Тени подземелья - Страница 3
Он спустил киммерийцу большую бронзовую лампу, а также круглый медный диск.
— Если погаснет, постучи в диск молотком, а так я сам тебя буду вызывать. — сказал он напоследок. — И запомни, верблюжье охвостье: кормить стану, только если будешь рубить достаточно камня! Если нет, подохнешь голодным!
Под насмешливое фырканье Герата он закрыл люк, и нагруженный скарбом киммериец начал осторожно спускаться вниз в свое новое жилье. Ярость душила его, хотелось схватить этих мерзавцев и бить, бить, бить… пока не испустят дух! Однако в данный момент сила была не на его стороне и единственное, что оставалось — смириться. Пока, разумеется…
«Сколько времени мне предстоит тут провести? — мрачно спрашивал он себя. — Этот пегий козел прав в одном: сейчас я куда больше похож не на сына кузнеца, а на сына барана. Меня обманули, как ягненка, Нергалова блевотина! Тьфу!.. Надо же было так попасться!»
Теперь, когда зажег лампу, киммериец мог разглядеть свою темницу. Зрелище, признаться, было не слишком впечатляющим. Небольшая пещерка, локтей пять в высоту, в стенках — несколько небольших то ли ниш, то ли нор, усыпанных внизу мелкими камешками. «Здесь и рубили ладжаур», — догадался Конан.
Он поднес лампу поближе: действительно, в одном из углублений змеилась тонкая, уже ладони, жилка грязно-голубоватого цвета; в другом забое не было ничего интересного — только желтоватая порода вперемешку со вкраплениями серого камня. Варвар поднес лампу к одному из маленьких отверстий в стене. Язычок пламени слегка заколебался. «Понятно, — решил киммериец, — эта дырка сообщается с поверхностью».
Больше ничего интересного в новом жилище он не обнаружил, не считая разбросанных под ногами человеческих костей, обглоданных до состояния совершенной белизны. Валяющиеся на полу черепа скалились, будто насмехаясь над варваром. Зрелище было не очень-то приятным — киммериец, поморщившись, подумал, что ему совсем не хотелось бы выглядеть подобным образом через месяц-другой. В досаде Конан запустил в них камнем. В сторону, пискнув, метнулась крыса.
Варвар разобрал вещи, спущенные Дархуном. Бурдюк был полон воды, и Конан жадно приник к живительной влаге; только напившись, он почувствовал, как велика была жажда. Потом киммериец заглянул в ведро, решив проверить, какую еду прислал ему этот пегий козел. Прикрытая несколькими пресными лепешками, на дне стояла миска с бобами — и больше ничего.
— Шелудивый ишак! — выругался Конан. — Что же он думает, я с такой пищи буду на него работать?
Поразмыслив, он решил, что вряд ли стоит препираться с тюремщиком — толку большого все равно не будет, а время потеряешь. Варвар принялся за бобы, которые уже остыли и являли собой клейкую тепловатую массу. Он дочиста выскреб глиняную миску, да еще вычистил остатки соуса на дне куском лепешки. Когда ему еще дадут поесть!
В мешке оказался кожаный гамак, который киммериец подвесил, вбив в стену два железных стержня. Он лег, заложил за голову руки и погрузился в размышления. Подумать было о чем, к тому же разбросанные вокруг кости сильно способствовали мыслительному процессу.
«А что, если попробовать вбить несколько стержней в тот проклятый колодец, ведущий наверх? Тогда я смогу дотянуться до крышки люка и, может быть, открыть ее отсюда. Надо посмотреть!» Конан слетел с гамака и, схватив лампу, вскарабкался к подножию колодца. Посветив, он увидел, что этот замысел не пройдет.
— Нергалово отродье! — Он еще раз ощупал стенки колодца. — Железные! Богатый, сын греха!
Раздосадованный неудачей замысла, варвар прикинул расстояние до люка. Может быть, удастся подпрыгнуть и схватиться за поднимающий створки рычаг? Нет, высоко! Локтей десять, не меньше…
Он спустился вниз, в пещеру, лихорадочным взглядом обвел все предметы, которые были в беспорядке разбросаны по полу. Так… Кирка, молоток, несколько железных стержней, лампа, бурдюк, ведро, миска… Все! «Небогато, — подавленно подумал Конан. — Что же делать, копыта Нергала мне в печень?»
Он снова вскарабкался по осыпающимся под ногами ступеням и внимательно осмотрел стенки колодца и едва выступающие из них рычаги. Если сплести веревку и попробовать за них зацепиться… Киммериец поднял лампу повыше, пытаясь рассмотреть, насколько выступают железные стержни над поверхностью люка. Нет! И думать нечего. Там даже пальцу не зацепиться. «Что же делать? Что делать?… — стучало в висках. — Надо придумать, иначе…» Он бросил взгляд на белеющие внизу остатки костей.
Варвар спустился вниз, прикрутил фитиль лампы — масло следовало поберечь — и вновь улегся в гамак. В голове вихрем проносились планы, иногда самые невероятные и фантастические, но киммериец старался направить свои мысли на дело.
«Думай, думай, лопоухий баран, — подстегивал он себя, — или твой обглоданный череп будет валяться на земле рядом с другими…» Услышав слабый шорох, Конан взглянул вниз: несколько здоровенных крыс облепили миску в надежде поживиться чем-нибудь съестным.
— А, чтоб вас! — взревел варвар и запустил в мерзких тварей ножом. Не попал, разумеется; раздался визг, крысы юркнули в щели пещеры.
«Да от них здесь житья не будет, — подумал Конан. — Еще не хватало, чтобы во сне у меня что-нибудь отъели! Тут и гамак не поможет…»
Он слез со своего ложа и принялся обломками камней затыкать многочисленные дыры, щели и лазы, которые обнаружил в стенах.
«Теперь полегче будет», — закончив работу, решил он и вновь забрался в гамак — думать. Однако усталость и бессонная ночь взяли свое; веки варвара слипались, он пытался бороться со сном, но тщетно — через некоторое время в тишине пещерки слышалось только мерное дыхание.
Конана разбудил скрежет механизма, раздвигающего створки люка.
— Что, сын шакала, — раздался сверху голос Дархуна, — спишь? Пора работать, уже утро! Даром кормить я тебя не буду!
Киммериец поднялся наверх.
— Давай сюда ведро! — скомандовал хозяин. — Сегодня ты должен нарубить полную миску камня — тогда завтра утром я обменяю ее на похлебку, иначе ешь хоть песок, пока не сдохнешь!
Варвар сжал кулаки, но промолчал. Съев пойло, которое Дархун называл бобовой похлебкой, он принялся рубить породу, выковыривая и складывая в миску синие осколки. Дело спорилось, вскоре он уже нарубил емкость с верхом и остановился, опершись на кирку. Он до сих пор еще не придумал, как отсюда выбраться, и это не давало покоя. Не проводить же всю жизнь здесь, рудокопом! Конан даже заскрипел зубами от сознания собственного бессилия.
Он посмотрел на углубление в стене, которое вырубил, добывая этот Нергалов ладжаур. Боги! Его осенило — надо прорубить себе ход наверх, и дело с концом! Киммериец посмотрел на горку пустой породы, которая выросла на полу. Дней десять, ну от силы пятнадцать — и он, словно крот, пророет себе выход из этого подземелья. Варвар смахнул со лба внезапно выступивший пот. Неужели?… Неужели все так просто?
Конан опустился на пол, стараясь взять себя в руки и собраться с мыслями. «И что бы этой идее не прийти мне в голову пораньше? — укорял он себя. — Дрыхнул, как сурок, а мог бы уже прорубиться на пару локтей вверх!»
Киммериец бросился к стене, чтобы, ни мгновения не мешкая, начать работу, но внезапно остановился. В каком направлении рубить? Можно копать и копать ход — а потом обнаружится, что наткнулся на фундамент или бревенчатый пол, которые хоть зубами грызи, не пройдешь. Правда, меч и кинжал были при нем, но это все же не пила и топор. Конан задумался. «Вспоминай, бараний сын, вспоминай! — подгонял он себя. — Как вошли во двор, в какой стороне этот дерьмовый сарай, где в сарае люк…»
Киммериец наморщил лоб, стараясь представить, как расположена его пещерка по отношению к дому и как дом стоит во дворе. Мысли лихорадочно заметались, восстанавливая картину событий позапрошлой ночи: здесь перемахнули забор, затем взяли правее, вход в дом…