Тибетская Книга Мертвых - Страница 19

Архетипические формы — фантазии на самом деле воспроизводятся спонтанно всегда и везде, без какого бы ни было даже мыслимого следа прямого заимствования. Основные структурные компоненты психики не меньше поражают своей однородностью, чем сходство видимых частей нашего тела. Архетипы являются, так сказать, органами до-рациональной психики. Они суть изначально наследуемые формы и идеи, которые не обладают (не наполнены) конкретностью содержания. Их особенное наполнение появляется только во время индивидуальной жизни, когда личный опыт осмысляется на языке этих форм. Если бы архетипы не были предсущими в одинаковом виде повсюду, как объяснить совпадение меж подчеркиванием почти повсюду в Бардо Тодол, что помершие не знают, что они померли, и столь же частым сходным утверждением повсюду, в мерзкой полуиспеченной литературе Европейского и Американского Спиритуализма?

Хотя мы находим такое же утверждение у Сведенборга, трудно предположить, чтобы его писания были так широко распространены, что этот штришок знания был доступен любому «медиуму» из маленького городка. А связь меж Сведенборгом и Бардо Тодол совершенно немыслима для того времени.

Это исконная, универсальная идея, что помершие просто продолжают свое земное существование и не догадываются, что они бестелесные духи, — архетипичная идея, которая тут же обретает зрительное выражение, стоит кому-то увидеть привидение. Замечательно, что у привидений по всему миру есть много общих черт. Естественно, я предполагаю существование недоказуемой спиритуалистической идеи, хотя у меня нет желания делать ее своею. Я должен удовлетвориться гипотезой существования вездесущей, хотя и многообразной, психической структуры, которая наследуется и которая с необходимостью задает определенную форму и направление всему опыту жизни. Подобно тому, как органы тела — это не куски безразличной пассивной материи, но динамические, действенные комплексы, которые заявляют себя и утверждают с властной настойчивостью, так и архетипы, будучи органами психики (души), суть очень динамичные, полные жизни комплексы, которые определяют жизнь психическую до степеней поразительных. По этой причине я называю их еще Доминантами бессознательного. Тот слой бессознательной психики, который сложен этими универсальными динамическими формами, я определил, как КОЛЛЕКТИВНОЕ ПОДСОЗНАНИЕ.

Насколько я знаю, не существует наследования индивидуальной, дорожденческой или доутробной памяти, но, несомненно, существует наследование архетипов, которые поначалу, однако, не наполнены содержанием, потому что, прежде всего, в них не содержится личного опыта. Они возникают в сознании, когда личный опыт жизни делает их видимыми, обрисовывает, проявляет их.

Мы видели, что психология в Сидпа Бардо заключается в желании жить и вновь родиться (Сидпа Бардо недаром называется по-другому «Бардо Ищущего Рождения»). Такое состояние, поэтому, исключает любое испытание сверх личных психических реальностей, если только померший не отказывается категорически вновь рождаться в мире сознания. По учению Бардо Тодол, для такого отказа в любом из состояний Бардо существует возможность достичь Дхарма-Кайи, путем преодоления четырехликой Горы Меру, разумеется, если он не поддастся желанию последовать за «тусклыми огнями». Это все равно, что такое сказать: мол, померший должен отчаянно сопротивляться диктату рассудка, как мы его понимаем, и расстаться с верховенством индивидуального, рассматриваемого рассудком как святое.

Что сие означает на практике — это полная капитуляция перед объективными силами психики, со всеми вытекающими последствиями: своего рода символическая смерть, соответствующая Суду Помершего в Сидпа Бардо. Это означает конец всего сознательного, рационального, морально ответственного поведения жизни, и добровольная сдача тому, что Бардо Тодол называет «кармическими иллюзиями». КАРМИЧЕСКИЕ иллюзии берутся из суеверий и веры исключительно иррациональной природы в нашем виденческом мире, которые никак не совпадают и не выводятся из наших рациональных суждений, но являются исключительным произведением (продуктом) раскрепощенного воображения. Это чистый сон или «фантазия», и всякий благонамеренный человек мгновенно предостережет нас против этого. И безусловно нелегко увидеть, в чем заключается различие с первого взгляда меж фантазией такого свойства и фантасмагорией лунатика (ненормального). Зачастую лишь легчайшее abaissement du niveau mental требуется, чтобы спустить со сворки этот мир иллюзий. Ужас и мрак этого мига подобен тому состоянию, которое описывается в первом разделе Сидпа Бардо. Но содержание этого Бардо также обнаруживает архетипы, кармические образы, которые появляются сначала в их устрашающем обличье.

Состояние Хониид Бардо полностью подобно намеренно вызванному психозу.

Многие часто слышат и читают об опасностях Йоги, в особенности, пользующейся дурной репутацией Кундалини — Йоги. Обдуманно вызванное состояние психоза, которое у некоторых неустойчивых индивидуумов может легко перейти в настоящий психоз, и является той опасностью, к которой следует очень серьезно относиться. Эти шутки по-настоящему опасны и не следует в них соваться в нашей типической Европейской манере. Это шутки и сование в судьбу, рок, которые бьет и рубит самые корни человеческого существования и способен высвободить такое море страдания, которое человеку в здравом уме и не снилось.

Эти страдания соответствуют мучениям в Хониид Бардо, описанным в тексте так:

«Тогда Бог Смерти обмотает вокруг твоей шеи веревку и потащит тебя за собой, он отрубит тебе голову, вырвет твое сердце, выдернет твои кишки, высосет из черепа мозги, выпьет кровь и будет есть твою плоть, разгрызая кости. Но ты не сможешь умереть. Даже когда тело твое изрублено в кусочки, оно вновь оживет. Снова тебя разорвут на части, и вновь ты ощутишь страшную боль и пытку».

Эти пытки точно описывают действительную природу опасности распада целостности тела в Бардо, которое является своего рода «тонким телом», составляющим видимый конверт, оболочку, психического Себя в послесмертьи. Психологическим эквивалентом этого расчленения служит психическая диссоциация личности пациента. В тяжких случаях — это шизофрения (расщепление мозга). Это, наиболее частое из психических заболеваний, состоит, выражается в основном в заметном утешении или отключении рассудка, здравого смысла, которое упраздняет нормальную критическую проверку, навязываемую сознательным рассудком, и, таким образом, дозволяет неограниченный разгул подсознательных «доминант».

Переход, тогда, из Сидпа Бардо в Хониид является опасным обращением целей и намерений сознательного разума. Это заклание устойчивости Себя. Это и подчинение, сдача на милость исключительной неопределенности того, что должно показаться хаосным бунтом фантасмагорических форм и стихий.

Когда Фрейд создал фразу, что Эго служит «истинным вместилищем беспокойства», он предоставил слово самой верной и глубинной нашей интуиции. Страх самопожертвования прячется глубоко в каждом Эго, и этот страх часто лишь ненадежно с трудом контролируемое, сдерживаемое требование подсознательных сил выметнуть наружу во всей силе. Никто из тех, кто тщится в самоосмыслении (индивидуации), не пощажен от опасностей этого прихода, потому что то, Что боится, также принадлежит целостности Себя — до-человеческому или сверх-человеческому миру психических «доминант», от которых Эго первоначально освободило себя с огромным трудом, да и то лишь частично, ради более или менее иллюзорной свободы.

Это освобождение, безусловно, очень необходимое и весьма героическое предприятие, но оно не окончательное: это всего лишь творение «субъекта», который, чтобы найти удовлетворение, все еще должен выстоять против «объекта». На первый взгляд, это кажется именно тем миром, который прямо пухнет от возможностей достижения такой цели. Тут мы ищем и находим наши сложности, там мы ищем и находим наших врагов, здесь мы ищем и находим, что дорого и драгоценно нам; очень утешительно знать, что все зло и все добро находится Там, Снаружи, в видимом, где можно победить, наказать, разрушить или насладиться этим. Но природа не допускает этому райскому состоянию длиться вечно. Находятся такие люди, всегда находятся, которые не могут не замечать, что мир и личный опыт по природе своей символичен, и что в действительности мир отражает нечто, лежащее, спрятанное в субъекте самом, в его сверхсубъективной сущности. Именно из этой глубинной интуитивности понимания, в соответствии с ламаистской доктриной, состояние в Хониид Бардо черпает свою истинную суть. Вот почему Хониид Бардо озаглавлено: «Бардо Испытывающего Реальность».