The wise man grows happiness under his feet (СИ) - Страница 34
Один раз они поругались на ночь глядя и до утра спали на разных краях постели, оба разобиженные и надутые, и Алекс, свернувшись клубочком, едва сдерживался от того, чтобы переползти к Мэтту и извиниться, хотя изначально виноват был Мэтт. Это уже потом, когда они оба разозлились и наговорили друг другу гадостей, Алекс тоже больно его задел, но всё равно изначально виноват был вовсе не он. А может быть, даже и не Мэтт, а его гадский характер.
Перемирие произошло спонтанно: Мэтт последовал за ним в ванную и, не сказав ни слова, трахал на весу, прижимая спиной к стене. Извинялись они друг перед другом уже после, за завтраком.
В целом они жили мирно, если не считать вполне естественных ссор, происходивших нечасто, проводили много времени рядом друг с другом, вместе засыпали и просыпались.
Весной и в начале лета, когда Алекс, ещё мэттов сын, ходил в школу, Мэтт в это не лез. Алекс был слишком исполнен благодарности, чтобы обманывать и прогуливать, и Мэтт ему доверял. Кормил по утрам, но редко будил, уж тем более в субботу. Но теперь, когда Алекс спал в его комнате, игнорировать его мучения было сложно. Сам Мэтт, услышав будильник, просыпался, хотел он того или нет. А вот Алекс не просыпался. Он приподнимался, дотягивался рукой до телефона, навалившись на Мэтта, выключал будильник и снова засыпал, устроив тяжёлую голову на мэттовой груди.
Волей неволей приходилось подниматься и будить его: тащить в ванну, готовить завтрак, вызывать ему такси.
Мэтт частенько подвозил его сам, но только тогда, когда Алекс просил об этом. Его не надо было контролировать, как ребёнка. Алекс был слишком умным, слишком честным, чтобы водить Мэтта за нос, тем более что теперь его доверие было не родительским, а супружеским, и нарушить его для Алекса было бы ещё постыднее. Если уж он не хотел идти, он говорил об этом честно и прямо — и не шёл.
Но ноябрь пришёлся как раз на конец триместра, и Алекс, который и раньше пропускал школу редко, теперь перестал пропускать её вовсе. Мэтт очень гордился его ответственностью и старательностью, по-отечески гордился.
Но ответственность просыпалась в нём уже за завтраком, а вот до него Алекс, ещё спавший на ходу, был похож на безвольную куклу, которую приходилось перетаскивать с места на место.
Мэтт быстро смирился с тем, что по субботам сладкий сон ему не светит. В том, что он будил Алекса, было что-то такое важное для их отношений, что-то такое трепетное и ласковое, что в конце концов это даже начало приносить удовольствие.
В ту субботу Алекс, как и всегда, спал как убитый, повернувшись к Мэтту спиной и прижимаясь к его груди. Его телефон засветился, завибрировал, пополз по тумбочке, раздирая утреннюю тишину громкой музыкой, и Мэтт, сразу проснувшись, выключил сигнал и откинулся на спину. Проснувшись окончательно через пару минут, он включил ночник и обнял Алекса, погладил его по мягкому животу, по рукам, поцеловал в тёплую со сна щёку.
— Просыпайся, детка.
Алекс даже не повернулся, не издал ни звука: ему особенно крепко спалось по утрам. Мэтт повернул его на спину, провёл ладонью по рёбрам, огладил большим пальцем левую ключицу, кадык, подбородок. Алекс улыбнулся сквозь сон.
— Подъём, Алекс, пора в школу.
На этот раз Алекс замычал и приоткрыл один глаз.
— А может, не пора?
— А разве у тебя сегодня не контрольная?
Алекс захныкал и, вывернувшись из объятий, свернулся клубком под одеялом, будто ища защиты у столь ненадёжного укрытия.
— Малыш, ты же сам вчера мне все уши прожужжал, что сегодня очень важный день. Знаешь что, ты пока спи, а я пойду приготовлю завтрак. Но тогда уже по-честному вставай.
Вернувшись через полчаса, Мэтт увидел, что Алекс, конечно, всё ещё спит без задних ног. Без лишних разговоров Мэтт взял его на руки и понёс на кухню. Вчерашней ночью они просто легли спать, и Алекс был в пижамке, но всё равно спросонья ему стало холодно на кухне, и Мэтт принёс ему плед. Алекс так и восседал за стойкой, завёрнутый по самый подбородок, растрёпанный, хмурый с утра.
— Ух, злобный кокон. На какао, — Мэтт поставил перед ним дымящуюся кружку с неизменными маршмеллоу в виде смайлика.
— А можно я хотя бы после контрольной уйду? — жалобно попросил Алекс, с хрустом пережёвывая свежий огурец. — Приду и спать лягу.
— А завтра, то есть, ты не выспишься? — усмехнулся Мэтт. — Ладно, если больше ничего важного нет, то уходи, конечно. Мы же договаривались, что ты всё это решаешь сам — когда там тебе ходить, когда не ходить, какие уроки проёбывать.
Алекс кивнул и замолчал, целиком и полностью сосредоточившись на завтраке. Мэтт заодно покормил проснувшегося Макса, сходил в спальню и вернулся с ноутбуком, устраиваясь на стуле рядом с Алексом.
— Будешь работать? — спросил тот с набитым ртом.
— А что мне ещё делать? И так уже проснулся.
— Но у тебя же выходной… Это ты из-за меня проснулся, — Алекс виновато покосился на него.
— Не переживай, мне не трудно вставать рано.
— Ну не в шесть же часов.
Мэтт только пожал плечами, как бы говоря, что и в шесть вставать ему тоже не трудно.
Он так и сидел с компьютером, пока Алекс отмокал под душем, носился из спальни в свою комнату в поисках учебников, искал чёрные джинсы. Краем глаза наблюдая за этой беготнёй, Мэтт безошибочно определил момент, когда надо вызывать такси, чтобы к приезду машины Алекс был уже готов.
В холле, одеваясь в уличную одежду, Алекс всё так же торопился и паниковал, и Мэтт, наблюдавший за ним с долей насмешки, решил всё-таки помочь. Дождавшись, пока Алекс распрямится — он как раз уже завязывал ботинки — Мэтт подошёл к нему, сам надел на него шапку и замотал шарф поверх воротничка куртки.
— Всё-таки ты немножко мой ребёнок. Пиздец, даже одеться сам не можешь.
Закончив с шарфом, Мэтт притянул к себе Алекса, ставшего в куртке-дутике не таким худеньким, и поцеловал — коротко, недолго, но ласково.
— Всё, салага, иди. Удачи на контрольной.
Алекс улыбнулся ему на прощание и, взяв рюкзак, смешно посеменил по скользкой тропинке к жёлтой машине такси.
— Эй, Алекс! — Мэтт вышел на крыльцо, накинув осеннее пальто на плечи. — Забрать тебя из школы?
— Не надо, спасибо! — крикнул Алекс, уже садясь в машину. — Сам доеду, ты лучше отдыхай!
Мэтт помахал ему рукой и вернулся в дом. Макс, тоже ошивавшийся в холле, как всегда, когда кто-то уходил, махнул ему хвостом и потрусил за ним на кухню. Мэтт глянул на часы.
— Нет, парень, рано. Давай ещё час — и пойдём гулять.
Макс тяжело вздохнул, будто всё понял, и лёг у мэттовых ног, повернувшись к нему задницей, а мордой к выходу с кухни в коридор. Мэтт улыбнулся — охранять его было совершенно не от чего, но Макс всегда спал именно так, будто в любой момент ожидая опасности и готовясь её отразить. Мэтт выпростал ногу из тапка и положил на тёплый бок, вздымавшийся, как мех в кузнице, да так и оставил. Макс слабо вильнул ему хвостом, не открывая глаз.
Через час, одевшись потеплее, Мэтт вышел с Максом на прогулку. Обычно утром они гуляли долго, где-то около часа, но в этот раз Мэтт забыл перчатки, и, хоть руки его всё время были в карманах — Макс бежал сам по себе, без поводка — очень быстро стало холодно, и они вернулись.