где два туловища все суетились вокруг Сашки, подумала, поставила ногу на колесо бродячего джипа и заявила:

– Господин Сотников! У меня к вам встречное предложение. Не могли бы вы немножко подержать меня за ногу? Вот в этом месте, если вы не против. Это… как бы вам сказать… ну, что-то вроде теста.

– Чего это я против? Тем более что такие ноги… сроду таких не видал. Только на картинке, но там нарисованные, – сказал господин Сотникова и ухватил холодную Верину ногу большой горячей ладонью.

Ладонь была правда горячая, но нога почему-то не согревалась. Ноге в этой горячей ладони было даже как-то неуютно. А когда ладонь поползла вверх, к колену, ноге стало и вовсе противно, она даже чуть не брыкнула господина Сотникова сама собой, без всякого Вериного веления.

Господин Сотников следил за собственной рукой как зачарованный.

И тут у него в кармане журавлиным голосом закурлыкал мобильник. Господин Сотников выпустил Верину ногу, вынул носовой платок, тщательно вытер руку, а потом уже достал из кармана телефон. Немножко послушал, сердито буркнул что-то невразумительное и сунул трубку Вере.

– Ну? – сказала Вера в трубку и оглянулась на противоположный берег. Сашка показывал ей кулак, а трубка сердито сопела в ухо. – Ну, что такое? Случилось что-нибудь?

Сашка стукнул кулаком себя по колену здоровой ноги, а трубка сказала его злобным голосом:

– А ты считаешь, что ничего не случилось?!

– Считаю, – подтвердила Вера, вдруг развеселясь ни с того ни с сего. – Абсолютно ничего! Можешь себе представить? И вот что я тебе должна сказать, Александр: вы с господином Сотниковым никакие не близнецы. И скорее всего не братья. И вообще не родня, хотя бы даже дальняя.