The Beginning of the End (СИ) - Страница 6

Меила кивнула. Но одновременно она ощутила большое облегчение. Значит, сегодняшнее происшествие и в самом деле можно счесть только непостижимой игрой мозга.

Она улыбнулась.

- Ну что, мы пойдем в театр?

Воспитательница кивнула.

- Я попробую достать билеты в Театр Ее Величества… там изумительные постановки Шекспира, и можно без раздумий идти на любую. Только это будет вечером. Пока подбери себе подходящее платье… и, в общем, до обеда ты свободна. Можешь пойти погулять в парке…

- Я пойду в Гайд-парк, это совсем недалеко, - подхватила египтянка. - Погода сегодня хорошая.

- Только не загуливайся, - предупредила миссис Теплтон. - Меня не будет дома до обеда, но тебе откроет Роза.

Так звали их приходящую горничную.

Пожелав друг другу хорошего дня, они расстались.

Меила решила надеть в театр свое темное шелковое платье - лучших выходных нарядов у нее все равно не было: никаких “выходов” в европейском понимании женщины в ее стране не устраивали. На прогулку в парк девушка надела вчерашний деловой костюм, только блузку сменила. И еще купленную в лондонском магазине шляпку-котелок, на какие насмотрелась еще в Египте: европейские туристки и жительницы британского квартала через одну носили такие вот шляпки, похожие на колониальные шлемы их офицеров, и короткие стрижки.

Египтянка вышла в парк и замедлила шаг, решив насладиться этим днем. Кто знает, сколько еще таких дней ей осталось?

Меила шла, любуясь необъятным садом, зелеными бархатистыми лужайками, за которыми ухаживали с таким тщанием. Пахло свежескошенной травой, нежаркое солнце пригревало, а не сжигало все живое, как в Фивах в месяцы засухи*…

Фивы, Уасет, южная столица Та-Кемет… место, где родилась Анк-су-намун, любимая наложница фараона Сети. Меила поняла это так ясно, что уже никто, даже добронамеренная миссис Теплтон, не мог бы заслонить от нее истину.

Солнце неожиданно рассветилось над головой Меилы, как в безжалостный египетский полдень, парковая дорожка под ногами раздалась, стала гладкой и сверкающей - и юная египтянка поняла, что идет по широкой аллее, на ногах у нее сандалии из пальмовых листьев, а надето на ней только полупрозрачное льняное платье, под которым обрисовано все ее медное тело. На талии, под платьем, у Меилы разноцветный бисерный поясок. И только.

Ей жарко, хочется пить и сильно напекло голову. Меила взялась за лоб, приостановившись в тени огромного храма в виде усеченной пирамиды. Ей нужно было что-то вспомнить, она кого-то искала здесь…

- Имхотеп? Ведь ты жив, ит нечер*? - позвала Меила вслух. - Ты жив, возлюбленный, потому что я еще жива!

- Анк-су-намун? - ворвался в ее сознание чей-то голос. Женский голос!

- Что ты делаешь здесь одна? - удивленно и неодобрительно спросила стоявшая перед ней красивая молодая девушка: черноволосая, как сама Меила, но светлокожая и светлоглазая. Должно быть, с примесью ливийской крови.

- Царевна Нефертири? А ты почему пешком, без носилок? - спросила в ответ Меила - Анк-су-намун, оглядывая дочь фараона.

Нефертири была дочерью Туйи, великой царской жены, и, конечно, могла ходить где хочет…

- Мне захотелось пройтись, - ответила Нефертири, улыбнувшись вежливо и снисходительно. - А вот тебе нельзя покидать дворец одной! Хорошо, что его величество* не знает!

Анк-су-намун осталось только поклониться божественной дочери. Нефертири всегда будет выше нее, по самому своему рождению.

Принцесса повернулась, щелкнув пальцами. Ждавшие поодаль стражники в полосатых головных платках тут же подступили к девушке и поклонились.

- Принесите носилки для госпожи Анк-су-намун, - неожиданно приказала Нефертири, указав на женщину пальцем. - Она шла пешком, а это ей не подобает, ведь она скоро станет младшей царицей моего отца!

Анк-су-намун ощутила себя униженной.

- А как же ты? - спросила царская наложница.

- Я с радостью пройдусь до дворца пешком, - ответила дочь Сети.

Их взгляды встретились, и в светло-карих глазах Нефертири Анк-су-намун прочитала несомненное предупреждение. Наложница потупилась.

“Рано радуешься”, - мятежно подумала Анк-су-намун.

Когда носилки доставили, наложница Сети села в них и опустила полог. Она сцепила руки на смуглых коленях.

Где же Имхотеп?.. Она неожиданно почувствовала, что жаждет его любви и его тайного знания, точно воды в пустыне.

- Приди же, божественный отец, возлюбленный брат*, на тебя все мое упование, - прошептала египтянка и бессильно уткнулась головой в колени.

Ее кто-то сильно похлопал по плечу, и жаркий морок рассеялся. Меила вскрикнула и выпрямилась, уставившись на человека, склонившегося над нею.

- Мисс, вам плохо?

Меила схватилась за свою шляпку и поправила ее.

- Нет, не беспокойтесь, - ответила она, приходя в себя.

Перед нею был самый заурядный британец, в пиджачной паре, в шляпе и с тростью, которую он зажал под мышкой, чтобы наклониться к сидящей на скамейке девушке. Очевидно, он испугался, что с нею солнечный удар.

“Не исключено”, - подумала Меила. Или же Анк-су-намун?..

Она еще раз твердо попросила англичанина уйти. Тот оставил ее, на прощанье приподняв шляпу и слегка поклонившись. Меила диковато усмехнулась, проводив незнакомца взглядом.

Какой ей может быть театр, когда с нею такое происходит? Разве можно ей вообще показываться публично?

Так же, как запрещено это было Анк-су-намун, - но совсем по другой причине…

Египтянка причесалась и снова надела шляпку, потом неловко встала со скамейки. Она скажет Теплтон, что у нее заболела голова и она не может никуда вечером идти.

Но ведь англичанка все равно не поверит. Шайтан ее забери с ее проницательностью!.. А что, если заботливая миссис Теплтон приставлена приглядывать за Меилой - приставлена кем-нибудь, кому известно об Имхотепе и Анк-су-намун? То есть о ней, Меиле Наис, - в чем египтянка уже почти уверилась.

По дороге домой она купила себе мороженое у мороженщика, но съела только половину порции, остальное выбросила на газон. Ее тошнило, голова и в самом деле болела, точно она долгое время провела на солнце древних Фив. Должно быть, египтяне в это время дня, так же, как и сейчас, укладывались спать.

Скоро это состояние прошло. Однако если “психические явления”, как выражается миссис Теплтон, всегда отнимают столько сил, не позавидуешь никаким магическим способностям вроде ксеноглоссии…

Она успела переодеться в халат, когда вернулась воспитательница. Меила постаралась придать себе бодрый вид, но англичанка скоро почуяла неладное.

- Что с тобой? Опять что-нибудь?

“Хотела бы я знать, где сегодня ты пропадала”, - мрачно подумала Меила. Но она только качнула головой.

- Все замечательно, миссис Теплтон.

Англичанка больше ни о чем не спросила. А Меила внезапно поняла, что этой женщине больше ничего нельзя рассказывать - ничего, как бы ни хотелось поделиться страшными и сокровенными переживаниями…

Меила Наис найдет себе единомышленников и помощников… но не здесь и не сейчас, нет.

Они пошли в театр на “Антония и Клеопатру”, и прекрасно провели время. Несмотря на то, что обе зрительницы подмечали вопиющие анахронизмы в якобы египетских костюмах и обстановке. Шекспир не нуждался в археологии, он творил свой собственный мир.

Вернувшись домой, Меила почувствовала, что готова лечь спать. Скоро может наступить такое время, когда сон перестанет пугать ее и станет прибежищем… и, что бы ни назначила ей судьба, она должна пройти этот путь. Это неизбежно.

На цыпочках зайдя в комнату Меилы немного погодя, миссис Теплтон увидела, что ее воспитанница спит с улыбкой на губах. Меила Наис странствовала там, куда непосвященным доступа не было.

Сокрушенно вздохнув, миссис Теплтон вышла и прикрыла дверь.

* Время засухи - одно из трех времен года у египтян.

* Ит нечер (др.-егип.) - божественный отец, так египтяне обращались к жрецам.