Тени - Страница 5
Шаная зажала рот, удерживая себя от крика. Отступила на шаг от окна, не в силах отвести взгляда от столь отвратительного, но в то же время и притягательного зрелища.
– Ваше здоровье! – Принц, встав, отсалютовал королю поднятым кубком с вином, предназначенным прежде богу Игниусу. Осушил его одним глотком и вновь склонился над ягненком, чьи ноги мелко подрагивали на каменных плитах в посмертных судорогах. Наполнил кубок заново, но теперь в нем плескалась свежая, еще дымящаяся кровь. И через миг алтарь Смерти получил новое щедрое подношение.
– Огонь, – сухо приказал Кирион. Ближайший слуга выступил вперед, протянув уже зажженный факел. Бездымное, почти бесцветное в лучах солнца пламя недовольно затрещало, когда принц принял древко и кинул его на алтарь. Неполную минуту после этого ничего не происходило, и король успел облегченно перевести дыхание, решив, что богиня отклонила дар чужака. Но еще через миг яркий оранжевый огонь с безудержным ревом взметнулся к небесам, рассыпаясь вихрем алых искр.
Принц стоял так близко от алтаря, что наверняка чувствовал жаркое безумство стихии. Но не отходил, напротив, подался вперед, словно не замечая жгучих укусов огня, а возможно – получая от них удовольствие.
Шаная невольно залюбовалась. Высокая темная фигура отчетливо выделялась на фоне громадного костра. Иногда казалось, что пламя вот-вот поглотит принца, обнимет его всполохами и утащит к престолу польщенной богини. И она готова была кричать – прочь, принц, берегитесь! Но раз за разом огонь склонялся перед его ногами, отступая в последний момент.
– Он безумец, – тихо прошептал Харий, поспешно делая шаг назад, когда очередная искра едва не прожгла его камзол. – Слепая лихорадка, от которой погибает император Мириот, поразила и его разум.
Советник встревоженно шикнул, заметив, что светловолосый северянин, по всей видимости, правая рука принца, язвительно усмехнулся, наверняка услышав нелестные слова о своем господине.
Когда пламя начало утихать, принц обернулся к Харию.
– Теперь, когда формальности улажены, предлагаю приступить к переговорам, – произнес он, небрежно стряхивая с камзола хлопья черного пепла и сажи.
– Быть может, вы желаете отдохнуть после долгой дороги? – несмело предложил король. – И вы наверняка голодны. Обед и самые лучшие покои моего дворца к вашим услугам!
– Сначала дело, – тоном, не терпящим возражений, ответил Кирион. Смягчил резкий тон прохладной улыбкой. – Ваше величество! Вы человек занятой, я тем более. Не будем попусту терять время. Оставим обеды до окончания переговоров, когда будет, что праздновать. По крайней мере, я надеюсь на это.
Харий кивнул, соглашаясь. И два правителя удалились в зал совещаний. Поспешил за ними советник Олаф и светловолосый северянин. Некоторое время во дворе еще бурлил народ, на все лады обсуждая прошедшую церемонию. Затем все разошлись. Лишь слуги суетились около алтарей. Одни – убирая головешки, другие – аккуратно расставляя щедрые дары вокруг жертвенников Террии и Игниуса. На всякий случай. Чтобы те не обиделись столь явным пренебрежением.
Шаная остановившимся взором уставилась перед собой ничего не видя. Она вновь и вновь переживала сцену, невольной свидетельницей которой только что стала. Принц далекой страны заворожил ее, околдовал своим мягким хрипловатым голосом с то и дело проскальзывающими стальными нотками, удивительно темными глазами и резкой непривычной красотой.
– Кирион, – прошептала она, привыкая к чужому имени. Повторила еще раз, перекатывая каждый слог между губ: – Ки-ри-он…
– Что ты там бормочешь? – сонно спросила Нинель. Широко зевнула и подобрала упавшее на пол вязанье. – Ох, как меня сморило-то сегодня! Часа два точно продремала.
Шаная промолчала. С ее языка так и рвался рассказ о том, какие гости сегодня пожаловали во дворец, но что-то внутри строго шепнуло: «Не смей! Ей все равно не понять. Лишь отругает за излишнее любопытство». Но в голове у девочки уже созрел план ближе познакомиться с загадочным гостем.
Переговоры в тот день затянулись до поздней ночи. Их нельзя было назвать легкими или приятными. Основные споры велись об условиях продления соглашения о ненападении. Главным требованием Кириона оставалась передача под власть империи хотя бы одного острова как знак доброй воли и расположения между соседями. Харий в свою очередь и слушать не желал о подобных уступках. Несколько раз принц достаточно откровенно намекнул, что у Дахара в настоящий момент нет возможности защитить все острова. Они расположены слишком далеко, возведение укреплений еще не закончено и вряд ли завершится в ближайшие годы. Зачем упорствовать, если в итоге можно потерять все? Но Харий боялся, и не без оснований, что подаренный остров империя использует в качестве площадки для подготовки последующего вторжения, в кратчайшие сроки превратит его в неприступный бастион, откуда потом запустит жадные щупальца в мирные земледельческие провинции. На что принц достаточно резко возразил, что если доверия между соседями нет изначально и Харий подозревает, что Нардок способен на такую подлость, то и дальнейшие переговоры представляются ему бессмысленным занятием и потерей времени.
В общем, переговорщики разошлись далеко за полночь, наспорившись до хрипоты и так и не придя к окончательному решению. Перед сном король долго жаловался советнику, что надо было убить принца в самом начале встречи. Пусть бы это покрыло его нескрываемым позором, но решило бы все проблемы самым радикальным и простым способом.
– Вряд ли бы вы его убили, милорд, – задумчиво ответил Олаф. – Полагаю, он вынуждал вас на этот поспешный и необдуманный шаг, чтобы полностью развязать себе руки. Если Нардок начнет войну сейчас – то его не поддержит ни южная Ритония, ни западный Зальдер. Да и Дариония вновь всколыхнется, а этого империя ой как не хочет. Нет, открытой военной поддержки наша страна вряд ли от них дождется, но негласной будет хоть отбавляй. Кирион не дурак, наверняка понимает это. Ему нужно оправдание для начала боевых действий. Попытка убийства наследного принца, прибывшего на переговоры под белым флагом, знаменующим защиту Пресветлой богини, для этого подходит лучше всего.
– Ну и что? – в запальчивости воскликнул Харий. – Он все равно к тому моменту был бы мертв, так что кому какая разница?
– Не думаю, – мягко возразил советник. – Вы наверняка заметили его кулон. Неужели не узнали в камне кристалл Игниуса? Не алый, который часто используется для связи, а синий. Они довольно редки, поскольку для их изготовления требуется огромное количество серебра и алмазы самого высокого качества. Но при их помощи возможно мгновенно попадать в нужное место. Как только вы отдали бы приказ напасть – принц без особых проблем перенесся бы в безопасное место. Полагаю, прямиком в свой дворец. Да еще этот его помощник, который всюду следует за ним словно тень. Как его, Фарий, что ли? Он пытается не высовываться, но магическая сила выдает его с головой, не говоря уж о татуировке на руках, показывающей высшую ступень посвящения в храме Пресветлого бога. Амулеты в зале совещаний аж затрещали, когда он вошел. Или ваш придворный маг не шепнул вам на ухо, чтобы вы были осторожнее с ним?
– Шепнул, – нехотя признал Харий. Несколько раз нервно сжал и разжал кулаки. – Не люблю, когда в переговорах участвуют маги. Колдовство – подлое искусство. Нечестно, что боги награждают столь высокой властью лишь немногих избранных. За какие заслуги, спрашивается?!
Советник никак не ответил на последний яростный выкрик короля. Это была еще одна причина, по которой он не спешил рассказывать господину о загадочных способностях маленькой принцессы, пока еще неявных, но грозящих со временем перерасти в громадную проблему. Харий терпеть не может магов. Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что его семью боги тоже почтили подобным благословением?
Кирион в свою очередь после окончания затянувшейся встречи не торопился в покои. Его кровь еще бурлила от яростных споров и искусно замаскированных угроз, щедро раздаваемых обеими сторонами. Что скрывать, принц любил риск и не боялся обжечься, играя с огнем. Все его советники были против личного участия Кириона в переговорах, особенно на территории противника.