Тигр, светло горящий - Страница 95

– Аполон?.. – Голос у Эльфриды сорвался, но Верит покачала головой и на миг у Эльфриды отлегло от сердца.

– Пока нет, но он идет сюда. Сам. Мы видели в стекле его подвал. Он вошел туда в странном чужом одеянии и направился прямо к той трубке, в которой стоял посох, Когда он коснулся посоха, видение исчезло. И когда мы попытались снова посмотреть на него, мы увидели только Тьму, Эльфрида поднесла руку к горлу, словно страх душил ее. Тем из Храма, кто имел магический Дар, было известно, что Свет всегда может проникнуть во Тьму, ибо таково его свойство, но Тьма никогда не может проникнуть в Свет, ибо он ослепляет ее. Раз Верит потеряла видение Аполона, объяснение может быть лишь одно. Аполон был уже не в Тени, он вступил в истинную Тьму, в полное отсутствие Света.

– Но как он... – голос Эльфриды снова сорвался. – Ведь для такого нужна Сила... Верит пожала плечами;

– А сколько народу он перерезал за последние два дня? Подозреваю, что его хозяин требовал поначалу какой-нибудь великой жертвы, вроде принцессы Шелиры, но потом решил возместить качество количеством. Но сейчас это уже не имеет значения. Важно то, что Аполон идет сюда, и теперь пришла наша очередь сражаться.

Верит резко повернулась, и Эльфрида пошла следом за ней. В Храме все уже пришло в движение. Фиделис отослал своих бойцов, видимо, к малым дверям, чтобы те успели скрыться, если что. Теперь копья были в руках у молодых послушников, стоявших у алтаря. Выставив копья вперед, они готовились отбить любую атаку.

Послушницы и сестры с братьями, лишенные магического Дара, стояли на коленях за алтарем, слив голоса в молитве. Если они не могут ничем помочь в магическом поединке, то хотя бы молитвой своей, верой смогут они поддержать своих. Перед алтарем, лицом к дверям стояли сестры, обладающие Даром. Обученные, не обученные – теперь это не имело значения. Если они переживут эту битву, им хватит этого испытания. Если нет – то лучше пасть в сражении, чем попасть в лапы Аполона. Из-за дверей послышался шум голосов и звон оружия, заглушив тихое чтение молитв.

Эльфрида шагнула к сестрам с Даром, Верит встала во главе их. И надо всем Эльфрида ощутила Силу Сердца – только теперь она прибывала. Медленно, но в конце концов она обещала стать невероятно огромной.

Только успеет ли оно набрать Силу вовремя?

Эльфрида заставила себя отбросить эти мысли и забыть свои страхи. Она закрыла глаза, и голос ее слился в хорале с голосами остальных, а Сила соединилась с Силой Верит.

За стенами Храма шум схватки достиг пика, казалось, что сражение идет уже на ступенях. И вдруг послышалось странное шипение, эхом проползшее по Храму и на миг заставившее всех содрогнуться. Все взоры обратились к передней двери, ныне запертой и забаррикадированной впервые с тех пор, как Икткар попытался захватить город в древние, легендарные времена.

И бронзовые врата, выдержавшие напор злобного некроманта и его орд, пали пред ликом нового зла.

Ядовито-желтый с прозеленью дым повалил от двери, проникая сквозь все щели. Что-то сжигало врата, словно они были из простого дерева!

Храм был достаточно велик, и сквозняки унесли дым прежде, чем он дополз до собравшихся у алтаря, но Эльфрида почувствовала, что дышать им было бы невозможно. Врата расплавились, растаяли, словно сугроб по весне, открывая взору кучку черных со странным оружием. Перед ними стоял Аполон в ослепительно-алом одеянии, не похожем цветом на мягкий оттенок ряс Огненных. Шагая в ядовитом дыму и зеленом пламени, он был похож на одного из тех демонов, которых он прикармливал.

Сердце над ними вдруг вспыхнуло Силой. Эльфрида не помнила, чтобы когда-нибудь прежде Сердце являло свою Силу ощутимо для простого человека. Сейчас же оно начало еле слышно гудеть, и этот трепещущий звук, который скорее чувствовался всем телом, а не воспринимался ухом, проникал до костей. И в это мгновение лежавшие на алтаре рубины поднялись в воздух и быстро, как пущенные из пращи камни, вернулись в Сердце.

Сам воздух дрожал от присутствия Силы, и Сердце начало испускать розовое сияние, такое же, как и в тот раз, когда была освобождена душа Тома Краснобая.

Казалось, Аполону все это было совершенно безразлично.

Его черные оставались вне пределов Храма, но Серый маг спокойно переступил через порог. В руках его был посох, который Эльфрида видела в том самом чане с кровью. Но сейчас даже оттуда, где она стояла, она ощущала исходившее от него зло. Даже то, что маг внес посох в Храм, было нарушением святости убежища.

Аполон слегка скривил в презрительной усмешке губы. Он ничего не сказал, а лишь тихонько трижды стукнул посохом о мраморный пол. Каждый удар прокатился эхом по Храму, и каждый удав вызывал боль.

За спиной Аполона стена Храма, черные и их странное оружие – все исчезло. На их месте клубилась непроглядная Тьма, которую прочерчивали алые вспышки молний, а среди Тьмы красно-сизым пылала отверстая пасть преисподней.

За спиной Аполона строилась иная армия – армия демонов, других безобразных тварей, которым не было имени. Желтые глаза пылали алчностью, когти жадно клацали, готовые рвать и терзать, с клыков капал зеленый яд, а из беззубых пастей похожих на пиявки тварей текла желтая вязкая слюна. Страшное воинство вопило и выло так, как только может вопить в бесконечной муке живое существо. Эльфрида хотела заткнуть уши, но не смела выпустить рук своих товарищей и разомкнуть круг. Ей казалось – шевельнись она, и вся орда уставится на нее, и от их взглядов она просто погибнет.

От одного вида оравы демонов многие послушники и послушницы падали в обморок, и хорал стал слабее, пение стало неровным.

Голос Верит, ясный и звонкий, заставил всех очнуться. Она встретила демонов не дрогнув.

Аполон поднял посох, и демоны прекратили вой. Он заговорил, и голос его перекрывал хорал.

– Сдайтесь, и я дарую вам безболезненную смерть, – надменно начал он, подняв голову, словно на ней уже был императорский венец. – Или я всех вас превращу в своих слуг. Будете сопротивляться – тысячу мучений претерпите вы прежде, чем умереть, и тысячу потом!

В ответ Верит трижды хлопнула в ладоши у себя над головой в такт хоралу, и каждый хлопок отдался от стен Храма раскатом грома.

Стены Храма исчезли, как и купол. Сердце висело между полом и белыми летящими облаками в небесах само по себе, продолжая заливать сестер и братьев розовым светом А над самим Сердцем и по обе его стороны явились ангелы во всем сиянии и славе своей. Но это были не вестники, которые так часто являлись Эльфриде или приносили ей предупреждение или совет. Эти могучие духи по сравнению с вестниками были как молния рядом со свечой. Лики их были слишком светлы, чтобы смотреть на них, и Эльфрида была счастлива, что их взгляды не были направлены на нее, у нее просто сердце бы остановилось от благоговейного страха. Никто не мог спокойно смотреть на них.

В руках их было оружие – Эльфрида не могла заставить себя смотреть и на него. Нельзя смертным очам взирать на такое, души, одетые плотью, не могут выдержать присутствия такой Силы. Это были величайшие из духов, и сама Верит пала на колени с потрясенным лицом.

«Наверное, она не ожидала, что на ее призыв явятся Они Сами!»

Эльфрида потупила голову, отвела взгляд и сосредоточилась на хорале, цепляясь за него как за жизнь. Они ответили на призыв первосвященницы и пришли на помощь, но Их удерживала лишь молитва всех сестер и братьев, равно как демонов удерживало лишь существо, сидевшее в посохе Аполона. Нарушь эти условия – и Они уйдут в свой мир.

Со злобным воплем Аполон двинул вперед свое войско. Ангелам не нужен был знак, потому что ничто не могло Их удержать от битвы, в которую Они шли по своей воле. Обе силы столкнулись в облаках над алтарем, вокруг самого Сердца.

Судя по телам, которые Эльфрида видела краем глаза, больше половины сестер и братьев были либо мертвы, либо без сознания. Она сама была перепугана до смерти, она чувствовала себя слабой, ничтожной, она едва удерживалась на грани сознания Все, что она знала, говорило ей, что присутствие ангелов наверху зависит от силы молитвы сестер и братьев здесь, внизу, равно как и присутствие демонов зависело от силы Аполона. Она обязана держаться, все они обязаны выстоять, или Те, Кто Над Ними в этом мире, станут слабее, отступят перед Аполоном и его сворой.