The Beginning of the End (СИ) - Страница 143

- А теперь думаю, что он все запомнил, как и ты. Но у тебя осталась только твоя первая память, потому что ты по-настоящему умерла… как и я. А Имхотеп был в замешательстве, не зная, как объяснить противоречие… Это было тогда, когда он вспомнил о своем бедном брате, - потом мы с О’Коннеллами поехали на раскопки старого дома Синухета.

- Тогда господин, наверное, считал, что его брат тоже погиб после его казни, - сочувственно предположила Роза. - Господин тогда так страдал, я помню!

Меила мрачно улыбнулась.

- Самое забавное, Рози, что так оно, видимо, и случилось. Белла рассказывала о своих видениях в храме Амона… это были картины из ее будущего, которое в этой реальности не сбылось. А на самом деле, то есть без нашего вмешательства в ее судьбу, Белла, скорее всего, погибла под немецкими бомбами! Иногда разные реальности пересекаются в узловых точках!

Меила покачала головой.

- Хотя если бы Белла Линдсей не исчезла, Барти Линдсей мог бы остаться жив. Но мы этого уже не узнаем.

Роза сложила руки.

- Как вы здорово все объяснили, мисс Меила! Вот бы еще господину Имхотепу рассказать!

Меила прищурилась.

- Непременно, - пробормотала она. - Он мог все домыслить гораздо раньше меня и промолчать… но уж лучше мы это обсудим.

Роза уловила в голосе госпожи враждебные нотки, звучавшие уже не в первый раз, когда она говорила об Имхотепе. Этот разлад начался не сегодня и не вчера, понимала служанка. И даже не после свадьбы, хотя за годы брака у самых благополучных супругов накапливаются претензии друг к другу. Это все началось тогда, когда Анк-су-намун воскресла и умерла на жертвеннике в Хамунаптре, навсегда разделившись как личность…

- А мисс Белле вы скажете? - осторожно спросила Роза.

- Я еще подумаю, - протянула Меила. - Сколько можно ей сказать, и можно ли вообще… Но ты чтобы ни звука, понятно?

Роза кивнула.

- Как вам будет угодно.

***

К чаю они опять собрались все вместе - гости подгадали к Амирам в свободный день. Хотя до вечера Меиле предстояло сделать еще несколько деловых звонков: она и Имхотеп занимались этим в равной степени. У Меилы была даже сильнее предпринимательская жилка - Имхотеп питал большую склонность к кабинетной работе; и только то, что Меила женщина, ограничивало ее в ее стране.

Разговор с Линдсеями египтянка наметила на завтрашнее утро. Она знала, что с тех пор, как ее опекун вышел на пенсию, его легко застать дома, - их жилищу повезло, хотя соседние были разрушены взрывами. Уж не рядом ли с домом должна была погибнуть белокурая дочь Оскара Линдсея…

Один из звонков Меила сделала Мортонам, спасителям Имхотепова брата, - она нашла их номер в телефонной книге. А потом нашла Беллу, сообщив ей новость.

- Знаешь, чем занимается Эмери Мортон? - с удовольствием спросила египтянка. - Он член американской строительной компании, дела которой сейчас пошли в гору!

- Пошли в гору?.. Ну конечно, - Белла невесело улыбнулась. - Наши британские города нужно восстанавливать, правда? То-то этот джентльмен мне напомнил американца!

- И мне, - сказала Меила. - Подозреваю, что он полукровка, таких сейчас много. А вот миссис Мортон чистопородная британка.

Она посмотрела в глаза Белле.

- Нам было бы неплохо с ними подружиться. Мы с мужем пригласили Мортонов завтра на обед.

Белла кивнула. Но ее мысли уже были о другом.

- А как же мои родители?

- Завтра, дорогая, - рука Меилы легла ей на плечо. - Я тебя позову, когда буду звонить в Лондон, и если получится, передам трубку.

Устроив детей и успокоив их перед сном, Белла пошла к мужу. Он ждал ее, сидя на пышной двуспальной кровати; египтянин был одет в одни пижамные штаны. В полумраке, при свете электрических бра над постелью, его глаза были совсем черными и тревожными.

Синухет казался красивее, чем раньше, - и при этом каким-то беззащитным. Белла подумала, что он теперь выглядит моложе Имхотепа.

Конечно, разговор с неумерщвленным братом сильно взволновал ее мужа…

Белла склонилась к Синухету и поцеловала его. Она почувствовала губами, как египтянин улыбнулся; потом вдруг обнял ее и притянул к себе, так что Белла скользнула ему на колени.

- Я долго был с Имхотепом, и мы долго говорили…

Синухет судорожно вздохнул; чтобы передать этот разговор, ему не хватало душевных сил. Египтянин потерся носом о шею жены.

- Имхотеп предложил нам пожить… на своей ферме, - вспомнил он новое слово. - Это рядом с нашим старым домом. Брат предложил мне сделать меня своим управителем.

Белла в темноте посмотрела супругу в лицо.

- Я очень рада, - искренне сказала англичанка. Они поцеловались, прикрыв глаза, и прижались друг к другу. Через некоторое время Белла шепотом сказала:

- Но мне нужно будет сообщить о нас моим родителям и братьям в Англии. И я обязательно должна встретиться с ними.

Синухет напрягся. Белла ощутила его ревность и даже злость; он хотел бы, чтобы жена принадлежала только ему, а ее неведомая семья была ему враждебна! Но египтянин совладал с собой.

- Да, они должны увидеть тебя и наших детей, - согласился Синухет.

Супруги молча легли. Больше они ничего не сказали друг другу - в эти сутки было пережито слишком много всего; и оба притворялись, что спят, ворочаясь и вздыхая. Потом они уснули в египетском льняном белье с лотосовой отдушкой; чувствуя себя неуютно, как всегда в чужих постелях.

Утром их разбудил Седрик, изрядно этим удивив. - Мама, Эдвина тебя зовет, - прошептал мальчик, присев к родителям на постель и склонившись над матерью.

Боевой и бесшабашный сын Синухета очень переменился в эти дни. Такое быстрое взросление не проходит даром, подумала Белла, торопливо одеваясь. Она опять прочитала на жестком замкнутом лице сына тревогу за свое будущее; и пока у нее не было для мальчика ответов на незаданные вопросы…

Белла навестила дочь и расспросила Фатиму, как та спала и ела. Потом они позавтракали с хозяевами. Имхотеп скоро простился с братом - ему нужно было уходить.

После завтрака Синухет пошел с женой к дочери и Чарльзу, устыдившись своего пренебрежения. Они поиграли и поговорили с детьми; потом Белла оставила Эдвину на Фатиму, пообещав скоро вернуться.

- Нужно будет распланировать для наших детей занятия, - сказала она Синухету. - Их нужно учить английскому, а Чарли - тому, что проходят в начальной школе. Мы еще долго не сможем устроить его туда, в этом году точно.

Синухет серьезно кивнул.

- Ты ведь хотела сейчас… говорить со своим отцом? - спросил он.

- Да, - сказала Белла.

Они вместе отправились на поиски Меилы, и нашли ее уже внизу, у телефона в гостиной. Меила лучезарно улыбнулась обоим, махнув рукой в сторону дивана.

- Посидите смирненько, хорошо? Я сейчас свяжусь с квартирой твоих родителей, - сказала она Белле.

Супруги молча сели; они взялись за руки, чувствуя, как обоих колотит нервная дрожь. Белла смотрела, как египтянка снимает черную трубку с двурогого рычага, вращает диск… Вот она попросила телефонистку соединить ее с таким-то номером…

- Алло, Оскар? Это Меила, - наконец сказала она.

Белла стиснула руку мужа, вместе с хозяйкой дожидаясь ответа мистера Линдсея.

- Я тоже очень рада, дорогой, - сказала Меила с улыбкой, выслушав приветствие англичанина. - Превосходно… А как вы поживаете?

Когда Оскар Линдсей ответил, она произнесла:

- У меня для вас новость. Хорошая, даже очень… но вы этого никак не ожидали.

Она сделала паузу. Бросив взгляд в сторону дивана, египтянка наконец сказала в трубку:

- Ваша дочь нашлась, и она сейчас у меня дома.

- Боже мой, - прошептала Белла.

- Сейчас, - сказала Меила невидимому собеседнику, должно быть, на просьбу позвать Беллу. А потом нетерпеливо махнула гостье рукой: подойди!..

Белла поднялась. На ватных ногах она приблизилась к накрытому кружевной салфеткой столику с телефоном. Меила передала англичанке тяжелую трубку, которая уже успела нагреться, и Белла прижала ее к уху.