Теория несоответствия (СИ) - Страница 1

- Андрей Григорьевич! - обратилась ко мне студентка, когда я уже закончил лекцию.

- Да?

- Вот вы нам сегодня рассказывали об эмоциях и чувствах, - неуверенно начала она. - Только...

- Мне кажется, что вы услышали только половину лекции, - улыбнулся я. - Она была об эмоционально-волевых процессах и состояниях. Мы разобрали и основные признаки воли, и структуру волевого акта, и первичные, вторичные и третичные волевые качества. Да, об эмоциях мы тоже говорили, как и о чувствах.

- Андрей Григорьевич, но вы ни слова не сказали о любви! Это же тоже чувство, - сказала уже другая студентка.

Да, сколько лет преподаю, столько меня и удивляют порой студенты.

- Отличное замечание. И мне очень нравится, что вас так заинтересовала психология. Так давайте каждый из вас для зачета напишет мне небольшое эссе. Тема «Что такое любовь?»

И ситуация всегда одна и та же. Не стоит забывать, что эти молодые люди сейчас в том самом прекрасном возрасте, когда и думают только о любви. Точнее, в них бушуют гормоны. Еще и весна началась.

Подобные эссе я часто даю, когда кто-то вот так выступает. И мне нравится слушать ответы. Иногда глупые, иногда сухие, а иногда и довольно интересные. У каждого своя теория относительно любого вопроса.

Конечно, заочники интереснее выглядят. Люди разных возрастных категорий, разных профессий... Но посмотрим, что мне выдаст эта группа. Такие молодые, такие наивные. А тема любви будет им интересна.

Но новые теории я с удовольствием выслушаю, даже стараясь не показать своего скептицизма.

- И вы поставите зачет, если мы напишем? - радостно спросил сонный парень в конце аудитории.

- Если бы вы были будущими психологами, то, конечно, не поставил бы. А так, - улыбнулся я, - зачем мучить студентов технического вуза, правда? Но, - поднял руки, чтобы успокоить радостную молодежь и спустить их немного с небес на землю, - если я увижу что-то из работ Кемпера, Стернберга, Зацепина или еще какого-то ученого хоть у одного из вас, то зачет будет проходить по стандартной схеме. Только ваши мысли, подкрепленные полученными знаниями. И никакой лирики, пожалуйста.

Студенты радостно закивали. Странная особенность человеческой психики, еще и поговорка на эту тему есть. Из огня да в полымя. Они думают, что проще написать небольшое сочинение, а не зубрить основы психических процессов и состояний, но кто знает, кто знает...

В любом случае зачет поставлю всем, но не за красивые глаза.

Я вышел из аудитории и посмотрел в ежедневник, а потом на часы. Полчаса до встречи с Диной. Успею.

В машине было невыносимо. Конец апреля, а такая духота. Сбросив пиджак, закатал рукава рубашки и включил кондиционер на полную мощность, глядя, как из корпуса института выходят студенты. Я даже по их внешнему виду, выражению лица мог определить, с какого они курса.

Только даже будущие выпускники казались мне молодыми. Стареешь, Андрей, наверное. Ну вот, студентов просил без лирики, а сам начинаю.

- Идиот, - буркнул себе под нос, посмотрев в зеркало над головой.

Дина ждала меня в кафе, двигая пальцем по кругу чашку кофе. Красивая она женщина, а теперь еще и счастливая. И я гордился тем, что вырастил одного из лучших психологов, которых знал, хотя психом она тоже была на все сто.

- Здравствуйте, Дина Анатольевна, - присел я за стол напротив нее.

Странная привычка обращаться друг другу то официально, то по-дружески.

- Даже не поцелуешь? - приподняла Дина одну бровь и вроде бы обиделась, но глаза откровенно усмехались.

- Чтобы меня потом твой муж закатал в бетон и отправил в Марианскую впадину?

Она рассмеялась. Так задорно, что на нас обратил внимание бармен и я тоже не смог сдержать улыбку.

- Ярослав лапочка, - сказала Дина, но это была скорее ирония.

- С острыми зубами и хорошим ударом с правой.

- О, он и с левой отлично бьет, я проверяла.

Теперь моя очередь была приподнимать бровь в удивлении. Конечно, вряд ли Ратомский бьет Дину, но ее последние слова не понял.

- Андрей Григорьевич, ну мы выпускаем пар в спортзале. Ты же знаешь, что иначе мы не можем.

- Я уже говорил, что вы оба психи?

- И не один раз. Когда-нибудь и тебе так повезет.

- Я уже не в том возрасте, Дина, ох, не в том. Слишком реально смотрю на вещи.

- Андрей, когда тебя накроет, в задницу засунешь психологию и все типологии любви.

- Давай лучше о работе, - поморщился я.

Спорить с этой женщиной бесполезно. Только мигрень наживать. Только тогда я еще не знал, что моей головной болью станет отнюдь не Дина.

Я вытерла кровь с губы тыльной стороной ладони, но промолчала. Хотя мысленно представляла, как беру что-нибудь тяжелое и начинаю с криком опускать на голову Димы. Этому приему меня научила мама, когда я только начала спорить с учителями в школе и с отчимом. Проблемная девочка, слишком эмоциональная и не умевшая молчать. Со мной было сложно, и не только в переходном возрасте. Но сейчас я молчала.

До этого момента Дима никогда не поднимал на меня руку, хотя я знала, что уже лет десять руки у него чесались. Мама останавливала - она была его якорем.

Но теперь мамы нет. Уже месяц как нет, а пощечину, да такую, что рассекла губу, я получила только сейчас.

Больно? Нет.

Обидно? Нет.

Пусть у отчима и был удар таким, что искры из глаз сыпались, но мне было его жаль.

Дима посмотрел на меня уставшим взглядом, а потом взял оставленный на тумбочке стакан с виски и сказал:

- Карина, я не хотел...

- Хотел, - тихо сказала я.

Он выглядел жалким и понимал это. Человек с состоянием, которое бы спасло какую-нибудь африканскую страну. Человек, давно сделавший себе имя. Да вроде как для многих и с большой буквы «Ч». Только я его никогда таким не считала.

И как мама столько лет с ним жила?

- Карина...

- Что?

- Где она?

- Я не понимаю, о чем ты.

Который вечер Дима меня пытал, правда, до этого без рукоприкладства. Сегодня не сдержался. Алкоголь, наверное. Я, конечно, не психолог, как мама, но она бы так и сказала.

- Карина, не будь дурой! Да кто ты без меня? Ноль без палочки.

Я едва сдержалась, чтобы не послать его. Хватит! Я это терпеть не намерена.

- Дима, да ты ненормальный, - усмехнулась я.

Кровь с губы уже капала на мои колени, а потом стекала на дорогой паркет. Отчим вроде даже забылся - нахмурился, залпом допил остатки виски и сказал:

- Я позвоню врачу.

- Лучше свали отсюда.

- Карина, не провоцируй меня.

- Да-да. Потому что у тебя бабки, связи и парочка амбалов за дверью, так?

И несмотря на все это, он был жалок.

- Запомни, - предупредил Дима, - из города ты не уедешь.

- Я и не собиралась, - пожала плечами.

Как же! Плохо меня папочка знает. В четырех стенах я сидеть не собиралась. Увы, не в моем характере. И так держалась из последних сил, чтобы не зарядить ему по яйцам или не сигануть самой с манхэттэнского небоскреба.

Но девочка я непредсказуемая, и план у меня уже есть. Завтра реализую, Дима, и ты мне не помешаешь.

Он ушел, а я поднялась с кресла и подошла к окну. Ощущение падения, когда смотришь вниз. Еще и подоконника нет - только стекло. В отражении я видела себя, несмотря на то, что пыталась сфокусироваться только на неугасающих огнях Нью-Йорка. Мне жаль прощаться с этим городом, он стал родным. Я прожила здесь десять лет, я стала частью этой суматохи...

Собрав в рюкзак немного вещей, проверила документы, деньги и вышла из комнаты. Дима сидел в гостиной, глядя уже немного осоловелым взглядом в телевизор. Услышав шаги, спросил:

- Куда?

- К Лиле.

- Нахрена?

- Ты же сам советовал обратиться к врачу.