Теплый шоколад на десерт (СИ) - Страница 205

Кэл нацепил очки и переложил бумаги из одной пухлой папки в другую и, закатив глаза с тяжелым вздохом открыл ноутбук. Была бы Джиллиан на месте, он бы сгреб всю эту макулатуру и отволок ей в кабинет. А теперь…

Он сморщился и никому не скинешь мерзкую работенку. Неосторожно и опасно позволить сунуть нос даже самым доверенным сотрудникам в экономические дебри фирмы. Вот и приходится самому чертовы циферки распихивать по нужным клеточкам до рези в глазах и онемения задницы, а потом скидывать электронкой на адрес Джиллиан. Это и есть по определению Фостер дистанционное управление финансами.

Он тыкал по кнопкам сердито и преувеличенно внимательно. Всматривался в цифры, не отвечал на звонки, посылая всех любопытствующих к чертям собачьим. И к ночи бумажный холм превратился в скромную горку, а Кэл ненавидя, проклинал тех, кто когда—то изобрел дебит с кредитом и свел их воедино.

За окном пошел серый дождь, мелкий и по осеннему нудный, в комнате потемнело, и сразу стало как-то маятно, словно дождь шел всегда, и будет всегда идти и никогда не кончится. А если кончится, то вместе с ним кончится жизнь, такая же серая и маятная. И хорошего больше ничего и никогда не будет.

Опираясь на подоконник ладонями, Джиллиан прижалась лбом к оконному переплету, закрыв глаза, она вслушивалась в тихое шуршание за стенами дома. Мелкие капли дождя почти неслышно соприкасались с начавшими желтеть листьями сирени и жасмина, собираясь в тонкие прерывистые струйки, добирались до ещё зеленой и густой травы, едва различимо шлепали по лужицам, образующимся на выложенной мозаичной плиткой дорожке.

На улице осень, пора увядания. И на душе тоже осень... И каждый день начинается с борьбы с самой собой, и каждое утро она напоминает себе, что нужно жить и работать, и есть, и спать, и дышать…

За спиной тихо и мелодично звякнуло — это ноутбук сообщил о только что пришедшей почте. Постояв в сковывающем душу и тело оцепенении еще пару минут, Джиллиан вздрогнула, помассировала затекшие мышцы шеи, расправила штору и присев за стол, открыла файл. Долгожданное сообщение отправил доктор Лайтман. Она теперь так часто думала о Кэле, потому что было легче, отстраненней и не ёкало болезненно сердце, как в те мгновения, когда она слышала или произносила его имя.

Разобравшись с полученными документами, Джиллиан сердито пристукнула кулаком по столешнице. Собрать воедино, сделать анализ и отправить данные по назначению, оказывается, нужно было еще вчера. Кэл как всегда был в своем репертуаре, довел до критической точки и свалил всё на неё. Разбираться с банком и обслуживающими компаниями, по непреложному мнению Кэла, её святая обязанность.

Она в сердцах лупила по клавиатуре, и истязаемый новенький ноутбук стонал почти человеческим голосом. Он был ни причем, но Джиллиан его в этот момент ненавидела, а может, переносила гнев с человека, который был далеко и как всегда безответственно относился к финансам и ленился лишний раз переслать необходимые документы.

— Джи, ты чего? — спросила Сара, положив перед Джиллиан полотняную салфетку и, ставя на неё фарфоровое блюдечко с очищенным и нарезанным ровными ломтиками душистым персиком. Чуть слышно звякнула вилка и Фостер прервала борьбу с компьютером, резко захлопнув крышку.

— Работаю, — процедила Джиллиан, посмотрев на Сару, — Не успеваю, — она виновато вздохнула, прося взглядом прощения за грубость, и едва заметно улыбнулась, совсем, как та Фостер из прошлого, — Я хочу его убить, он издевается надо мной.

— Все, как обычно, — усмехнулась Сара и, подойдя ближе, опустила руку на плечо Джиллиан, легонько сжимая пальцы, — Ты гневаешься, ругаешь его и блестяще выполняешь работу, защищая его задницу.

— О, Боже, Сара, — Джиллиан закатила глаза, — Не надо видеть во мне святую или великомученицу. Это и моя фирма тоже и я вложила немало средств и труда, чтобы достигнуть того положения и веса в деловом обществе. И не хочу оглушительного треска провала.

Пропустив мимо ушей оправдательную тираду подруги, Сара спросила:

— Как ты?

Прозвучавший вопрос, осточертевший, сводящий скулы своей безысходностью, вот уже которую неделю служил утренним приветствием. Сара старалась не замечать вспышек гнева так несвойственных выдержанной и отлично умеющей скрывать эмоции Джиллиан, списывая их на её «особое» положение, о котором подруга так же не желала говорить. Лишь изредка в её разговорах проскальзывали упоминания о том, что она ожидает ребенка.

— Прошу не надо смотреть на меня глазами скорбящей Божьей Матери…

— И не думала, — качнула головой Сара, — Пришла позвать тебя завтракать.

— Очень вовремя, — обрадовалась Джиллиан.

И без приставаний Сары было муторно, появившаяся передышка в бесконечных уговорах «решить проблему общения с Кэлом», оказалась весьма кстати. Озорно улыбнувшись, что выглядело очень убедительно, Джиллиан потерла ладони, — Не могу справиться с собой, постоянно хочу есть.

— Должно же быть что-то приятное в жизни, — немного наигранно рассмеялась Сара, — Радуйся, что в этот раз тебя миновала такая прелесть как токсикоз.

И снова Джиллиан сделала вид, что не расслышала её слова, легко поднялась со стула и, всунув ноги в тапочки-зайцы, пошлепала к выходу.

Поджав губы, Сара нахмурилась и огорченно закатила глаза. Ну почему Джи так упорно отрицает свою тоску по мужчине, от которого ждет ребенка. Ненормальная нежность к подаренным «зайцам» говорила за неё о многом.

Джиллиан уселась за прямоугольный ореховый стол, сервированный к завтраку. И неожиданно просторная, уютная и светлая кухня ей показалась самым прекрасным, что только есть на свете.

Аппетитные запахи свежей еды, кофе, легкий аромат духов Сары, бодрые утренние звуки, доносившиеся из телевизора. Хрусткая льняная салфетка, на которую она положила локоть. Насыщенная яркость апельсинового сока в высоком тяжелом стакане. Озабоченное бормотание Сары, переворачивающей яблочные оладушки на шипящей сковородке. Вот бы просидеть всю оставшуюся жизнь за этим столом, запивая соком огнедышащие оладьи и жмурясь от сытости и удовольствия. Чувствуя что вот-вот заплачет Джиллиан рывком пододвинула стул, и обхватила ладонями стакан, пряча в нем лицо и судорожно вдыхая терпкий цитрусовый аромат.

— Тебе что—нибудь нужно? — забеспокоилась Сара, ставя на стол блюдо с оладьями, поджаренными до золотистой ломкой корочки и политыми растопленным маслом и медом

Джиллиан ехидно рассмеялась и обвела ищущим взглядом комнату, словно надеялась за спиной подруги увидеть кого-то еще.

— Джи, ты хорошо себя чувствуешь?

Джиллиан прекрасно понял скрытый смысл, произнесенной фразы и не собиралась потакать Саре, пускаясь в пространные объяснения.

— А родители мужа Бэкки приедут на воскресный ужин? — она подчеркнуто сменила тему.

— Вероятнее всего, — ответила Сара не в силах скрыть своего разочарования, — Ну почему ты не…

— Пожалуйста, Сэсс, — перебила её Джиллиан, — Я знаю, что ты собираешься обсудить.

— Но ведь я хочу помочь тебе Джи.

— Ты и так помогаешь мне, позволяя жить в твоем доме. Пожалуйста, попытайся понять меня. Я говорю об этом с врачом трижды в неделю. Если не закрыть эту тему, я никогда не смогу говорить ни о чем другом, так ведь? Вряд ли это лучший способ вернуться к прежней, нормальной жизни.

— Но, Джиллиан…

Тут, к великому сожалению Сары, наверху заволновался ребенок, и ей снова не удалось поговорить о Кэле.

— Ты собираешься возвращаться в Вашингтон?

— Наверное. Ремонт в моем доме скоро закончится.

— Ты собираешься жить одна?

— Да. Я уже достаточно взрослая и самостоятельная, чтобы побеспокоиться о себе.

— А ваша фирма?

— Сара, работа и личные отношения они не всегда связаны друг с другом. Тебе не кажется, что малышка готова поднять крик на весь дом? — она взмахом руки указала на лестницу и невольно облизнувшись, подтянула блюдо с оладьями, всем своим видом показывая, что разговор окончен и для нее сейчас вот эти душистые, пышущие жаром оладушки, самое важное в мире.