Тихая Война - Страница 17

Урсула удивила ее. Она засмеялась тонким девичьим смехом, льющимся словно звон колокольчиков, и сказала:

— Вы ведь ничего не понимаете, да? Думаете, я вольна поступать как захочу? Да вся моя жизнь прошла в услужении клану. Тому самому, что защищает тебя, обеспечивает работу, еду, крышу над головой… Всю жизнь я делала то, что мне говорили, что было лучше для семьи. Всю жизнь, пока я не встретила Манни и не влюбилась. Мы влюбились. Не стоило, но так уж вышло. — Урсула взглянула на Мэси с высоты своего одинокого трона.

Прошло несколько секунд, и лисья маска заговорила:

— Мы докопаемся до сути происходящего, Урсула.

— Вот вам еще причина, — вмешалась Мэси. — Зачем мне помогать людям, которые даже лицо свое прячут за маской? По–моему, игра не стоит свеч.

— Речь не о вас и не обо мне. Речь о проекте. О Манни. Знаю, вы его уважали. А он был душой проекта. Неужели вы не понимаете: если есть хоть намек на то, что его убили, стоит проверить?

— Поверьте, мы бы предпочли обойтись без вас, — вклинилась лисья маска. — Но это единственный путь. Единственный способ спасти проект.

Первым желанием Мэси было встать и уйти. Но она оказалась на вражеской территории и понятия не имела, сколько людей в этом баре, в свободной зоне, да и во всем странном малоэтажном городе участвуют в заговоре. Ей доверили конфиденциальную информацию — что с ней станет, откажись она содействовать, одному Богу известно. Девушка глубоко вдохнула и заговорила:

— Ну что ж, подозреваю, я так или иначе по уши в дерьме. Поэтому я выслушаю, что вам от меня надо, и посмотрю, чем смогу помочь. Но только ради проекта. И не более того.

— А много и не потребуется, — заверила Урсула. — Правда. Все, что мне нужно, — копии записей и журналов работ, произведенных с момента, когда команда подключилась к проекту. С их помощью я смогу произвести динамическую реконструкцию и интегрировать все данные. Выявлю связи, нарождающиеся закономерности — все, что может свидетельствовать о возможном саботаже.

— Думаю, у вас и так должна быть вся эта информация. Вы же экономист. Данные нужны вам для работы.

— Мистер Твен закрыл мне доступ в базу. Чтобы получить информацию, нужно его разрешение. Мэси, он следит за мной. Он загрузил шпионскую программу на мой планшет. Для моей же безопасности, как он сказал. А еще он везде ходит за мной. За исключением этого места, конечно. Но вы — вы сможете это сделать. И ведь все это очень просто. Вам только нужно получить доступ к базе данных и сделать копии рабочих журналов, а затем передать их мне. Не думаю, что это слишком сложно, правда?

Возвращаясь в биом на трамвае по ночному городу, Мэси решила про себя: все происходящее походит на бред. Ее переполняли гнев, тревога, страх, но теперь, когда испытание осталось позади, злость постепенно утихала. Чепуха. От первого до последнего слова. Нет никакого заговора. Манни Варго умер в результате чудовищного, но определенно несчастного случая. Имелась тысяча причин, по которым его планшет мог пропасть, — от бюрократической ошибки до банальной кражи. Урсула же выдумала, будто два этих далеких друг от друга события — смерть ее возлюбленного и пропажа планшета — связаны, а теперь она просто добавляла факты, выбирая то, что подходит к ее теории, и отвергая любую противоречащую информацию. В итоге женщина загнала себя в клетку параноидной фантазии.

«Она собирается и меня туда упрятать, — размышляла Мэси. — Она и ее друг–лис. Спеллер Твен и этот хитроумный пройдоха Лок Ифрахим. Все они хотят использовать меня в своих целях».

Мэси согласилась добыть Урсуле копию журналов. Тогда думалось, будто это единственный способ выбраться из свободной зоны живой и невредимой. Сумасшествие Урсулы заразно. Но теперь, когда Мэси осознала, каковы будут последствия данного ею слова, стало ясно: она попала в ловушку. Сделать копию не представляло никаких сложностей — кроме Урсулы, все члены команды имели доступ к журналам, данные не были защищены от копирования. Однако если Мэси скачает информацию на иглу памяти, Спеллер Твен точно пожелает узнать, для чего ей это понадобилось. Придется сперва идти к нему и объяснять, чего хотела Урсула, просить разрешения…

Ладно, Спеллер Твен и Лок Ифрахим так или иначе захотят с ней поговорить и расспросить о том, что сказала Урсула. Ничего с этим не поделаешь. Мэси надеялась, что ей запретят копировать информацию и подпитывать фантазии Урсулы. Тогда при встрече девушка могла бы передать Урсуле, что ей тоже отказали в доступе, и всё бы закончилось.

Пока же Мэси ждала работа над биомом.

После беспокойной ночи она рано встала, съела тарелку каши, приготовленной в микроволновке, а теперь прихлебывала теплый кофе (атмосферное давление под тентом равнялось всего шестистам миллибарам, из–за чего понижалась температура кипения воды) и изучала результаты эксперимента с выращиванием проблемных культур Skeletonema. Аргайл Холл и Лорис Шер Янагита закончили исследования накануне, пока она тратила драгоценное время на всякие шпионские игры. Согласно полученным данным, решение оказалось простым: повысить темпы роста диатомовых водорослей можно было за счет добавления фосфатов в талую воду. Сложившаяся ситуация объяснялась тем, что природный уровень макроэлементов каким–то образом замедлял рост диатомовых водорослей, хотя у остальных культур микроорганизмов проблем не наблюдалось. Возможно, дело было именно в Skeletonema — культура мутировала и приобрела дефект в метаболическом пути. Все же Мэси решила, что не помешает проверить, нет ли в талой воде веществ, вроде частиц глины, которые бы связывали фосфаты и не давали им поступать в микроорганизмы. Девушка работала над протоколом эксперимента, когда в помещение тихо проскользнул Спеллер Твен — для человека столь крупных размеров он двигался очень шустро и плавно. Твен заявил, что ему необходимо с ней переговорить.

— Выкладывайте. — Мэси постаралась произнести это как можно спокойнее.

Глава службы безопасности был, как всегда, одет в зеленый комбинезон без рукавов. На плече висела черная резиновая сумка. Мужчина окинул взглядом расставленные повсюду скамейки и развешенные под потолком среди ламп камеры.

— Не здесь, — произнес он и отвел Мэси в самую крохотную кладовку, приказав закрыть глаза.

Мэси плотно сжала веки — последовала вспышка настолько яркая, что кровеносные сосуды на веках отпечатались на сетчатке глаза.

— Вам известно далеко не о всех камерах, — пояснил Спеллер Твен. — Некоторые устанавливаются так называемыми блюстителями порядка. Эта небольшая вспышка позаботилась обо всем — и о звуке, и о изображении.

Он сел на ящик с порошкообразной питательной средой и указал Мэси на второй.

— Вы знаете, зачем я здесь, — заявил мужчина.

— Я выполнила то, о чем вы с мистером Ифрахимом просили. Встретилась с ней, поговорила…

— Сперва давайте вас подключим, — прервал ее Спеллер Твен, вытащил из сумки кусок черной негнущейся материи и поинтересовался, знает ли Мэси, что это.

Это оказалась шапочка для магнитно–резонансной томографии. Мэси однажды пришлось надеть такую в бытность простым рабочим. Тогда бандиты предприняли попытку захватить их территорию, пятеро коллег погибли, и велось расследование. Шапочка измеряла активность в центрах Брока и Вернике, зонах в левом полушарии мозга, контролировавших речевые способности. Обе зоны демонстриро вали повышенную активность при ответе на вопрос: если вы говорили правду, зоны работали синхронно, но стоило солгать, и прибор показывал отставание в миллисекунды.

— В этом нет необходимости, — воспротивилась Мэси. — Я хочу рассказать вам, что произошло.

— Будем надеяться. Замрите.

Шапочка плотно прилегала к черепу, сдавливая лоб, уши, затылок. Спеллер Твен вытащил планшет, привычным движением руки зафиксировал его и принялся изучать изображения, передаваемые электродами. Он показал Мэси несколько карточек с геометрическими фигурами, задал пару вопросов на отвлеченные темы, чтобы установить исходную активность мозга.