The Promise Land (СИ) - Страница 29

Блейн кинул вилку на стол и запустил пальцы в волосы. Курт же, внимательно глядя на друга, произнес:

— Ты действительно хорошо подумал? На этой планете, хоть и слабый, но губительный уровень радиации. Ты не протянешь там долго, — он скрестил руки на столе.

— Я знаю. Мне и не нужно много. Я просто хочу вспомнить то время, когда все было чудесно, — он с грустной улыбкой посмотрел на Курта. — У тебя не получится отговорить меня, Хаммел. Я никогда не был ни в чем настолько уверен.

Блейн застонал, и Курт толкнул его ногой в здоровую коленку.

— Я постараюсь поговорить с Андреем, но ничего не обещаю, — соврал Курт, глядя на Себастиана в упор.

— Спасибо, — улыбнулся Себастиан и вышел из-за стола.

Блейн тут же опустил голову на стол.

— Ну, и какого черта ты согласился? Он же погибнет там, — простонал он, глядя на Курта.

— Я сделаю все, чтобы он передумал, — мрачно ответил Курт. — Я ведь обещал, что присмотрю за ним. Но, а если нет… — он опустил глаза на столешницу. — Я буду вынужден его поддержать.

Однако даже тонны доводов, которые приводил Курт, объясняя, что Хантер хотел, чтобы Себастиан жил, на Смайта не действовали. Он только качал головой и смотрел на Курта, как на дурачка.

— Подумай сам, Курт, — сказал Себастиан, когда Курт снова сидел в его каюте, пытаясь отговорить его в очередной раз. — Если бы умер Блейн, что бы ты делал?

— Я бы сделал так, чтобы его смерть не оказалась напрасной, — выпалил Курт первое, что пришло в голову. На самом деле, он старался не думать о том, что стало бы, если бы Блейн и правда погиб в тот день, но, наверное, он не стал бы сходить с ума. По крайней мере, социальное самоубийство не было выходом.

— Она и не оказалась бы. Ведь столько людей остались живы. Ну а я… Курт, — Смайт наклонился вперед и сжал руку Курта своей, когда тот попытался в очередной раз возразить. — Я знаю, что он просил сделать. Знаю, что ты пытаешься исполнить его последнюю волю. Но Курт… Я не представляю своей жизни без него. Ее просто не будет, если я соглашусь остаться. А так… может, мне и удастся прожить долго. Но зато я буду там, где впервые понял, что такое любовь на самом деле. Не на этом корабле, не с вами, — он покачал головой и грустно улыбнулся. — Я правда ценю то, что ты делаешь, но… ты все же подумай. А что бы ты сделал на моем месте?

Когда Курт вышел из его каюты, а сам Смайт снова ушел в криоцентр, он долго бродил по кораблю. Ему было страшно думать, до чего довела Себастиана потеря самого дорогого ему человека и к чему еще она его приведет. И все же Курт знал, что метод Себастиана ему не подходил, и сам он бы так не поступил с собой. Наверное, Курт слишком любил жизнь и себя, в отличие от Смайта, который, испытав настоящие чувства к кому-то, понял, что без них уже не выживет.

Убедить Себастиана оказалось невозможным. И, в конце концов, Курту пришлось его поддержать, ведь, как сказал Хантер, он был его единственным другом.

***

Гранев долго отказывался сворачивать с курса, несмотря на то, что только благодаря Хантеру они и были на полпути к спасению. Но спустя несколько минут уговоров и весомых доводов, наконец, сдался.

— Но только пусть делает это быстро, — резко отозвался он, когда Курт выходил из рубки.

Себастиана Курт нашел в криогенном центре. Он снова сидел рядом с Хантером, но в этот раз что-то ему рассказывал. Это показалось Курту немного странным и пугающим, но затем, решив не обращать внимания, поспешил к другу со своими новостями.

— Он согласился. Мы возвращаемся. Это потребует больше времени, чем хотелось, но все же, — сказал Курт, тяжело выдохнув, все еще лелея остатки надежды на благоразумие Себастиана.

— Правда? — лицо Смайта засветилось от радости. — Ты слышал, мы вернемся туда! И будем вместе, — весело сообщил он Хантеру, и брови Курта поползли вверх.

— Подожди, ты что, хочешь взять его с собой? — удивленно спросил Курт.

— Ну да, а как же иначе? — Себастиан посмотрел на него, как на идиота. — Только вместе с ним я буду по-настоящему счастлив.

Курт сел рядом с другом и осторожно произнес:

— Бас, он умер. Ты же понимаешь, его не вернуть, и…

— Хаммел, ты меня совсем за дурака держишь? — сердито спросил Смайт. — Я собираюсь взять его с собой не для того, чтобы жить долго и счастливо, а чтобы мы оба были там. Вместе и навсегда.

Это звучало не просто странно. Его слова были пропитаны безумием, которого так опасался Курт. Но он ничего не мог сделать. Что значили его доводы против боли разбитого сердца? Поэтому, не сказав ничего, он вышел, оставив друга рядом с самым близким и теперь самым далеким человеком в его жизни.

На выходе он остановился и принялся украдкой наблюдать за Себастианом. Тот наклонился ближе к Хантеру, осторожно поцеловал его, а затем пропел строчки из одного старого, но так любимого Куртом мюзикла:

— Что бы ни случилось, я буду любить тебя до конца моих дней.

***

Дни тянулись, словно длинная и противная резина. Рана Курта постепенно затягивалась, ровно, как и Блейна. Вот только скорость его перемещений значительно упала, все же, ранение оказалось серьезным. Но корабль восстанавливался вместе с ними, и не прошло и недели, как под новым руководством все наладилось.

Многие погибли в тот злосчастный день, не только противники, но и невинные пассажиры. Курт чувствовал себя виновным во всем, хотя и не нес никакой ответственности. Но осадок оставался и не собирался исчезать, когда он смотрел на пустые места в столовой или грустные лица людей.

Курт не пытался поддерживать всех, кому была нужна помощь, хотя бы потому, что он никого практически и не знал. Но одному человеку она была просто необходима. Вот только он от нее отказывался.

Теперь каждый день Себастиан проводил в двух местах: в своей каюте и рядом с Хантером. Курт видел в этом приближающееся помешательство, а если Смайт останется один, то он совсем спятит. Но Себастиан считал свои действия совершенно нормальными. И в какой-то момент Курт просто перестал пытаться образумить его. Он устал от всего этого и практически отказался от общения с ним.

Отношения с Блейном приобрели новый оттенок: теперь они знали, насколько хрупка их жизнь здесь, и старались как можно больше времени проводить вместе. Ведь никто не гарантировал, что и завтра они будут в порядке.

Зато Андерсон разрывался на две части. Он не хотел оставлять Курта одного, но и Себастиана бросать не хотел тоже. После того, как Курт махнул на Смайта рукой, сообразив, что нормального разговора от него не добиться, Блейн решил, что друга все равно оставлять нельзя. И это было вдвойне тяжело, потому что в основном все их разговоры проходили в криогенном центре.

Курт же туда больше не приходил. Не потому, что его бесило поведение Смайта. Ему было страшно осознавать, что очень скоро он их больше не увидит. Ни Хантера, в каком бы стоянии он ни был, ни тем более Себастиана. И именно эта, а не какая-либо другая надуманная причина скрывалась за его поведением: он решил отдалиться от Смайта, чтобы прощание было не таким болезненным.

Но, в конце концов, прощаться приходится со всеми. Накануне приземления, Блейн все же уговорил Курта увидеться с Себастианом. Тот нехотя согласился и направился следом за Андерсоном.

Смайта они нашли в полусонном состоянии. Он сидел на скамейке возле капсулы, положив голову на ее край. Блейн тут же подошел к нему и приподнял. Себастиан что-то пробормотал, и Андерсон попытался поставить его на ноги.

— Поможешь мне или?.. — прокряхтел он, глядя на Курта. Но тот стоял возле капсулы и, не отрываясь, смотрел на Хантера. — Понятно, — фыркнул Блейн.

Курт опустился на скамейку. Заморозка хорошо справлялась с работой, стоило отдать ей должное. Боковым зрением Курт заметил, как, пыхтя, Блейн утаскивает сонного Себастиана из криогенного центра.

Снова повернувшись к капсуле, Курт судорожно выдохнул. Он никогда не думал, что дойдет до такого, но просто не было сил. Ему нужно было выговориться.