Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте - Страница 6

Тогда, в XXV столетии, войска ла-ло будут разбиты, а религия млеччха навсегда прекратит свое существование. По учению Калачакры, тогда и наступит Ураническая Эпоха, Золотой Век или новая Сатья-Юга.[52]

Как свидетельствует Третий Панчен-Лама, путь в Шамбалу пролегает сначала через Кабалу (Кабул, что пока что под властью ла-ло, адептов млеччха) и через страну Ур-ру-су, под которой в тибетских текстах подразумевается Россия. Чтобы попасть в Шамбалу из Тибета, нужно долго и упорно продвигаться на север, перебраться через гору Раса, переплыть реку Сита, оказаться в крайних северных регионах огромной страны Арьядеши.

Двигаясь еще севернее, вы попадаете в лес Шала (из деревьев шала) и лес Тала. Там произрастают райские деревья Джамбудвипы, после которых будет еще лес, называемый Саманта-шубха, после которого вы оказываетесь в Великой Империи Шамбалы, которая именуется народом Китая «Континент сокровищ», народом Кашмира – «Неуничтожимый континент Ваджры», народом Непала – «Земля исполняющих желания деревьев», а народом России – «Китеж», «Беловодье» и «Небесный Иерусалим».[53]

Видимо, изначально и Шамбала, и Уддияна представляли собой вполне реальные страны, а в «fairylands» они превратились лишь спустя какое-то время. Первую (Шамбалу) итальянский буддолог Джузеппе Туччи (1894–1984) связывает с местом обитания дакинь, практикующих в традиции Rnying ma и Bka’rgyud, а вторую (Уддияну) – с соответствующим ареалом школы Dge lugs.[54] Обе страны он размещает на территории Тибета. Но такая локализация была далеко не единственной. Опираясь на легенды и поверья русского народа, Н. К. Рерих предложил в свое время любопытную гипотезу, будто в Шамбалу существует много входов, и один из них находится на территории России, в районе горы Белуха, что на Алтае. Эта сумбурная догадка русского оккультиста не имела бы к нашей теме никакого отношения, если бы нам не стало известно, что в начале 1930-х Н. К. Рерих собирал информацию для нацистской Германии, в том числе, вероятно, и для общества «Аненэрбе».

В сохранившихся стенограммах разговоров с бывшим шефом гестапо Генрихом Мюллером (от 1948 г.) тот рассказывал, что советский востоковед Н. К. Рерих был агентом Германии, где он числился под кодовым именем «Лама». В 1934 году Рерих контактировал с нацистами и передавал им собранную полевую информацию о состоянии дел в России и в Средней Азии.[55]

Куда шла затем информация «Ламы», кто из нацистских лидеров мог разделять убеждение в том, что загадочная северная страна «Ур-ру-су» – это и есть Шамбала, – этого мы, наверное, так и не узнаем.

После того как нам стало известно содержание книг Т. Иллиона, многие идеи Мигеля Серрано перестали казаться его собственным «изобретением». А когда мы познакомились с путевыми отчетами Третьего Панчен-Ламы, то и многие из идей Иллиона перестали казаться одним лишь science fiction. Нам оставалось решить для себя один лишь мучительный и поистине сложный вопрос – какое влияние мог оказывать Иллион на описанную в книге А. Васильченко экспедицию Эрнста Шефера? Кто из ведомства «Аненэрбе» мог быть знаком с Илионом или его книгами? Так ли уж правы правые конспирологии, утверждающие, будто идея послать в Тибет экспедицию зародилась в умах Гиммлера, Бегера и Шефера именно от прочтения книг Иллиона?

И тут к нам в руки случайно попали редчайшие документы – переписка по поводу Иллиона, которую вели между собой крупнейшие тибетологи рейха. Это была настоящая находка. В сохранившейся переписке Иоганна Шуберта с Бруно Бегером, сотрудником Главного управления СС по вопросам расы и поселений[56] Теодор Иллион не просто упоминается, но характеризуется как прекрасный специалист по Тибету, владеющий тибетским разговорным и письменным (курсивным шрифтом dbu-med, который произносится как «u-me») языком и даже переводящий на этот язык пьесы Шекспира.

Далее в этой переписке тибетологов из «Наследия предков» говорится, что в тибетской культуре Иллион «подобно Александре Давид-Наель, уделяет большее внимание оккультным и парапсихологическим явлениям, нежели всему остальному. В этом человеке, – пишет Бруно Бегеру Иоганн Шуберт, – мне особенно бросилось в глаза, что он говорил очень осторожно и тихо. <…> Он намеревается, как он сам мне поведал, устроиться на работу в Маньчжурии. Но хочет ли он оттуда поехать в Монголию или далее в Тибет – этого я не знаю. Также он сказал мне, что он создал тибетское описание “Политики” и издал тибетские стихотворения, в которых говорится про бомбоубежища и подобные вещи! Как общее впечатление, должен написать: Этот человек во многих отношениях показался мне загадочным».[57]

На людей, говорящих «загадочно тихим голосом», особенно на такие темы, как тибетская эзотерика, подземные бомбоубежища и парапсихология – на этих людей вообще стоит обращать пристальное внимание. Как правило, такие люди необычны. Пусть даже они – мистификаторы, пусть даже их кружение в вечном поиске – лишь попытка бороться с собственной скукой, но такие люди говорят «осторожно и тихо», и потому их не следует оставлять без внимания. Бог его знает, кому они что могут поприсоветовать… «Великие мысли, – говорил Фридрих Ницше, – великие мысли приходят неслышно, как голуби».

Что искал этот человек в Гималаях? Существует ли этот подземный город на самом деле, либо это очередная литературная буффонада? Нам бы могло показаться, что Иллион – это в какой-то степени второй Оссендовский, только Оссендовский без понятия «Агартха» и без подглядывания в книги д’Альвейдра. Сомнительно-теософское прошлое, вступление на старости лет в мондиалистскую ложу по имени «Римский клуб», не говоря уж о спазмах либерального страха перед «всяческим тоталитаризмом» – это пятно на лице Иллиона не стирается даже знанием им dbu-med. Все равно остается какое-то ощущение, что под именем «религии Тибета» нам подкладывают культы Африки, и описанные Иллионом практики «подземного зомбирования» напоминают скорее о культах вуду, нежели о реальной тибетской религии.

Все это так, но об этой религии Иллиону известно было более чем. Кроме постоянных тибетских поездок, кроме общения с тибетологами общества «Аненэрбе» и перевода тибетских стихотворений, Иллион был одним из друзей Джузеппе Туччи – итальянского специалиста по Тибету, историка тибетской религии, посвященного в традиции дзогчен. Видимо, за романами о «подземных тибетских городах» и в самом деле что-то скрывалось, вряд ли стали бы практичные немцы тратить попусту огромные деньги на «тибетские экспедиции» – в условиях надвигающейся войны, накануне глобального кризиса…

Из лежащей перед нами книги Андрея Васильченко, из отснятого группой Шефера документального фильма и из менее доступных материалов можно видеть, что свести весь смысл экспедиции к одному лишь «германскому оккультизму» – это грубое упрощение. Чуть менее грубое, чем позиция тех, кто оккультный мотив исключает как таковой, однако все равно непростительное. В умах организаторов экспедиции эти оккультные, ариано-мистические побуждения дополнялись как минимум тремя мотивами, каждый из которых может быть рассмотрен как одна из причин снаряжения экспедиции.

Во-первых, немцы хотели найти подтверждение старому антропологическому тезису, будто Тибет был изначально «арийским и белым», и лишь затем был заселен «представителями красной расы», чем-то подобными индейцам Месоамерики или дравидам. Если бы это удалось доказать, то у немцев оказался бы в руках сильный козырь, и пустить этот козырь в игру расологических штудий можно было бы как на дидактическом, так и на пропагандистском уровне.