Тени прошлого - Страница 42

— Ну ладно, — хлопнул по плечу своего напарника Витас, — я пошел, спокойной тебе ночи.

Забравшись в кабину, Витас осмотрелся. Подумав, вытащил из «бардачка» папку с документами и сунул ее в свой тайничок. Затем, проверив противоугонное устройство, о котором знал только он, спрыгнул на землю, закрыл дверцу и, поправив за поясом «ТТ», направился к темнеющему рядом лесу.

Прошло не более получаса, когда он возвращался с охапкой сушняка. Впереди темнел их «КАМАЗ», чуть левее, сторожка. Вдруг его что-то насторожило. Что? Он пока не мог объяснить, хотя интуитивно чувствовал, что-то не так. Он всегда доверял своей интуиции, поверил он ей, и на этот раз. Витас присел, осторожно положил хворост перед собой на землю, и прислушался. Тонкий натренированный слух уловил в стороне машины какое-то движение. Показалось, будто промелькнула тень… Он замер. Постоял, вслушиваясь, и осторожно двинулся вперед.

Ночь на удивление была безлунной. Он, словно собака-ищейка, чувствовал чужого. Мягко ступая по стерне, пробрался к дверце кабины. Дверца была приоткрыта. Узкий луч фонаря метался по кабине. «Бардачок» был открыт. Находившийся в кабине человек прощупывал сиденье.

Валдис поднялся на ступеньку и, придерживаясь левой рукой скобы, правой ухватил неизвестного за ногу и, резко дернувшись назад, повалился на землю.

Справиться с неизвестным труда не составило. Все решила внезапность. Оттащив тело в кусты, Валдис стал осторожно пробираться к сторожке. Предчувствие не обмануло. Оттуда раздавались приглушенные мужские голоса, а через щели дощатой двери мелькали лучи электрического фонаря.

Осторожно пробрался к двери и, уже потянулся к поясу за пистолетом, как что-то тяжелое обрушилось на его голову. Ему повезло. Удар был скользящим, который, сорвав на затылке кожу, в основном пришелся на плечо.

Мгновенно среагировав, он приседает, и резко развернувшись, хватает темный силуэт и сжимает его в своих железных объятьях. На ощупь хватает голову, и резко крутит. Еле слышимый хруст, и тело безвольно падает.

Неслышно скользит к двери. И почти сразу, дверь с грохотом раскрывается, и яркий луч фонаря бьет ему в глаза, а в затылок упирается холодный ствол пистолета.

— Подойди к стене, — слышит он глухой голос. — Руками обопрись на стену…. Выше, выше! Вот так, а теперь раздвинь ноги. А пистолетик, который у тебя в руке, брось на пол…. Вот и молодец.

Витас облизывает вмиг пересохшие губы и, чувствуя, как напрягаются мышцы, замирает.

— Надо же, — слышит он булькающий смех, — пистолетик такой же, как и у меня, «ТТ».

— Зажги фонарь. Вон там, на стене висит, — а то, как у негра…. Ни хрена не видно, — слышит он этот же голос.

— А вдруг там керосина нет, — донесся другой, с хрипом голос.

— А ты не думай, а зажигай! — посадим батарейки, что делать будем? — скомандовал первый голос.

Звякнуло стекло и тусклый свет «Летучей мыши» повис в помещении.

— Повернись, — голос явно был обращен к Витасу.

Тот медленно повернулся. На перевернутом ящике, где они совсем недавно ужинали с Мухиным, стоял старый фонарь «Летучая мышь». Именно его Витас и обнаружил в хламе, в углу сторожки, а потом, повесил на в битый в стену крюк. В полумраке различил три фигуры. В руках были пистолеты.

— Ну, что, будем кончать? — прохрипел тот, что стоял правее от него.

— Не спеши, — ощерился стоящий напротив Витаса человек. — Нам с этим парнем нужно еще кое о чем побазарить. Привяжи его к столбу.

Посередине сторожки стоял почерневший от времени столб, который и нес на себе кровлю.

— Он еще должен нам рассказать, куда спрятал сопровождающие груз документы. Расскажет, будем думать, что делать с ним дальше…. А нет, значит, такова его планида. Вот так.

— Слушай сюда, — посмотрел он на Витаса, — сейчас мы тебя привяжем к столбу, поставим свечу на чурбанчик, а чурбанчик обложим сенцом. Ответишь на наши вопросы, оставим все, как есть. Не ответишь, зажигаем свечу.

— Давай, привязывай, — посмотрел он стоящую чуть левее Витаса темную фигуру.

Боковым зрением Витас видит, как тот засовывает пистолет за пояс, достает из кармана шнур и делает к нему шаг.

— Опусти руки, — командует он.

Удар ребром ладони по горлу, и противник в ногах у Витаса. Не давая опомниться главному, он наносит ему молниеносный удар ногой в голову. Пистолет летит в сторону, но на него набрасывается третий, который стоял у двери. И вот два огромных тела катаются по покрытому охапками сена полу.

Витас видит, что главный пришел в себя и, дотянувшись до пистолета, водит нетвердой рукой, выбирая момент, чтобы в него выстрелить.

И он стреляет. Но пуля попадает в спину своего подельника, телом которого Витас успел прикрыться как щитом. Выстрелы следуют один за другим. Затем сухой щелчок и, все…

Оттолкнув от себя обмякшее тело, Витас поднимается и подходит к главному, который пытается подняться, хватает его за горло, и сжимает до тех пор, пока тот не перестает дергаться.

С трудом, разжав побелевшие от напряжения костяшки пальцев, он с омерзением отбрасывает тело в сторону. Невидящим взглядом прошелся по тем, кто еще совсем недавно готовил над ним расправу. Отбросив охватившее его оцепенение, подошел к лежащему у противоположной стены Мухину. Тот был связан по рукам и ногам, а рот был заклеен скотчем. Вытаращенные глаза и всколоченная борода, делали его похожим на лешего.

На какой-то момент Витас подумал даже, что тот мертв. Он опустился перед ним на колени, проверил пульс. Резким движением сорвал скотч, освободил начавшего стонать напарника от пут и помог сесть. Ставить на ноги Мухина он и не пытался. По богатому опыту знал, что пока у того не восстановится кровообращение, на ногах, тому не удержаться.

— Ну и видок у тебя, Ваня, увидишь в лесу и «кондрат» сразу хватит, — улыбнулся Витас, рассматривая растерзанного Мухина. — Это как же они успели так тебя отделать? — спросил он, тряпкой убирая с его лица кровь.

— Руки-то, ноги целы? — снова поинтересовался Витас у начавшего приходить в себя Мухина. И увидев, что тот кивнул головой, сказал, помогая тому подняться:

— Времени, Ваня, у нас мало…. надо сматываться. А то вдруг сюда их подельники нагрянут. Судя по всему, ребята серьезные. А что с тобой было, расскажешь дорогой.

— Что думаешь с ними делать? — трудом ворочая языком, спросил Мухин, имея в виду своих недавних мучителей.

— То же самое, что они хотели сделать с нами. Или у тебя другое мнение? Тогда давай, предлагай, — недовольным тоном ответил Витас.

Мухин промолчал. Кряхтя, он нетвердым шагом направился к выходу.

— Прогрей машину, — крикнул ему вслед Витас, — как только управлюсь, сразу двинем.

Шагнув за дверь, Мухин с воплем кинулся назад.

— Там, там! — Начал, было, он, но Витас оборвал его сразу:

— Знаю, что там. Иди не бойся, он уже не кусается, я сейчас перенесу его сюда, к своим дружкам.

Будучи уверенным, что здесь все равно будут проводить следственные действия, Витас решил инсценировать «разборку». Первое, что он проделал, — придал телам такое положение. Что они погибли в схватке. Осторожно, чтобы не оставить свои «пальчики», он поднял пистолет главаря, и вложил тому в его правую руку. Руки пристреленного им же подельника, положил на шею третьего…

Минут через сорок они уже были на трассе. Машиной управлял Витас. И если бы не попадавшие навстречу большегрузы, трассу можно было бы признать свободной.

Затянувшееся молчание нарушил Мухин. Открыв «бардачок» и ничего не увидев, он с испугом посмотрел на Витаса.

— Где документы!? — прокричал он.

— Что!? — крикнул в ответ Витас. — Документы, что ли? Если ты про них, то не волнуйся, они на месте.

— Где, на месте!?

— Там, где положено быть! — отрезал Витас и, помолчав, спросил:

— Очухался? Тогда вспоминай, что от тебя хотели те бандиты…. Когда сделаем остановку, все расскажешь.

Незаметно наступил рассвет. В туманной дымке, в стороне от автострады, проглядывал довольно большой водоем, на берегу которого угадывались очертания двух легковых автомобилей и пары палаток.