The Beginning of the End (СИ) - Страница 148

Фэй опустила глаза, чувствуя, что краснеет.

- Я догадываюсь, что. И ты… ты прав, потому что в этом ты не можешь ошибиться, - девочка вновь подняла сверкающий взгляд.

Имхотеп улыбнулся, неверяще и в то же время торжествующе.

- Ты - Тамин?..

- Я Фэй, твоя дочь, - девочка покраснела еще жарче. - Но я вспомнила то, что знала о себе Тамин, певица Амона. Я могу тебе рассказать, хотя это совсем не все!

Имхотеп только кивнул, неотрывно глядя на свое дитя. И Фэй принялась рассказывать… а жрец видел все, как наяву; он соприкоснулся разумом с разумом дочери, когда она позволила.

Тамин, певица Амона, действительно направилась в Хамунаптру в день своей гибели. Она делала это уже не в первый раз… и рисковала смертельно.

Но у нее была уверенность, которая приподнимала ее над бездною страха, - благодаря дару предвидения Тамин узнала свою вероятную судьбу. Боги открыли ей, что она должна покинуть своего супруга, и очень скоро - иначе ничего из того, что может в грядущем спасти Имхотепа и ее саму, не состоится. Боги открыли ей, что она должна пойти путем, обратным пути верховного жреца Осириса; и для этого прибегнуть к заклинаниям “Книги живых” - золотой книги Амона-Ра. Тамин живой спустится в Дуат.

Тамин неоднократно задумывалась о том, что рассказала ей подруга, светловолосая северянка из будущего. И жрице все больше хотелось последовать за Небет-Нун и своим мужем, когда придет час… но она знала, что это неосуществимо.

Однако Тамин было предсказано, что она все же последует за Имхотепом - совсем не так, как полагала сама.

И как она сможет найти помощь во враждебном мире, не зная даже языка?..

“Ты найдешь спасение в доме своего мужа”, - такие слова однажды приснились ей после долгой молитвы; и Тамин поняла, что это касается будущего. Когда она перенесется туда, Имхотеп сразу встретится с Тамин и поможет ей!..

И в этом пророческом сне Тамин впервые увидела золотую книгу. Певица Амона поняла, что должна открыть ее, хотя это великое святотатство… Тамин также увидела, где лежит главное сокровище Хамунаптры, - в тайнике внутри основания статуи Хора.

Несколько раз, навещая в Городе мертвых свою мать, Тамин обходила нужный участок подземного лабиринта. Ее сопровождал почтительный жрец Ка, который не заподозрил никакого злого умысла. Тамин, со своей великолепной памятью и чутьем, быстро научилась обходить ловушки. И выучила дорогу к статуе Хора.

Более того - она нашла дорогу в потаенный зал, который располагался немного ниже статуи. Там стоял жертвенный стол и открывался вход в Дуат. Обыкновенно эта дверь выглядела как бассейн с гнилой водой.

И когда день настал, Тамин решила - она спустится в подземный лабиринт и откроет тайник. Если золотая книга действительно сохраняется там, это будет последним, что певица Амона совершит на земле!

Как и много раз раньше, Тамин переплыла на лодке реку и направилась в Хамунаптру. Прежде она брала носильщиков, спасаясь от палящей жары; теперь же шла одна и пешком. Тамин захватила котомку со снедью и водой, и эта полотняная сумка, висевшая на плече, успокоительно постукивала ее по боку.

Зачем ей эти припасы?.. На случай, если ничего не выйдет… Тамин отчасти надеялась на это: уж очень страшно было то, что ей предстояло совершить.

Один раз жрица остановилась, чтобы передохнуть и выпить горячей воды. А войдя в город, уселась в тени и поела фиников. Тамин научилась преодолевать свой страх, ее воля была сильна - но сейчас желудок сжимался, готовый исторгнуть эту последнюю пищу…

Тамин закрыла глаза и помолилась - сперва отцу Амону, а потом Осирису, владыке мертвых, которому она готовилась вверить себя.

Поняв, что если она еще какое-то время просидит на песке, то окончательно лишится мужества, жрица встала. Больше она не останавливалась.

Знакомый жрец встретил ее у входа под землю. Учтиво предложил проводить, и Тамин, конечно, не отказалась. Жрец довел Тамин до погребальной камеры, где покоилась ее мать.

- Дальше я сама, благодарю тебя, - сказала певица Амона; она изумилась твердости и спокойствию своего голоса. Служитель Ка поклонился и ушел, оставив ей факел. А Тамин постояла у дверей в усыпальницу матери… но так и не вошла.

Она знала, что это непозволительно размягчит ее сердце…

Жрица отыскала дорогу в зал, где находилась сидячая статуя сокологлавого бога. Тамин некоторое время стояла, унимая бешеное сердцебиение; она покрылась потом и теперь озябла. В углу прошуршала крыса, и Тамин вздрогнула от омерзения.

- Я не могу… - прошептала жрица.

А в следующий миг она уже стояла перед статуей, рассматривая ее постамент. Тайник отыскался очень быстро. Он даже не был тайником…

Женщина открыла дверцу; та неожиданно легко подалась. И “Книга живых” лежала внутри.

Она была заперта на ключ. Вот почему ее так плохо охраняли!..

В первый миг разочарование затмило все. Но потом Тамин, стиснув зубы, заставила себя рассмотреть тяжелую драгоценную книгу со всех сторон. И на ее обложке тоже обнаружились заклинания.

Не давая себе времени усомниться, Тамин зажала книгу подмышку и бегом бросилась ко входу в нижний зал. Она обливалась потом. Жрица сошла по длинной лестнице и опустилась на холодный пол, со стуком уронив священную книгу; силы покинули ее, и выдержка тоже изменяла.

Тамин закрыла глаза и сняла парик, вспоминая телесно, кто она была, - верная служительница Амона, который направлял ее всегда и сейчас, конечно, не оставит…

Она сбросила сумку, потом развязала сандалии. Синий парик так и остался лежать на полу. Только факел, последний светоч жизни, Тамин не бросила.

Подхватив книгу, она подошла с нею к жертвенному столу и опустила. В последний раз перевела дух…

Жрица положила руку на холодную золотую крышку, запиравшую книгу, и пальцами стала прощупывать резьбу. А потом вчиталась в знаки, помогая себе голосом.

- “Я - дающий свет, сокровенный. Я - начало и конец всего. Защищена твоя красота в моих объятиях для жизни, здравия, силы… Укрепи свое сердце и иди; и придешь!”

И Тамин вдруг осознала, что эти слова обращены к ней!.. Начертание иероглифов изменилось, когда жрица Амона завладела книгой Амона, - или божественный текст всегда был таким?

Она подняла глаза от золотой книги и увидела, что вода в бассейне пузырится. Эта жижа источала запах гнили, болотный, дурманящий запах; но Тамин почти не ощутила отвращения. Египтянка направилась ко входу в Дуат, зов царства мертвых стал непреодолимым…

У края водоема жрица в последний раз замерла. А потом ступила босой ногой прямо в вонючую жижу; спустя миг она уже стояла обеими ступнями на дне. Гнилая вода сомнулась вокруг ее бедер, но Тамин больше не чувствовала отвращения, только изумление.

“И этот бассейн так мелок?..”

Пары, поднимавшиеся над водой, туманили голову. Тамин поняла, что сейчас соскользнет в бассейн с головой и захлебнется; и ощутила непреодолимое желание выбраться наружу.

Но едва только она напрягла мышцы ног, как дно бассейна под нею расступилось, словно трясина; и жрица провалилась туда, где законы ее мира больше не действовали. Там ей суждено было потерять память и саму себя…

Фэй замолчала; а может, она давно уже замолчала, и последние воспоминания Тамин Имхотеп прочел сам. Оба некоторое время тихо сидели рядом, одинаково потрясенные.

Наконец Имхотеп сказал:

- И ты ничего больше не помнишь? И своего пребывания в Дуат?..

Фэй качнула головой.

- Боги были милосердны и не оставили мне этих воспоминаний… А может, я забыла мир мертвых, потому что вернулась к живым.

Имхотеп попытался улыбнуться.

- Я очень рад, что Тамин теперь - это ты, моя дочь… Я часто сожалел о том, что сделал моей жене. Я рад, что могу теперь сказать об этом.

Фэй кивнула, пристально глядя на отца.

- Но для меня все началось сначала. Для меня и для тебя, мой муж-отец. Я только прошу тебя не говорить ничего матери!