Тень скарабея - Страница 1

Безоблачная лунная ночь несвойственна февральскому Лондону. Так тихо, что даже легкий хруст веток в саду раздается раскатисто и громко, заставляя вздрагивать. Человеческая фигура в черном костюме и маске, натянутой на глаза, опасливо крадется между кустов, пригибаясь к земле и оглядываясь. Мягкие складки скрывают формы, и нельзя разобрать, кто это — мужчина или женщина. Судя по размаху плеч и крупным кистям рук, скорее все же мужчина. Осторожные шаги не слышны, а теплый плащ скрывает спрятанное под ним оружие: длинный, узкий меч — такие часто используют воины, приехавшие с Востока. В доме, к которому направляется крадущийся, давно погашен свет. Все спят, лишь в одном из окон на первом этаже можно разглядеть едва заметное пламя свечи…

Мужчина в темном одеянии аккуратно пробрался к окну и, заглянув внутрь, замер. Достал из мешочка на поясе белый порошок и насыпал сначала на подоконник, а потом двинулся вокруг дома. Маленькие щепотки вещества, напоминающего соль, остались на углах дома, у порога и по периметру стен. Едва слышное бормотание уносил слабый ночной ветер. Когда обход дома был закончен, прозвучало последнее рычащее слово, и белый порошок, на секунду вспыхнув, поднялся в воздух голубоватым вонючим дымком.

Дальше мужчина действовал быстро и решительно. Он поднял с земли валяющийся на тропинке камень и бросил его в окно. Звук разбившегося стекла в ночной тишине прозвучал оглушительно. Не дав опомниться людям, находящимся в комнате, злоумышленник подпрыгнул, уцепился руками за подоконник и, перемахнув через него, очутился в полутемной комнате. Высокий широкоплечий арап в архалуке и при оружии был начеку. Он кинулся вперед, закрывая собой тщедушного пожилого человека в кресле — хозяина.

Уверенный взмах массивным ятаганом заставил ночного гостя отклониться назад, почти упасть на спину, но лишь для того, чтобы увернуться от удара. Быстрый и гибкий нападающий вернулся в исходное положение одним прыжком. Короткий замах мечом — и арап осел на пол, инстинктивно хватаясь за распоротый живот, из которого толчками вытекала кровь. Посетитель в черном не стал медлить и, развернувшись, воткнул окровавленный нож в старика, сидящего в кресле. Тот даже не пытался сопротивляться. В его глазах застыли удивление и печаль.

Мужчина вытер лезвие о полу архалука арапа-охранника. Выпрыгнул в окно, мягко перекатился по жухлой траве и растворился в деревьях, словно его тут и не было.

Февраль в Лондоне, пасмурный и дождливый, — не лучшая погода для прогулок и путешествий. Почтовый дилижанс потряхивало на кочках, а из местами прохудившейся крыши капала вода. Кейтлин ежилась от ветра и пыталась увернуться от холодных капель. После долгой дороги затекла спина и дико хотелось расшнуровать тугой корсет, заставляющий сидеть прямо и дышать через раз. Девушка еще не доехала до места назначения, а уже мечтала вернуться к себе на ранчо, в Техас, чтобы рано утром, пока никто не видит, в свободной рубашке и мужских штанах пронестись верхом на любимом жеребце по окрестностям. Туманная неприветливая Англия совсем не походила на родные места. Едва ступив на берег Старого Света, Кейтлин поняла, что здесь все сложнее и строже, нежели дома. Дамы чопорны и зажаты, а проявление эмоций считается неприличным. Даже одежда и та казалась другой: корсеты уже, а нижние юбки жестче, словно они были созданы исключительно для того, чтобы их обладательницы не могли позволить себе ни одного лишнего, неуместного движения. Понятия «комфорт» для этой одежды не существовало. Даже небольшой женский пистолет деть некуда — не в корсет же, право слово, засовывать! Пришлось завести под него маленькую дамскую сумочку. А это неудобно — быстро оружие не достанешь. Все эти мелочи заставляли Кейтлин нервничать и чувствовать себя несчастной и беспомощной, чего девушка очень не любила. Она даже почти забыла, что путешествие в Англию было ее идеей.

— Ну и местечко, мисс, вы выбрали для визитов, — сварливо заметила толстая мулатка Лиз. Ее темно-серое платье сливалось со смуглой кожей лица и придавало пышущей здоровьем женщине болезненный вид. — Нагуляетесь под дождем, заболеете и умрете. Что я тогда скажу вашему папеньке? Да он шкуру с меня прикажет живьем снять.

— Тут не так уж и плохо, — с сомнением сказала Кейтлин, лишь бы не соглашаться со служанкой, за время пути утомившей ее нравоучениями и стонами.

Все восемнадцать лет своей жизни Кейтлин провела на свежем воздухе, в суровом, ветреном Техасе, на богатом ранчо среди породистых скакунов, нахальных ковбоев и бескрайних прерий. Мать девушки, потомственная английская аристократка, так и не смогла полюбить чужую страну, зато сама Кейтлин, как и ее отец, не представляла иной жизни.

Когда несколько месяцев назад из далекой Англии пришло письмо от Джона Маккензи, брата мамы, с приглашением приехать, Кейтлин не думала ни мгновения. Ей всегда хотелось воочию увидеть то место, по которому до конца жизни тосковала мать. Отец девушки не стал препятствовать и дал добро на путешествие. Он всегда потакал капризам своей взбалмошной дочери и позволял ей многое, особенно после того, как несколько лет назад умерла его жена. А поездка к английскому родственнику могла принести пользу. Уже не молодой брат жены обмолвился в своем письме, что планирует включить в завещание единственную племянницу. Своих детей у эксцентричного лорда Маккензи не было.

Кейтлин, конечно же, ехала не из-за денег. Ее отец был достаточно богат, чтобы не отказывать дочери ни в чем. Девушкой двигала жажда приключений и новых впечатлений. Правда, за время длительной поездки на огромном корабле в тесной каюте наступило разочарование. Приключениями и не пахло: путешествие оказалось утомительным и скучным времяпрепровождением, а Англия встретила промозглым дождем, так что первое впечатление было не самым лучшим.

Пересев на станции из почтового дилижанса в экипаж, который согласился довезти двух путешественниц до Тависток-сквер, Кейтлин отодвинула занавеску, но не смогла рассмотреть ничего, кроме тумана, грязных луж на мостовой и белесых фасадов за пеленой дождя. Тоска…

К тому времени, когда добрались до места назначения, Кейтлин окончательно приуныла. Она выбралась из дилижанса, зябко поеживаясь и кутаясь в теплый плащ. От мелкого косого дождя зонт не спасал.

Лиз бухтела за спиной, периодически прикрикивая на подоспевшего носильщика. Вещей у двух женщин было не так уж и много, Кейтлин планировала обновить гардероб в Лондоне. Тащить через океан многочисленные наряды было бы неудобно и глупо. Первое, что бросилось в глаза на площади, — это скопление народа. Зеваки толпились у высокого трехэтажного дома совсем недалеко от того места, где остановился экипаж.

Старательно огибая лужи, Кейтлин двинулась через вымощенную камнями площадь. Сквозь рассеивающийся утренний туман и моросящий дождь проступали высокие добротные особняки. Их фасады, выкрашенные красками пастельных тонов, делали окружающий пейзаж еще более унылым. Казалось, солнце никогда не заглядывает в эти края. Оно осталось где-то невероятно далеко, за океаном. Вместе со свежим воздухом, теплом и породистыми скакунами.

— Не нравится мне все это, — привычно зудела за спиной Лиз, пока Кейтлин пробиралась к толпе.

— …бедный барон, — услышала девушка обрывок фразы.

— Он, конечно, уже был стар и нелюдим, но, говорят, крепок здоровьем.

Девушка замерла. Нехорошие предчувствия, появившиеся при виде толпы, переросли в стойкую уверенность, что произошло что-то ужасное.

— Кому потребовалось убивать старого, немощного человека? — подала голос полная дама с зонтиком, с азартом заглядывая через плечо стоящего рядом мужчины.

— Ну, какой же он немощный? — Ее спутник, невысокий и худосочный, послушно отступил, чтобы не загораживать женщине обзор. — Не был он немощным, да еще всегда при себе держал этого арапа-охранника.