Теорема о неполноте - Страница 4
«Наташа. On line. Предположим мы с Вами оказались на необитаемом острове. Я пошла купаться и на меня напала акула. Ваши действия?»
Варламов откусил батон и сделал из кружки глоток молока. Ага, вот и варианты ответа, нужно клацнуть на нужном. Первый вариант «Я ударил бы акулу в нос». Варламов глубоко вздохнул. Вот и первые признаки… Мир начинает казаться неадекватным. Когда ты весь остался в своём старом мире, а то, что происходит вокруг, вдруг становится непонятным. В его старом мире шутил Губерман: «Как часто мы пилили сук. Но мы уже не те, и суки постарели…» Варламов грустно улыбнулся. А сейчас, вот, смешно совсем другое. Ударить акулу в нос. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. А славное было бы название диссертации: «Ранняя диагностика сенильного синдрома у мужчин методом темпоральной аутокорелляции вербальных паттернов».
А что за музыку строгая Наталья слушает он лайн? Ага, вот вверху в углу: «Я сейчас слушаю Юрай Хип».
Варламов включил звук.
«Зер ай воз он а джулай монинг лукинг фо лав» раздался из колонок голос Дэвида Байрона.
Какая-то мистика. Мурашки по спине…
…В то раннее утро первого января после встречи Нового Года они расходились по домам. Из переносного магнитофона «Весна» звучала только вошедшая в моду «Юрай Хип». Именно эта вещь «Джулай монинг» – «Июльское утро».
Тогда на улице в предрассветном сумраке они встретились с такой же компанией, возвращавшейся с новогодней ночи. И стали танцевать… Прямо на улице. Наши мальчики с их девочками и наоборот. Варламову досталась худенькая девочка с огромными глазами. Она положила руки в перчатках ему на плечи, а он обнял шерстяное пальто в том месте, где была талия девочки. Новогодний туман от выпитого шампанского плыл в его голове, перемешиваясь с феноменальным соло на мини-муге Манфреда Мэнна. И юный Варламов, которого звали тогда Володя, болтал какую-то чепуху, глядя в глаза девочки, в которых отражался ртутный уличный фонарь.
«Как тебя зовут…»
«Ира…»
«Давай встретимся сегодня вечером…»
«А я что, тебе нравлюсь…»
«Кажется… Очень… Очень нравишься…»
…Кто ж знал, что Ирка окажется такой болезненной
Варламов открыл глаза. Вот она, Ирка, смеётся с большого фото, сделанного в Ялте. В летнем ситцевом платье, совсем девчонка. Он закусил губу и потряс головой. Что за вечер, блин. То кошка, то эта песня.
Варламов ткнул курсором в квадратик рядом с вариантом «Ударил бы акулу в нос». Через некоторое время появилась надпись:
«Я кажусь Вам глуповатой?»
«Нет» – ответил Варламов, – Совсем напротив».
«Это правда?»
«Ну, конечно!»
«А Вы любите Юрай Хип?»
«Люблю»
«Ну, тогда как называется этот альбом?»
«Лук ат Ёселф»
«Ну, так Лук ат ёселф, Варламов!!! И скажи ещё раз – ты действительно сказал правду?!»
Варламов отложил клавиатуру и почесал затылок. Потом заглянул в кружку и допил молоко. А дамочка не простая. Ударил акулу в нос… А потом «Лук ат ёселф!!! Посмотри сам на себя, Варламов!!!» И скажи правду!
«А Вы, что, следователь?» – напечатал Варламов.
«Я всего лишь совокупность импульсов тока в этом компьютере, не более. Которая отражается в твоём сознании, как Наташа. Не стесняйся меня. По сути, ты будешь отвечать сам себе. И вряд ли тебе удастся себя надуть».
Варламов искоса посмотрел на системный блок компьютера, стоящий под ногами и набрал:
«Это ещё почему?»
«По той же причине, почему Мюнхгаузен не смог вытащить себя за волосы из болота»
«В смысле?» – у Варламова тревожно заныло под ложечкой.
«Для того, кто находится в замкнутой системе невозможно её полное описание. Теорема о неполноте» – появились на экране слова. «Поэтому невозможен и полный контроль. Как бы человек не корячился в лодке без вёсел, которыми он мог бы взаимодействовать с открытой системой, лодка не сдвинется с места»
«Вы кто?»
«Ты же умный человек, Володя, не валяй дурака. Совокупность импульсов. Статистический ансамбль двумерных заряженных осцилляторов в твоём компе. С именем Наташа, не более. Сейчас ты пойдёшь спать, но перед этим я задаю тебе вопрос – ТЫ ИЗМЕНЯЛ ЖЕНЕ?»
Глава 4
Ночью Варламов спал плохо. Во сне он стоял в большой лодке без вёсел посреди какого-то водохранилища с тёмной водой и пытался приблизиться к берегу. Времени было в обрез, потому что Варламов знал – вот-вот должно было произойти что-то ужасное. Он сделал несколько резких шагов по направлению к корме лодки. Лодка при этом ощутимо продвинулась вперёд. Но, когда он остановился, упёршись в корму, то лодка возвратилась точно в то самое место, где была до этого. Как ни прыгал Варламов с носа на корму и обратно, лодка только двигалась туда-сюда относительно своего среднего положения. Отчаявшись, он схватил тяжёлый пробковый спасательный круг и изо всех сил метнул его за корму. Лодка уверенно двинулась в противоположном направлении к берегу. Тогда Варламов схватил со дна лодки деревянный настил и, захрипев от напряжения, тоже швырнул его за корму.
Лодка поплыла быстрее. Вот берег уже совсем близко! Что можно бросить ещё? Сдирая в кровь пальцы, Варламов выломал деревянную скамейку – банку и из последних сил бросил за корму и её. Ещё немного и он спасён! Что ещё?! Он снял ботинки и тоже отбросил их назад. Наконец, лодка уткнулась носом в берег. В это время чёрная вода в водохранилище вдруг забурлила, закрутилась в гигантскую воронку и с рёвом устремилась в какую-то бездонную трещину в земной коре, увлекая за собой всё что можно. Варламов закричал и проснулся, обливаясь холодным потом.
Какая-то ерунда… А всё из-за того, что на ночь сидел в этом фейсбуке. Какая-то Наташа… Что она там ему писала? Что-то про Мюнхгаузена, который не мог вытащить сам себя за волосы из болота. Бред. Что-то там про то, что нельзя контролировать изолированную систему, находясь внутри её… Нельзя дать полное её описание… И что-то большими буквами светилось на экране… Какой-то дурацкий вопрос. Совсем дурацкий, как и весь этот фейсбук. Глаза Варламова закрылись и он уснул.
Придя в гараж, Варламов увидел Чирву. Жилистый чернявый мужчина с приплюснутым, как у боксёра носом и толстой жёлтой цепью на мощной шее, он сидел в подержанной БМВ с работающим мотором и открытой настежь водительской дверью. Чирва брезгливо всматривался в какие-то бумаги, которые держал в вытянутой руке с золотым браслетом на запястье и время от времени нажимал на педаль газа. Мотор БМВ при этом чихал, а из выхлопной трубы вылетало облачко дыма. Чирва недовольно крутил коротко стриженой головой и что-то злобно бормотал. Потом он захлопнул дверь и, отчаянно дымя, куда-то уехал.
Через некоторое время на ржавой «Таврии» приехал Макс с инструментом. Такой профессиональный и качественный инструмент Варламов раньше видел только на фирменных сервисах. Наборы хром-ванадиевых ключей и торцевых головок, микрометры, штангельциркули, фирменный мотортестер Бош и много каких-то технических книг и журналов.
Гаражные мужики, посмеиваясь, скептически наблюдали, как Макс подключил к распределительному щитку какую-то коробочку, размером в два кирпича и заправил в держак сварочный электрод. Все знали, что из-за низкого напряжения гаражной электросети сварочные аппараты здесь не работают. Однако странный аппарат неожиданно выдал мощную дугу, и через два часа Макс из уголков, лежавших несколько лет без дела в гараже Варламова, сварил навесной стеллаж.
Аккуратно разложив инструменты на полках и на полу под стеллажом, Макс вышел из гаража и, прислонился спиной к могучему каштану, росшему рядом. Закурив сигарету, он стал молча наблюдать за действиями вернувшегося Чирвы. Потом он подошёл поближе и сказал:
– Могу посмотреть.