Тень Уробороса. Эпоха лицедеев - Страница 6

После подземки я чувствовал себя на крыше несколько неуютно. Мы с Фанни даже не рискнули сесть в специальный боковой лифт и выбрались через «рубку» — стеклянную надстройку, закрывавшую лестницу в подъезд. Лидии пришлось спускаться за нами.

— Ребята, я вам ни слова не скажу, пока вы не помоетесь! — едва зайдя в квартиру и зажимая нос, простонала лейтенант, не желая отвечать ни на один из наших вопросов. — Это невыносимо!

— Фанни, проследи, чтобы она не сбежала! — попросил я жену и быстренько сбегал в душ.

Пока сменившая меня Фаина совершала водные процедуры, я усадил гостью на кухне, быстро приготовил ужин на троих (не кормить же теперь всю толпу, засевшую на крыше и под дверями в подъезде!) и между делом светски поинтересовался:

— Вам с корицей или без?

— Вы о чем? — не поняла Лидия.

— О глинтвейне.

— Ну нет, только не в такую жару!

— О'кей, тогда перейдем к делу. Удалось задержать кого-нибудь?

Будашевская поджала ноги под стул и покачала головой:

— Нет. Как сквозь землю провалились… — и тут же оговорилась, поглядев на меня: — В прямом смысле слова, а не так, как вы! Гости и Пенелопа Энгельгардт только-только начали приходить в себя, но не думаю, что они окажутся чем-то полезны. Если они уснули сразу, то вряд ли смогли разглядеть нападавших.

— То есть, мы снова в полной заднице? — возникая в дверях, уточнила Фаина и закрутила на голове сиреневое махровое полотенце под цвет халата. — Класс! Супер-класс!

Лидия нахмурилась:

— В полной, не в полной, а перестрелка там была…

— Между кем и кем? — сразу спросил я, с недовольством чувствуя, как возвращается ко мне проклятая головная боль.

— Не могу сказать. Эксперты взяли кровь на анализы, ждем результатов…

— Какую кровь? — дуэтом спросили мы с женой.

— На площадке за гаражной постройкой обнаружилось пятно крови и капли, свидетельствующие о том, что раненый покинул это место либо самостоятельно, либо с чьей-то помощью.

— Собака Агриппы? — Фанни встала позади стула, на котором я сидел, и положила руки мне на плечи.

— Ты что, Фаина, это же голограмма! — я попытался обернуться, но гречанка не позволила: насильно отвернув мою голову, она продолжала массировать мне шею с таким энтузиазмом, что я начал опасаться за свой позвоночник.

— Лично я так не думаю, — заявила она. — Эта чертова штука и на собаку-то не похожа… Да сиди же ты спокойно!

— Когда будут результаты, лейтенант?

Лидия пожала плечами и вытащила свой ретранслятор:

— Сейчас узнаю.

Она предусмотрительно вставила в глаз линзу, чтобы мы не стали свидетелями всего разговора. Пока Будашевская «отсутствовала», я, балуясь, сунул руку под Фаинин халатик и ущипнул жену повыше колена, за что незамедлительно схлопотал от нее досадливый шлепок по плечу.

— Кровь была человеческой, — лейтенант спрятала линзу и ретранслятор. — А развернутый анализ будет завтра к утру.

Я тоскливо взглянул в темное окно. Тьерри Шелл и его подчиненные работали куда быстрее, чем их московские коллеги.

— Так… Значит так, лейтенант, — я поднялся, усадил на свое место Фаину и прошелся по кухне. — Результаты — в нью-йоркскую экспертную Лабораторию. Сразу, как только будут получены. Лично господину Шеллу, руководителю. Затем… Прошерстить все вокзалы и аэропорты Москвы на предмет регистрации вот этого человека, — я слил на портативный комп Будашевской информацию со своего браслета.

— Кто это? — разглядывая стереоснимок, уточнила Лидия.

— Некий Зил Элинор. Но совсем не обязательно, что под этим же именем он прошел регистрацию в Москве. Кстати, отрядите для этого дела только самых проверенных людей, лейтенант.

— Слушаюсь. Кому докладывать о результатах?

— Вашему шефу, капитану Буш-Яновской. Полковник Смелова пока не заступила на пост Лоры Лаунгвальд, не так ли?

— Совершенно верно, капитан Калиостро. Церемония на следующей неделе.

— Это неважно. Отчитывайтесь покуда перед своим капитаном, там будет видно. И вообще — приятного аппетита, дамы!

Я помнил сибирячку Эвелину Смелову. Приятная женщина, моя тетка также отзывалась о ней лучшими словами. Московскому ВПРУ, пожалуй, наконец-то повезло. Жаль, Фаине уже не придется поработать под начальством Эвелины: о таком шефе можно лишь мечтать. Честная, сильная и в то же время очень женственная, Смелова была, кажется, идеалом настоящего «силовика».

Часы, оставшиеся до самолета, мы с женой провели в сборах. Да нет, дело не в вещах, по поводу которых обычно происходят разногласия между отправляющимися в вояж супругами. Фанни у меня девушка мобильная, наскоро покидала в сумку необходимую одежду — да и все. Гораздо дольше мы искали различные деловые документы, которые в перспективе могут понадобиться как ей, так и ее отцу, ныне уже приступившему к работе в нашей Лаборатории. Не сажать же гения под стражу. Тем более — это свояк генерала Калиостро, а моя тетка разбрасываться родственниками не любит.

— У меня плохое предчувствие, — шепнула Фанни, застегивая сумку и подкрашивая губы.

— В каком направлении?

— В направлении твоего Элинора. Даже не могу объяснить.

— Попробуй!

Но объяснить она не успела. Двери открылись, и на пороге возникла четверка «Черных эльфов» с Джокондой во главе.

— Буона сэра, синьоры! — сказала Бароччи, переводя взгляд бархатно-карих глаз с меня на Фаину. — Комэ ванно лэ косэ?[2]

— Аллюрэ,[3] - ответил я, подхватывая сумку. — Нон се сара ун сорпрэсо?[4]

— Аспеттало![5] — хмыкнул Марчелло.

Я заметил косой взгляд, которым наградила Джоконду моя жена. «Эльфийка» в ответ только улыбнулась ей и посторонилась в дверях. Может, зря я откровенничал вчера с Фанни на предмет того, что когда-то, еще до знакомства с нею, хотел сблизиться с Джо? Поди пойми этих женщин — даже если побывал одной из них!

— Знаете, это все потрясающе, а язык ваш чертовски изумителен, — сухо заметила Фанни в лифте. — Но не будете ли вы так любезны при мне говорить на общеупотребительном или хотя бы по-американски?!

— No problem! — откликнулись мужчины-«эльфы», а Бароччи в ответ лишь снова улыбнулась и посмотрела на меня.

В голубых глазах моей жены сверкнул гнев.

Оставив в лифте кучу нащелканных Витторио скорлупок, мы погрузились в черный «эльфийский» микроавтобус и через считанные минуты были в аэропорту.

Несмотря на то, что в самолете Джоконда с парнями сидели от нас очень далеко, Фаина продолжала хмуриться, и мне с трудом удалось разговорить ее.

— Не надо отправлять мою голову в отпуск! — раздраженно пробормотала она, отталкивая от себя мою руку. — Я прекрасно вижу, что вы с нею до сих пор хотите друг друга! И я вовсе не удивлюсь, если узнаю, что вы все-таки спали с нею!

Я растерялся. Ну хорошо, пусть я всегда не прочь, пусть у меня это в крови, как у большинства представителей мужского пола. Но откуда Фанни взяла, что и Джоконда — туда же?! «Эльфийка» не проявляла никаких желаний ни словом, ни взглядом, ни делом. Уж я бы это почувствовал, наверное! Все было как раз наоборот, и в своем вчерашнем повествовании я ни капли не солгал.

Тут я вспомнил, что в присутствии Фаины «Черные эльфы» не стали обмениваться со мной обычными приветственными объятьями.

— О'кей, Фанни, оставим это до дома. Скажи мне о своем предчувствии относительно Элинора.

Она отмахнулась:

— Ерунда!

— Скажи!

— Да ты первый поднимешь меня на смех! — она старательно отворачивалась в иллюминатор.

Мне пришлось поуговаривать ее еще миль двести — двести пятьдесят. Мы как раз летели над ночной Атлантикой.

Наконец Фанни смилостивилась:

— Когда твой Элинор посмотрел на меня, где-то внутри, тут, — она постучала себе по лбу указательным пальцем, — возникла картинка… Да нет, правда — чепуха!