Тигр и Воробей (СИ) - Страница 2

— Ты мне очень нравишься. Сегодня особенно.

Я взял его за руку, ласково проведя по ладони пальцем, и обхватил тонкое запястье.

— Почему сегодня особенно?

Под моим пальцем заполошно билась венка, выдавая его волнение с головой.

— Потому что сегодня ты выглядишь не как десятиклассник, — улыбнулся я.

— Теперь на выпускника тяну? — хихикнул Тоша.

— Даже на первокурсника, — ответил я и пододвинул к нему меню, — выбирай.

— Доверюсь твоему вкусу. Я уверен — он у тебя великолепный.

— С чего ты взял?

— Ну, я сужу по делам твоим, — Тоша состроил серьезную мордаху и продолжил, — во-первых: у тебя прекрасное заведение, и я больше чем уверен, что все придумывал ты сам.

И прав ведь. Паб был моим во всех смыслах этого слова. Помещение, в котором он находился досталось мне девственно пустым, даже его дизайн я разрабатывал сам.

— Во-вторых: то, как ты выглядишь. Многие мужчины твоих габаритов, — он обрисовал руками в воздухе непонятную, но внушительную фигуру, — выглядят медведями. А ты больше похож на тигра.

Я спрятал довольную улыбку.

— И в-третьих: тебе понравился я, это ли не показатель?

Паршивец, я тут уши развесил, наслаждаясь комплиментами, а он!

— Показатель, — усмехнулся я, подзывая официантку Леночку и делая заказ.

Как прошел вечер, я не запомнил. Все, что отложилось в сознании — это Антон. Антон, отламывающий длинными тонкими пальцами кусочки от лепешки. Антон, слизывающий с этих самых пальцев жир от шашлыка. Антон, обхватывающий губами соломинку. Антон, с кремом от пирожного в уголке рта. Антон… Антон… Антон… Он ел так, что его хотелось тут же разложить на столе и отлюбить до беспамятства. Он смотрел на меня из-под ресниц, алея скулами. Вот как это в нем сочетается, а? Краснеет, как красна девица, и тут же съедает клубничину так, что мой член едва не рвет ширинку.

— Тоша, поехали ко мне, — голос стал хриплым от едва сдерживаемого возбуждения.

— Приглашаешь?

Я обхватил его за плечи одной рукой, благо сидели рядом и тянуться не пришлось, а пальцами второй обхватил за подбородок, приподнимая его лицо. Он положил горячую ладонь мне на грудь и обхватил мое запястье пальцами.

— Прошу. Хочу тебя безумно, — я легко прикоснулся губами к его губам, — Тоша.

— Поехали, — ответил он.

Господи, как хорошо, что пробок не было. Везти Тошу к себе на метро мне не хотелось.

— Ого, какой! — он восхищенно выдохнул, когда понял на каком транспорте мы поедем.

— Нравится?

— Очень. Зачем тебе метро, если у тебя такая… такой?..

— Тебя встретить хотел, — хохотнул я, помогая ему взобраться в машину.

— Брехун. В метро просто пробок нет.

— Это тоже причина, — кивнул я и завел мотор.

До моего дома мы доехали на удивление быстро. Видимо, наверху кто-то смилостивился надо мной, потому что, сидеть в одной машине с Антоном, знать, что сегодня он будет со мной, будет моим, и ждать этого момента сил не было никаких.

Мой дом, мой подъезд, мой этаж, моя квартира, мой Антон! Мы начали целоваться в прихожей, попутно раздеваясь.

— Подожди-подожди, — прошептал он, — мне надо в душ.

Я едва заставил себя разжать руки и выпустить его. Легонько втолкнул в нужную дверь и уже потом крикнул:

— Поторопись!

Сам прошел в другую ванную комнату, быстро ополоснулся, надел домашние штаны и прошел в спальню. Презервативы, смазка, вода… Я услышал, как хлопнула дверь и вышел в коридор. Тоша, замотанный в одно полотенце, с влажными потемневшими волосами, вздрогнул при моем появлении. Красивый, стройный, но не худой, с пропорциональным телом — такой соблазнительный. Мой! Он неуверенно смотрел на меня, сминая ткань в пальцах. Я подхватил его на руки и понес в спальню. Говорить сил не было, мозги плавились от возбуждения. Наконец-то Тоша был там, где я мечтал его увидеть. Я улегся рядом и притянул его в свои объятия.

— Тошенька, солнышко мое рыжее…

Я прикоснулся к его губам, и он вдруг расслабился, становясь податливым. Неужели я испугал его своим напором?

— Если ты чего-то не захочешь, то этого не будет, — шепнул я, оглаживая его тело.

— Я хочу всего, только не торопись. Хорошо?

— Тоша, а у тебя уже кто-то был? — вдруг пришел в голову вопрос.

— Ну… Я… как бы… Нет…

Я ни на секунду не усомнился в его словах. Было в его взгляде, в жестах, даже в запахе, что-то такое… Невинное, что ли…

— Спасибо…

Я поцеловал его и прижал к себе, призывая на помощь все свое терпение и самообладание.

— За что? — буркнул он мне в шею.

— За то, что доверился. А теперь полежи чуть-чуть спокойно.

Я размеренно дышал, успокаивая нервы, укрощая желание.

— Зачем лежать? — спросил он, приподнимая голову и чмокая меня в подбородок.

— Затем, чтобы я не набросился на тебя, как дикий зверь. Мы должны все сделать правильно.

Его ладони поползли по моему телу — одна вверх к соску, а вторая к паху.

— А правильно это как? — он покрутил мой сосок между пальцами, но вторую шаловливую конечность я успел перехватить у резинки своих штанов, иначе конец бы пришел моему терпению.

— А правильно — это медленно, — ответил я, опрокидывая его на спину и нависая над ним.

— А мы сможем медленно?..

Он потянулся к моим губам за поцелуем.

— Мы постараемся…

Я накрыл его губы своими, скользя языком по зубам, безмолвно прося впустить меня. Тоша приоткрыл рот и лизнул мой язык своим. Мы целовались, как одержимые, до опухших губ и сбитого дыхания. Тоша потирался напряженным членом о мой живот, что-то невнятно выстанывая, а я исследовал его тело. Нежные, чувствительные местечки на шее — обязательно поставить метку, чтобы все видели — мальчик занят. Розовые соски — облизать, пососать, чтобы припухли и встали острыми пиками, и прикусить, заставив его выгнуться, притираясь к моему телу. Плоский, немного впалый живот — обцеловать до мелких подергиваний мышц под губами. Некрупный ровный член — на этом сладком, вкусном месте задержаться подольше. Втянуть покрасневшую головку в рот, прижимая губами, облизать, пощекотав уздечку, и пропустить глубоко в рот, чтобы Тоша подавался навстречу бедрами и не мог сдержать требовательные стоны, пососать. Вкусный. Задрать его ноги вверх, чтобы заманчивый вход стал доступнее. Облизать поджавшиеся яички, вобрав их по очереди в рот, и спуститься языком к анусу.

Тоша метался по постели, поджимал колени к груди, зарывался пальцами в мои волосы, стонал и подмахивал, совершенно потерявшись в ощущениях. Я вылизывал тугой вход, смачивая слюной, расслабляя судорожно сжатые мышцы и держался-держался-держался. Так хотелось туда, внутрь, в тесный жар, но нельзя. Нужно подготовить моего Тошу. Но сначала… Я облизал указательный палец и протолкнул в расслабившийся вход, аккуратно прокручивая, надавливая кончиком пальца на простату.

— Повтори! — потребовал он, раскрываясь сильнее для меня.

— Как скажешь, — хохотнул я, вновь обласкивая сладкий бугорок.

— Боже, Миша!

Я приподнялся, обхватывая губами член и вводя второй палец внутрь желанного тела. Несколько движений пальцами по простате, пара движений головой, пропуская его член в горло, и пряный вкус спермы на языке.

— Миша-а-а-а… — выстанывал он мое имя, бурно кончая.

Я проглотил все до капли, но не остановился, продолжая сосать и растягивать. Знаю, что прямо сейчас не очень приятно, Тоша даже недовольно хныкнул, пытаясь уйти от ласк, но я не позволил. Он молоденький совсем, так что вновь добиться от него эрекции не составило труда. Пара минут, и он сам насаживается на пальцы и пачкает мне язык солоноватой смазкой.

— Готов? — я навис над ним, опираясь на одну руку, а второй раскатывая латекс по члену.

— Да…

Я выдавил смазку на пальцы, согревая ее, обильно увлажнил расслабленную дырочку Тоши, смазал себя и направил свой член внутрь. Тоша подхватил себя под коленями, дав мне место для маневра. Я медленно, сантиметр за сантиметром входил в него, находясь на грани терпения, но не срываясь. Он, по сравнению со мной, был такой маленький, такой тонкий, что я дико боялся ему навредить. Да и размерами природа меня не обделила. Мои бывшие любовники никогда не могли принять меня без должной подготовки и, так сказать, с разбега, а уж Тоша тем более не был готов к такому экстриму. Поэтому я, стиснув зубы и считая в уме от ста к нулю, входил очень медленно. Антоша, распахнув глаза, смотрел на меня и тяжело дышал, мелко подрагивая. Наконец, я втиснулся внутрь, прижавшись бедрами к его ягодицам.