Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей кар - Страница 10

Тем временем супруг клиентки обратился за психологической помощью к другому специалисту. Клиентка решительно возражала против моего разговора со священником, но все же согласилась организовать мне встречу с мужем и его новым терапевтом. На каком-то этапе она даже дала добро на то, чтобы я рассказал коллеге о сложившейся ситуации, при условии, что эта информация никогда не дойдет до мужа.

К счастью, психотерапевт мужа оказался превосходным переговорщиком и сумел изящно выйти из ситуации, убедив своего клиента не подавать иск, а вместо этого попытаться разобраться в себе и понять реальные причины, почему у него не сложились отношения с женой. Мне посчастливилось отделаться легким испугом, сохранив лицензию и избежав обвинений в неэтичном поведении, но какой ценой! Несмотря на благополучное разрешение ситуации в целом, я прекрасно понимаю, что немалая доля ответственности за весь этот хаос лежит именно на мне.

Муж клиентки женился на другой женщине, но еще много лет продолжал меня ненавидеть. Через какое-то время священник уехал из городка, и клиентка последовала за ним. Понятия не имею, как сложились их судьбы. Мужа я по-прежнему время от времени встречаю на улице, и, кажется, он простил меня за то, что я, в его представлении, соблазнил его жену. Я до сих пор не имею права рассказать ему правду.

Данный случай стал поворотной точной в моей карьере, он научил меня с огромным трепетом относиться к границам между личной и профессиональной жизнью. Оглядываясь назад, я понимаю, что моей первой и самой главной ошибкой было в принципе позволить этой женщине работать у меня в офисе. В свое оправдание могу сказать, что хотя в современном мире ситуация, когда ты нанимаешь на работу клиента, и кажется чем-то из ряда вон выходящим, в те годы это считалось вполне нормальным. То было лихое время, когда так называемые “групповые встречи” пользовались огромной популярностью, и каждый считал себя в праве делать абсолютно все, что ему вздумается. По сути, меня спасло то, что юрист и психотерапевт мужа встали на мою сторону и помогли выйти из тупиковой ситуации с минимальными потерями.

Если же вернуться к моим переживаниям, то у меня внутри до сих бурлит множество смешанных эмоций, о которых мне по-прежнему тяжело говорить. Я чувствовал себя загнанным в угол. После всего случившегося мне было неприятно ходить в церковь, потому что священник, которого я считал другом и наставником, оказался лицемером и лжецом. Я беспокоился о своей репутации, ведь городок, повторюсь, был очень маленьким, и по нему уже пошли слухи о том, что я сделал что-то очень нехорошее со своей клиенткой. Конечно же, это была чистая ложь, но хуже всего было то, что из-за обязательств о конфиденциальности я не мог сказать ни слова в свою защиту. Фактически эта ситуация вдребезги разбила мои прежние иллюзии о том, что людям в целом и священнослужителям в частности можно безоговорочно доверять.

Я поймал себя на том, что, подобно многим моим коллегам, осмелившимся дать интервью, я невольно выбрал для книги пример из очень далекого прошлого, чтобы максимально дистанцироваться от этой опасной темы. Что ж, позвольте мне реабилитироваться и поведать читателю еще об одном, на этот раз относительно недавнем случае. Если в первом примере терапевтическая катастрофа стала результатом моих ошибок, то здесь я был прав, но, честно говоря, от этого не легче.

Итак, я работал с одним клиентом примерно лет тридцати. Это был прекрасно образованный молодой человек, работавший в местном колледже. Изначально он обратился ко мне, чтобы решить свои проблемы в отношениях, но в процессе нашей работы выяснилось, что параллельно он проходит реабилитацию после алкогольной и наркотической зависимости. Когда он рассказывал свою историю борьбы с этим недугом, то с досадой упомянул о том, что теперь ему придется до конца жизни муштровать и дисциплинировать себя, потому что бывших алкоголиков не бывает.

Последняя фраза зацепила мое внимание. Я категорически не согласен с подобным мышлением и не считаю, что, однажды оступившись, человек всю оставшуюся жизнь должен ежесекундно корить себя за былые ошибки. Мне кажется, это слишком тяжелый груз. Так что я решил немного подбодрить клиента и сообщил ему, что, собственно, результаты последних исследований указывают на то, что от алкоголизма вполне можно вылечиться раз и навсегда, да и многие люди, поборовшие свою зависимость, прекрасно живут полноценной жизнью, даже время от времени умеренно выпивая в компании по соответствующим поводам. Эта фраза была брошена вскользь, абсолютно непринужденно и без особого умысла. Клиент выслушал меня, утвердительно кивнул головой, но ничего на это не ответил.

Спустя несколько дней я получил от него письмо, где он упрекнул меня в вопиющем непрофессионализме и некомпетентности, негодующе вопрошая, как я вообще посмел поспорить с тем, что бывших алкоголиков не бывает. Как мне вообще пришло в голову предположить, что человек, в прошлом лечившийся от алкоголизма, может умеренно выпивать по праздникам? Под конец он заявил, что не желает меня видеть и больше никогда не переступит порог моего кабинета.

Я написал ему в ответ вежливое прощальное письмо, приложив кое-какие справочные материалы. Порекомендовал ему самостоятельно ознакомиться с профильной литературой, ведь только он волен решать, как ему будет лучше. Я предупредил, что это спорная и дискуссионная тема в научной среде, но мне показалось, что эта информация может ему пригодиться. Если уж быть до конца честным с самим собой, все это я сделал исключительно потому, что мне важно было в очередной раз доказать себе, что я прав, а не потому, что мне действительно казалось, что эти сведения окажутся для парня полезными.

Как бы то ни было, спустя несколько лет он позвонил мне и прислал письмо с благодарностями. Он извинился за то, что мы расстались на плохой ноте, и сообщил, что уже больше года считает себя полностью здоровым, время от времени позволяет себе бокал вина за обедом, но это никак не влияет на его жизнь, и он полностью контролирует ситуацию. Благодаря моему короткому замечанию его жизнь заметно изменилась в лучшую сторону, ведь теперь он больше не считает себя алкоголиком. Это крайне воодушевило меня, и я был очень благодарен ему за то, что он нашел время позвонить мне и рассказать, как у него дела. Слишком часто бывает так, что клиент просто исчезает, и его история навсегда остается для тебя без логического финала.

К сожалению, в моем случае на этом все не закончилось. Спустя какое-то время мне неожиданно позвонили из полиции, а по моему домашнему адресу выехал наряд. Полицейские попросили меня не нервничать и сообщили, что у них есть серьезные основания считает, что моей жизни угрожает опасность. Для того чтобы защитить меня от возможного покушения, они планируют выставить наблюдение и развернуть на моей улице дополнительные патрули. Оказалось, что тот самый парень как-то раз пошел вечером отдохнуть с друзьями, напился в стельку и потерял контроль над собой. Он снова начал спиваться. Его выгнали с работы, он остался без средств к существованию, но все равно продолжал пить. В конце концов он загремел под арест за неадекватное поведение, и его в принудительном порядке отправили в местную больницу на детоксикацию. В приемном покое он вырывался, орал и клялся, что убьет меня, потому что это моя вина и я разрушил его жизнь. Его жена написана мне очередное письмо, упрекая меня в том, что я худший психотерапевт на свете, который вместо того, чтобы помочь ее мужу, довел его до запоя. Оказалось, что каким-то образом он умудрился истолковать случайно брошенною мной фразу как полный карт-бланш на то, чтобы пить, сколько вздумается.

После этого происшествия я не мог спать по ночам. Раз за разом я прокручивал у себя в голове каждое сказанною слово, пытаясь понять, как он мог истолковать мой комментарий настолько превратно. Меня убивала мысль о том, что это совершенно безобидное, спонтанное и непринужденное замечание могло вылиться в столь разрушительные последствия. Да, я был прав. Да, мои слова полностью подтверждались результатами научных исследований, но как оказалось, были такие вещи, которые просто нельзя было ему говорить.