Тигровая лилия - Страница 16

– Конечно, я понимаю, что вы можете счесть мое предложение слишком дерзким, – поспешил он пойти на попятный. – Ведь если кто-нибудь прознает, что ваша дочь находится в моем доме… одна, без компаньонки… репутация ее будет загублена.

– Но я полагаю, вы можете приказать своим слугам держать рот на замке?

– Во всем Лондоне вы не найдете более сдержанных на язык слуг, сэр.

Герцог готов был мысленно надавать себе тумаков за очередной промах. Наоборот, ему следовало бы посетовать на чрезмерную болтливость его челяди.

– Естественно, не каждый отец решится доверить свою незамужнюю дочь моим заботам. Ведь моя репутация в отношении женщин далека от идеальной.

Лицо графа Кроффорда потемнело от гнева.

– Вы что же, хотите сказать, что сделали мне это предложение только потому, что хотите соблазнить мою дочь?

– Конечноже нет! Я вовсе не собираюсь соблазнять вашу дочь! – И действительно, этого он всеми силами хотел избежать. Однако то, в чем его заподозрил граф Кроффорд, было равносильно оскорблению. Он смерил отца Лили одним из своих самых грозных взглядов, который обычно заставлял трепетать всех его соперников. – Слово джентльмена, – надменно произнес он.

– Прекрасно. Я принимаю ваше слово, – сказал граф, чуть наклонившись к собеседнику. – Я уверен, что ни один уважающий себя джентльмен не воспользуется слабостью женщины, попавшей в такие затруднительные обстоятельства.

Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами. Казалось, сам воздух вибрировал междуними. Наконец Ремингтон нарушил затянувшуюся паузу:

– Вашей дочери нечего опасаться, милорд. Ведь вы наверняка слышали, что я почти помолвлен с Маргарет Грэнджер?

– Да, такие разговоры ходят, – пробормотал граф, спокойно выдержав яростный взгляд герцога.

– Так что Лили может совершенно мне доверять.

– Очень рад это слышать.

– В моем доме ей будет покойнее, чем в своем собственном.

– Я верю вам, Ремингтон. И принимаю ваше любезное предложение спрятать Лили на какое-то время в вашем доме. Вы окончательно рассеяли все мои опасения.

Ремингтон помотал головой. Любое воспоминание о разговоре с графом Кроффордом приводило его в ярость. Он подошел к одному из высоких окон и стал смотреть невидящим взором на раскинувшийся перед ним роскошный сад, не замечая его красоты.

Его одурачили. Вспомнив хорошенько весь разговор, он почувствовал, что его поймали в сети. Ужасное подозрение, что именно этот вариант и был с самого начала задуман Кроффордом, все больше терзало его душу. Ведь граф должен был понимать, что его люди ни за что не повезут Лили к постоялому двору, не заехав к своему хозяину. С точки зрения графа, его дом был, вероятно, идеальным вариантом. Никому и в голову не придет искать Лили у герцога Ремингтона.

– Вы посылали за мной?

Он поморщился от звука ее сдавленного, чуть хрипловатого голоса. Сейчас Лили уже не казалась ему такой соблазнительной. Она не успела причесаться. Ее волосы висели длинными спутанными прядями вдоль щек. Личико распухло от слез. К тому же на ней было все то же кошмарное черное платье, в котором, видимо, она так и спала. Выглядела девушка ужасно, и он почувствовал невольную жалость. Ведь во всем этом не было ее вины. Ее отец, возможно, манипулировал ею: герцог прекрасно понимал, что она не станет играть приготовленную для нее роль, не станет обманом пробираться в его дом. Эту невинную, беззащитную девочку отец отдал собственными руками почти незнакомому мужчине… За это его следовало бы хорошенько проучить.

Он боролся со своим отчаянным желанием крепко ее обнять. Почему бы и нет? Это всего лишь подтвердило бы, что ее отец ошибся, Доверяя ему.

Но тут он вдруг вспомнил разговор, который слышал в саду послеих злополучного танца с Лили, и в его душу закралось еще одно ужасное подозрение. Известно ли Кроффорду о тайном увлечении Лили? Отец вправе заставить жениться того, кто скомпрометирует его дочь. Моглиграф быть столь расчетливым? Что, если это все – тщательно разработанный план, задуманный для того лишь, чтобы привести его к алтарю? Ему самому подобная мысль казалась просто дикой, но совсем отделаться от этих мучительных подозрений он не мог.

Единственная надежда выйти из данной ситуации с честью – это сразу дать понять Лили, что между ними могут быть только чисто деловые отношения. Отныне он станет вести себя так, чтобы никоим образом не поощрять ее увлечения им и не вселять в нее несбыточные надежды. Он больше не поддастся ее колдовскому взгляду, в котором так восхитительно сочетались невинность и страстное желание, делая ее совершенно неотразимой. А невинность вполне может оказаться притворной. Он убедился в этом на собственном горьком опыте, а он никогда не совершает дважды одну и ту же ошибку. Главное – не обращать внимания на то, как бешено бьется его сердце, стоит ей оказаться рядом. И он больше не будет пожирать ее глазами, даже исподтишка. До сих пор он был только ее защитником, им и останется, если будет держаться от нее подальше.

Приняв такое решение, он указал на кресло с высокой спинкой, стоящее возле письменного стола.

– Садитесь, – мрачно сказал он.

Лили покорно села. У нее отчаянно болела голова, горело горло, а глаза так опухли от слез, что она еле могла их открыть. Но она сразу же пришла сюда, как только узнала, что герцог зовет ее. Ей не терпелось узнать о своей дальнейшей судьбе и о том, каким образом отец намерен доставить ее в Брайтон, не возбуждая подозрений у Ремингтона. Держась за горло, чтобы хоть как-то унять боль, не позволяющую ей поворачивать голову, она все же оглянулась через плечо на хозяина дома.

Ремингтон стоял возле окна, не глядя в ее сторону. Яркие лучи послеполуденного солнца освещали его фигуру, подчеркивая ее мрачность. На нем был темно-серый костюм для верховой езды, бледно-серая сорочка и жилет. Лишь на черных, до блеска начищенных сапогах играл веселый блик.

Сама комната выглядела гораздо приветливее, чем ее хозяин, особенно теперь, при свете дня. Вдоль синих стен возвышались до самого потолка книжные шкафы из светлого дуба, заполненные стройными рядами книг, стоящих так плотно друг к другу, что между ними было невозможно углядеть ни единой щелочки. С первого же взгляда было понятно, что каждому из этих роскошных, в кожаных дорогих переплетах фолиантов отведено определенное место. Книги были подобраны не только по размеру, но даже по цвету корешков. Просто поразительно!

Идеальный порядок царил не только в шкафах, но во всей комнате. Даже стулья и кресла были расставлены со строгой симметрией. Вся мебель сверкала чистотой, приятно пахло воском и лимоном, что придавало комнате еще больше уюта. Если бы не бумаги, разложенные на письменном столе, можно было подумать, что этой комнатой никогда не пользовались по назначению. Лили диву давалась, как можно работать в такой «нерабочей» атмосфере.

– Итак, планы вашей поездки существенно изменились. – Эти слова, произнесенные резким тоном, прервали ее размышления. Он обошел стол и сел напротив Лили. – Точнее было бы сказать, что таковых вообще не существует. Вы никуда не едете.

Она с облегчением вздохнула.

– На сборы мне потребуется совсем немного времени. Конечно, я понимаю, что возвращаться домой довольно рискованно, но папа наверняка придумал какой-нибудь замечательный план, чтобы схватить преступника. Надеюсь, я не слишком стеснила вас своим присутствием. – Она поднялась, намереваясь идти.

– Ваше присутствие меня нисколько не стесняет. – Он жестом указал на стул, с которого она только что поднялась. – Сядьте, Лили.

–Но…

– Вы никуда не едете. – Он взял со стола сложенный вдвое листок бумаги и постучал им по ладони. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали внимательно, я очень не люблю повторять.

Таким тоном ее отец обычно разговаривал со слугами или с маленькими детьми. Вероятно, герцог был совершенно уверен, что у слабого пола слабы не только мускулы, но и мозги. Подобное заблуждение присуще многим джентльменам. «Впрочем, оно и к лучшему, – подумала Лили, – и не надо его разубеждать». Поэтому она, прикусив язычок, чинно кивнула.