Тени - Страница 17

– Алмазы? Изумруды? – Залин готов был поклясться, что видел, как на секунду хорошенькое личико принцессы исказила злобная презрительная усмешка. – Эти побрякушки лишь портят оружие. Красота меча измеряется отнюдь не в украшениях, а в количестве жизней, которые он выпил. Ведь им уже убивали, не так ли?

Далалий поперхнулся от вопроса, столь неуместного из уст ребенка. Растерянно посмотрел на Залина, не зная, что ответить.

– Ваше высочество, – поспешил тот к нему на помощь. – Право слово, вам не к чему знать об этом.

– Вы стесняетесь своего ремесла? – перебила его Шаная. Взглянула на него поверх лезвия, и мужчина вздрогнул, неосознанно потянувшись к мечу. Было такое чувство, будто только что его наотмашь ударили. Девочка улыбнулась, заметив его порывистое движение, и продолжила уже мягче: – Залин, ты воин. Ты должен защищать господина. Что в этом постыдного? И потом, смерть – это не конец, это только начало. Кто знает, вдруг ты оказываешь своим противникам неоценимую услугу, отправляя их в объятия богини.

– Ваше высочество… – Далалий очнулся от мгновенного ступора и с вежливым полупоклоном протянул руку за своим клинком. – Я надеюсь, вы уже наигрались?

Шаная резко взмахнула мечом, заставив его отшатнуться. С явным сожалением провела тонкими пальчиками по безупречной заточке лезвия, не обращая внимания, что ранит себя. Несколько крупных капель крови упали на траву. Мужчины не заметили, но Дымок уже кружился около маленькой хозяйки, ловя острым шершавым язычком неожиданную подачку.

– Без сомнения, им убивали, – наконец довольно проговорила Шаная. Протянула оружие Далалию, и тот с нескрываемым облегчением вогнал клинок в ножны от греха подальше. Девочка проследила за его действием, даже не пытаясь скрыть насмешку в глазах, и заключила с широкой улыбкой: – Им убивали трижды. И еще один раз речь шла о жизни или смерти, но противник выжил.

После чего развернулась, присвистнула кому-то невидимому и неторопливо отправилась к костру.

Залин перевел дыхание. Только сейчас он понял, какая непонятная тяжесть только что свалилась с его груди. Пожалуй, впервые за очень долгое время опытный воин, прошедший через многие сражения, испытал страх – необъяснимый и оттого еще более томительный. И сейчас он был действительно рад, что испытание закончилось.

– Дети… – начал было он, обернувшись к Далалию и собираясь посмеяться над недавним происшествием. Обернулся – и тут же осекся. Молодой воин смотрел вслед ушедшей девочке с таким потрясением, будто увидел перед собой истинного слугу Галаша.

– Как?.. – изумленно прошептал он, истово скрестив пальцы, чтобы отвести зло. – Как она узнала?

Залин сплюнул проклятие на землю. Покачал головой. Пожалуй, со следующего дня придется отказаться от длительных остановок и тем более от ночевок под открытым небом. Чем быстрее они достигнут монастыря и передадут принцессу под опеку святых сестер, тем лучше для всех. По крайней мере, у него нет ни малейшего желания еще хоть раз пережить подобный разговор. Девчонке сильно повезет, если ее не сожгут на костре в ближайшее время.

Шаная с любопытством высунула голову из кареты. Долгое, утомительное путешествие наконец-то подходило к концу. Последнюю неделю, после недолгой беседы в ночном лесу, Залин гнал лошадей изо всех сил, не обращая внимания на жалобы и стоны старой Нинель. Даже его товарищи начали роптать, не понимая причин такой спешки и жестокости.

Одна Шаная получала истинное удовольствие от отчаянной скачки по дурным дорогам. Карета скрипела и подпрыгивала на ухабах, ежесекундно грозя развалиться. Нинель охала и поминала всех богов, держась побелевшими от напряжения руками за край лавочки. А девочка с трудом сдерживала заливистый смех. Она с интересом глазела по сторонам, наблюдая за осенней страдой – в общем, просто наслаждалась жизнью.

На горизонте вставали горы. Скалистые вершины, затянутые туманами и покрытые ледниками, величаво подпирали синие небеса. Шаная запрокинула голову, пытаясь оценить высоту своих новых владений. Именно там, у подножия Ралионского хребта, ей было суждено провести следующие пять лет. И уже сейчас она замирала от нетерпения, гадая, строгой или не очень окажется настоятельница монастыря, будет ли позволено Шанае гулять по окрестностям, не заметят ли Дымка, который за время путешествия ощутимо вырос.

– Шаная, сядь, – простонала Нинель, по обыкновению жестоко страдая от качки. – Ветка какая в лоб попадет – узнаешь!

– Мы скоро приедем, – прошептала девочка, не обратив никакого внимания на ворчание преданной воспитательницы. – Скоро, очень скоро.

– Быстрей бы. – Нинель с приглушенным кряхтением подложила подушку под спину. – Ой-ой-ой, все кости разламываются. Стара я уже стала для подобных развлечений.

Шаная пропустила мимо ушей привычную жалобу воспитательницы, вопреки ее просьбе высунулась из окна еще дальше, пытаясь отыскать взглядом монастырь, к которому они держали путь. Но все было зря. Пыльная от долгой засухи дорога светлой лентой петляла по холмам, забираясь все выше и выше, пока окончательно не терялась где-то вдалеке. Только вид таких близких и в то же время далеких гор вселял уверенность, что конечная цель их путешествия уже совсем рядом.

Однако ожидания не оправдались. Карета въехала на узкий тракт, ведущий к монастырю, лишь поздним вечером, когда Шаная уже украдкой зевала, мечтая о сне. Залин, почувствовав окончание тяжкой обязанности, сегодня не делал никаких поблажек своим людям. Даже обедать пришлось на ходу. Впрочем, вряд ли кусок вяленого мяса на черством хлебе, наскоро запитый из фляги водой, можно назвать полноценной трапезой. Поэтому к усталости добавилось еще чувство голода. Нинель уже не жаловалась. Она прикорнула в углу кареты, что-то негромко бурча себе под нос на каждом ухабе. Даже верный Дымок устал. Он свернулся калачиком на коленях маленькой хозяйки, растекшись полупрозрачным туманом по ее платью.

– Потерпи еще немного, – уговаривала его Шаная, щекоча под ухом. – Приедем – отпущу гулять. Набегаешься вволю. Только не пугай никого.

Дымок на миг открыл один ядовито-желтый глаз, недовольно тявкнул и вновь задремал.

– Стой! – вдруг раздалось снаружи. Карета отчаянно заскрипела, дернулась, будто раненое животное, и замерла. Послышались радостные восклицания встречающих, усталое ржание лошадей, сухой, как щелчки кнута, голос Залина, отдающего приказы своим людям.

– Неужели наконец-то приехали? – пробурчала Нинель, потягиваясь. – Быть того не может!

Дверь внезапно распахнулась, и в карету заглянул сам Залин.

– Счастлив сообщить вам, что мы достигли монастыря Пресветлой богини, – проговорил он, избегая встречаться глазами с Шанаей. После того происшествия в лесу он почему-то побаивался девочку, хотя никогда не признался бы в этом даже себе. – Наша дорога окончена!

– Не верю своим ушам. – Нинель подала руку, и Залин с любезным поклоном помог ей выбраться из кареты. Воспитательница замерла, ослепленная множеством факелов, с болезненным стоном посторонилась, давая Шанае вылезти.

По правилам этикета Залин обязан был помочь и принцессе, но мужчина практически сразу отошел от кареты, с преувеличенным рвением принявшись распекать какого-то мальчишку, недостаточно резво, по его мнению, разгружающего поклажу.

Нинель этого не заметила, но вот Шаная грустно улыбнулась. Прав был Кирион. Не следует показывать людям свои необычные способности, иначе даже самые преданные из них могут от тебя отвернуться.

– Ваше высочество? – Шаная обернулась на звук приятного сочного голоса. От дверей монастыря к ним уже спешила женщина – невысокая, полненькая, в ослепительно-белой рясе.

– Ваше высочество, – повторила она, подходя ближе. Остановилась, тяжело дыша от быстрого шага, и вдруг улыбнулась. Множество морщинок пробежали по ее доброму лицу, собрались около ласковых карих глаз. И Шаная улыбнулась в ответ, сама не понимая почему.

– Мы очень, очень рады видеть вас здесь. – Женщина почтительно склонила голову. – Король Харий оказал нам небывалую честь, позволив продолжить обучение своей дочери именно у нас. Позвольте представиться: матушка Серафия, настоятельница этого монастыря.