Терновый венок надежды (СИ) - Страница 13

- Его нужно убрать.

Вдруг захохотал Вителеццо, захлопал в ладони, невольно откинувшись на спинку.

Взгляд в глаза.

- Красота! Я так и знал!

Чертовы дети! Я так и знал!

(затем успокоился и уже более сдержано добавил)

Что же... будет по-вашему.

***

(А с к а н и о)

- Фернандо.

- Вителли? - вздрогнул от удивления и неожиданности.

Но коршун уже кружил над своей жертвой, предвкушая чудный, сытный пир.

(прошелся Вителеццо размеренными шагами вокруг застывшего среди залы в замешательстве Авалоса)

- Почему?

Улыбнулся палач.

- Судьба, маркиз де Пескаро. Судьба.

Уверенное движение - и вышел я из тьмы на свет.

Резко обернулся ко мне Фернандо.

- Ты?

- Я.

"За что?"... "Почему?"... "Прости"...

Пустые звуки, которые так и не вырвались из наших грудей, не покинули подсознания.

Лишь пустые, лживые, гнусные улыбки, дразня смерть.

- А я знал, - вдруг изрек Авалос.

Невольно кивнул я, соглашаясь - догадывался.

- Но не думал, что так скоро.

И вновь киваю, вместо слов. Шаг ближе.

- Береги ее.

- Непременно, - отвечаю я.

...

... все произошло слишком быстро. Без рассуждений и сомнений.

Фернандо не сопротивлялся, но и не молил о пощаде - ушел достойно...

Не было смысла сражаться.

Потому что даже я, дитя без малого в этом деле, кожей чувствовал... как замок в короткие мгновения заполнился этими существами, тварями, подобно крысам на палубе тонущего корабля... Холод ходил по моей спинеё предупреждая об опасности. Но в этот раз - не я добыча.

В мгновение ока разорвали на куски и бросили наземь, словно гадкие, старые лохмотья.

- Его стоит сжечь, - учтиво оповестил меня Вителли.

- Обязательно. Дом все равно предавать огню, так пусть вместо меня и... жарится.

Рассмеялся Вителеццо.

- Что ж, смотри сам.

Есть еще какие пожелания?

Сдержанно, отрицательно качнул головой.

- Нет.

- Отлично. А Матиас?

- Он мне будет нужен.

Ухмыльнулся тот.

- Смотри, следи за своей стаей, иначе мне придется вернуться.

- Без сомнений, - ядовито заулыбался я и кивнул.

Шаг к двери.

- Вителли.

Словно ждал тот, тут же обернулся.

Молчит, выжидая.

- А Борджиа? Есть кто из них среди нас?

Радушно заулыбался "союзник".

- А я уже разуверился, что решишься на этот вопрос. Нет, Чезаре этот бой проиграл, как и остальные.

Разворот - и скрылся из виду.

Что ж. Увидим, кто еще из нас... что проиграл.

***

(А с к а н и о)

Свидетели... Свидетели моей гибели были. Были, и видели, как я умирал на смертном одре, как прощался с приближенными, как давал свое завещание об распределении имущества... и повелевающее слово сжечь здесь все дотла. Были, и некоторые даже пали жертвами всего этого фарса.

Яркие, алчные языки пламени жадно тянулись к небу, ехидно мне улыбаясь на прощание, провожая мой прежний мир в небытие, истово благодаря за пышный пир, который я устроил им напоследок.

И был там тот, кто должен был затем сойти за мое грешное тело. Был.

... да только имя его совсем не Фернандо.

Авалоса я так и не предал огню. Не смог.

Я назвал это для себя очередным эдаким планом возможного отступления, который ведом был лишь мне и только мне, а посему не несет в себе угрозы и беспокойства.

Четвертованное тело по началу закопал недалеко от своего, теперь уже бывшего, замка. А затем, спустя несколько лет, перенес на заброшенное кладбище близь Этфе.

P . S .: Виттории я так никогда и не с о зна л ся, что в какой -то мере муж ее одной ногой все еще оставался в этом чертовом мире . И да, ее сверх способности так и не смогли пробить во мне сущие стены вокруг этой страшной тайны , и выудить громогласное наружу .

В далеком будущем , когда сестра основательно взялась за реконструкцию и оживление давно павшего и, казалось бы, всеми забытого "Вечного п раздника", возрождение "Аетфе" , перенес я маркиза де Пескаро в Рим, на некатолическое кладбище, il Cimitero acattolico di Romа, и время от времени стал его навеща ть, уже без всякой опаски . Фернандо де Авалос невольно превратился в заурядного Фернандо Пикколомини со знаменитой, хоть и без оснований приписанной, фамилией, да еще и ко всем у, периодически его годы жизни перерисовывались согласно царствующей эпохе.

Друг. Он стал моим единственным (пусть, отчасти вынужденным и слегка мертвым)... настоящим другом, о котором долго никто, кроме меня, не знал , и уж точно не догадывался об истинном его обличии .

Попытаться возродить его ... я никогда не намеревался, да и не хотел. Его путь завершен. Я это давно уж понял, и решил, но превратить тело в прах так и не осмеливался . В какой-то степени, я сам себя убедил (извратил свое сознание), будто его останки - это маятник моей душ и на этой проклятой земле, и пока он существует - пока и мое сердце отчаянно бьется. Тело, раздробленное... не без подачи моей руки, тело Авалоса было (казалось) моей собственной плотью, что пала в тот далекий летний вечер , но до сих пор мается, ж елая обрести покой .

Часть Вторая. Перерождение

Глава 11. Сто лет одиночества

Памяти Габриэля Гарсиа Маркеса.

Пусть и не довелось мне еще пока познакомиться с Вашим творчеством, но выказываю свое неподдельное восхищение В ашим трудом и упорством ; спасибо за, в какой-то мере, в плане писательства, единомыслие и невольную поддержку.

***

(А с к а н и о)

Казалось бы, земля рванула - и мир перевернулся с ног на голову.

То, во что я окунулся, и с чем пришлось нам с Матиасом столкнутся, было совсем не то, на что рассчитывал. Да, политика, в которую мы играли, будучи маркизами, герцогами, коннетаблями, кондотьерами - ничто, по сравнению с тем беспределом и абсурдом, с которым приходилось сражаться теперь каждый день.

Виттория была спрятана от посторонних глаз, и каждые десять лет я исправно продлевал ее заточение свежим колом великого дерева кедр. Но мне было мало этого. Мало, и как с Фернандо, мне нужна была уверенность в том, что место ее погребения было известно лишь мне и только мне, а посему, буквально сразу, пришлось попрощаться с Оливеретто, хоть как бы не печально было лишаться такого умелого, верного слуги.

И все - счет пошел на года... года моих отчаянных попыток состроить дом, в который я мог бы привести... свою младшую, ранимую и хрупкую сестру, которой я еще в глубоком детстве дал клятву оберегать, чего бы мне это не стоило , и теперь так фанатично оную исполняю , хоть девушка об этом... давно уже и не помнит .

***

(В и т т о р и я)

Испуганно зажмурила веки и замерла.

Удар. Болезненный, жуткий удар - и оцепенение.

Короткие мгновение - и боль отступила, оставив по себе лишь прозрачный шлейф страха.

- Не бойтесь, Синьора . Все будет хорошо, - словно прочитав мои мысли, прошептал старик. - Думайте о хорошем, думайте о своем муже и о всем том, что ждет вас впереди. Скоро всё закончится, переменится - и вы свободными птицами помчите дальше по своей судьбе.