Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев - Страница 23
Люфтваффе же продолжали наносить удары по Мурманску, правда, тоже с переменным успехом. Так, 29 апреля во время очередного налета зенитным огнем с кораблей были сбиты два Ju-88А-4 из I./KG30: W.Nr.140210 «4D+GH» и W.Nr.0883701 «4D+CK». При этом из восьми членов их экипажей в живых остался только один пилот первого бомбардировщика обер-фельдфебель Ханс Карпескиль (Hans Karpeskiel).
В. М. Нечаев, чей МО-121 ремонтировался тогда в Мурманске, вспоминал о налетах начала мая: «День 1 мая чуть не стал последним в жизни парней нашего катера. Еще звучал по радио запоздавший сигнал „ВТ“, а над крышей проревели моторы немецкого самолета, раздался треск дерева и тут же – взрывы бомб. Дом сильно тряхнуло…
Вся сила взрыва пришлась на сарай для дров, от которого осталось одно воспоминание… Жители соседнего дома спрятались в вырытом во дворе окопчике, и одна из четырех бомб упала точно в него. Получилась братская могила для десяти человек. С того дня мы не прятались ни в каких убежищах, а просто выходили на открытое пространство. Вахтенные на катере стреляли по пикировщикам из крупнокалиберного пулемета».
Подводная лодка Щ-403 в мае 1942 г. тоже стояла в Мурманске на ремонте, продолжавшемся уже несколько месяцев. Ее штурман А. П. Кузнецов рассказывал о бомбежках: «Наш экипаж размещался на втором этаже двухэтажного бывшего детсада. Однажды вечером немцы предприняли массированный налет на город и порт. Весь наш экипаж ушел в городское убежище, а мне как дежурному по команде пришлось остаться. Минут через пять я услышал вой падающей бомбы и выскочил из комнаты на лестничную клетку. Тут раздался сильный треск и взрыв…
Бомба попала в крышу, прошла через комнату, где я был, пробила стену и взорвалась у угла здания в мерзлой каменистой почве…
Через две недели здание детсада, из которого нам пришлось уйти, сгорело при очередной бомбардировке, а в щели, которая находилась во дворе, погибло 60–80 человек из торпедной партии. Только после этого я стал бегать в городское убежище, построенное под скалой и недоступное ни для каких бомб».
Подобные же ужасы бомбардировок испытала и Юлия Петрова, работавшая с марта 1942 г. контролером местной таможни: «Однажды в мурманском порту меня застал налет немцев. Похожие на огромных серебряных птиц самолеты летели так низко, что пилотов было видно. Поливают из пулеметов. Много тогда погибло, я же спряталась под паровоз, а он тронулся. Не знаю, как я тогда вывернулась из-под колес?! Они лишь отпечатались на подоле моего тулупа».
Весной 1942 г. регулярным налетам немецкой авиации так же подвергалась и главная база Северного флота в Полярном. В связи с этим штаб флота и центральный узел связи были переведены в новый бункер, оборудованный в глубине скалы. В целях усиления противовоздушной обороны базу было решено оснастить первой станцией орудийной наводки СОН-2. Эта установка, недавно принятая на вооружение, позволяла обнаруживать воздушные цели на расстоянии до 50 км, а с дистанции 30 км уже довольно точно определять их координаты: дальность, азимут и угол места. Эти данные вводились в прибор управления артиллерийским зенитным огнем (ПУАЗО), после чего зенитная артиллерия открывала сопроводительный огонь. Теоретически это могло заметно повысить эффективность ПВО.
В Полярный была отправлена спецгруппа выпускников училища ПВО ВМФ, инженеров с высшим образованием, которые и должны были установить СОН-2, а потом научиться на ней работать. Группа прибыла на базу 11 апреля 1942 г., однако тут возникли проблемы. Для работы станции требовалась ровная площадка радиусом 50 метров, причем на открытом месте, возвышающемся над местностью. Да еще на таком, чтобы ее в то же время не было заметно с воздуха. Вокруг Мурманска таких мест немного, но в итоге все же удалось найти приемлемую позицию на сопке Вестник. Последующий монтаж СОН-2 занял около месяца.
Одновременно происходило и постепенное улучшение организации противовоздушной обороны флота. Было организовано взаимодействие береговых и корабельных зенитных средств, до этого паливших вразнобой. В единую систему попытались объединить и службы наблюдения и оповещения: СНИС ПВО Северного флота и ВНОС Мурманского дивизионного района ПВО. С этой целью создали прямую телефонную связь между их главными постами и приемные радиовахты на общей волне оповещения. Была скоординирована работа и расположение на местности наблюдательных постов.
Ранним утром 6 мая 1942 г. в Кольский залив вошли сразу двадцать транспортов конвоя PQ-15. До этого в Мурманск еще ни разу не приходило одновременно столько судов. Они доставили 15 706 тонн грузов, в том числе 140 истребителей «Харрикейн» и Р-40, 392 танка «Матильда», «Валентайн» и М-3, 75 бронемашин, 3682 тонны боеприпасов, 799 тонн пороха, 79 169 км полевого кабеля, 4224 полевых телефона, тринадцать локаторов GL-2 и так далее.
Часть транспортов сразу встала под разгрузку, остальные бросили якорь на рейде. Кроме того, в мурманском порту еще находились некоторые суда из состава предыдущего конвоя PQ-14. Так что недостатка в целях для Люфтваффе не было.
Днем 15 мая пятнадцать «Юнкерсов» из II./KG30 в сопровождении семнадцати Bf-109 из II./JG5 совершили налет на стоянки судов. Затем порт с пикирования атаковали еще и Ju-87 из I./StG5. В результате там были повреждены американский пароход «Яка» тоннажем 5432 брт, пришедший в Мурманск еще в составе PQ-14, и подлодка Щ-404. При этом немцы потеряли два Ju-88A-4: W.Nr.142038 «4D+HM» унтер-офицера Эрвина Ягера (Erwin Jüger) и W.Nr.142055 «4D+LN» унтер-офицера Йохана Вебера (Johan Weber). Все восемь членов их экипажей погибли.
Утром 17 мая Ju-88A из I./KG30 нанесли очередной удар по Мурманску. Они появились над городом тремя группами с разных направлений. Самая большая группа из пятнадцати «Юнкерсов», зайдя, как и положено, с запада, подвергла бомбардировке железнодорожный узел и Торговый порт. Другая группа подошла с юго-запада, со стороны поселка Дровяной, расположенного на западном берегу Кольского залива, и спикировала на Рыбный порт, лесную биржу и судоверфь. В то время как еще шесть «Юнкерсов» зашли с востока и сбросили бомбы на центр города, в районе улиц Карла Маркса и С. Перовской.
В результате трех прямых попаданий здание управления треста «Арктикуголь», расположенное на углу этих улиц, на глазах у очевидцев в прямом смысле слова подпрыгнуло в воздух, а потом в одно мгновение осыпалось кучей бревен, досок и щепок, перемешанных с землей. При этом один раненый военнослужащий застрял между тяжелыми бревнами. На его вызволение затем ушло 43 часа! Причем все это время беспрерывно трудились 38 бойцов МПВО. Пожары полыхали по всему городу, а столбы дыма заволокли все небо.
Навстречу бомбардировщикам были направлены «Харрикейны» и «Киттихауки»[50] из 2-го Гв. САП ВВС СФ, а также из 20-го Гв. ИАП и 197-го ИАП из ВВС 14-й армии. Согласно советским данным, они сбили три «Юнкерса» ценой потери одного истребителя из 2-го Гв. САП, пилот которого – младший лейтенант И. С. Криворученков – погиб.
На самом же деле KG30 лишилась только одного бомбардировщика– Ju‑88A-4 W.Nr.142062 «4D+LH» из 1-й эскадрильи. Все четыре летчика – пилот унтер-офицер Вильгельм Тейхманн (Wilhelm Teichmann), штурман фельдфебель Якоб Макк (Jacob Mack), бортрадист унтер-офицер Герберт Фишер (Herbert Fischer) и бортстрелок унтер-офицер Хейнц Црегеде (Heinz Zregede) – погибли.
На следующий день – 18 мая – самолеты 5-го воздушного флота Люфтваффе совершили два налета на мурманский порт и сам город. Сначала утром тридцать два «Юнкерса» из II./KG30, действовавшие под прикрытием двадцати Bf-109 и Bf-110 из JG5, опять тремя отдельными группами атаковали транспорты, стоявшие под разгрузкой у причалов и на якорях в Кольском заливе. В 11.30 в результате близкого разрыва 500-кг фугасной бомбы пробоину в кормовой части получил американский транспорт «Дир Лодж» тоннажем 6187 брт, пришедший в составе конвоя PQ-15. В его трюмы начала поступать вода, но в результате принятых командой мер судно все же осталось на плаву.