Тень шпионажа - Страница 6

Справа по ходу машины показалась южная горная цепь Кипра, увенчанная двухтысячеметровой вершиной Троодос, а на востоке обозначенная целым рядом высоких гор. От вершин Махерис и Ставровуни, называемых Олимпом, отроги тянулись до порта Ларнака, откуда был проложен подводный кабель на Мальту и в Александрию. Нашим взорам открылась великолепная панорама. После получасовой тряски по пересеченной местности «форд» взобрался на усеянный обломками скалы холм, на вершине которого стройные кипарисы образовали нечто вроде изящного кольца. Уолпол заметил, что мы у цели нашего путешествия.

Машина остановилась, и наш хозяин, выскочив из нее, стремглав побежал вдруг в сторону. И тут же мы услышали нечленораздельный вопль — так может кричать человек, охваченный смертельным страхом или яростью.

— Взгляните на это! — вопил Уолпол, дрожа от гнева. — Подойдите сюда и посмотрите! — Он стал совершенно бледным.

Мы последовали за ним к краю ямы и увидели, что привело его в бешенство: довольно длинный археологический раскоп был почти до краев завален землей и обломками шифера — это, вероятно, постарались местные жители.

Уолпол изрыгал проклятия, его полные губы дрожали. Со сжатыми кулаками и крючковатым носом, напоминавшим клюв хищной птицы, он был похож на пророка, проклинающего грешный народ Израиля. При виде негодующего Уолпола я воздержался от замечания, которое так и вертелось у меня на языке: «Неплохо бы и на раскопе установить табличку с надписью: «Соединенные Штаты». Местные жители наверняка решили, что здесь готовится фундамент для строительства очередного опорного пункта англичан. Правда, на миг у меня мелькнула мысль, что это сам Уолпол все подстроил, но я тут же отогнал ее прочь: уж больно натуральным показалось мне его возмущение.

— Не думаю, чтобы еще нераскопанным богатствам был нанесен какой–нибудь ущерб, — сказал я участливо.

— Ну конечно, — отозвался расстроенный Уолпол. — Однако понадобится немало времени, пока мои люди очистят раскоп от этого хлама. Мы просто заживо изжаримся на солнце!

— Очень жаль, — заметила мисс Ругон. — В три часа я уже должна быть в Никосии, где верховный комиссар проводит пресс–конференцию.

— Мне вдвойне жаль, что я разочаровал вас, — буркнул Уолпол, который успел взять себя в руки.

— В таком случае я хоть выкупаюсь! — воскликнула наша спутница и побежала к машине переодеваться.

— Озеро с другой стороны! — крикнул ей вслед Уолпол.

Когда мы обогнули вершину холма (оба турка тем временем принялись за работу), я увидел не только окруженное карликовыми пиниями, сверкающее голубовато–зеленой гладью озеро, но и на некотором удалении к западу английский военный аэродром Акротири. С места, где мы стояли, хорошо просматривались и длинные серо–желтые ангары, и красно–белые ветровые конусы на метеорологической станции, и выпуклые решетчатые антенны радаров. Рев авиационных двигателей доносился сюда довольно явственно.

— Хотите взглянуть? — спросил Уолпол. В руках у него появился откуда–то сильный полевой бинокль, который он тут же передал мне.

Посмотрев в бинокль, я увидел на ближайшей от нас взлетной полосе эскадрилью легких реактивных бомбардировщиков Б–2, готовую в любую минуту взлететь в воздух. Позади на параллельных полосах стартовали о короткими промежутками три всепогодных истребителя–перехватчика «Джевелин», а в стороне, перед ангарами, стояли несколько четырехмоторных транспортных само–етов «Блэкберн–Беверли». Раскаленный воздух над самой землей дрожал, поэтому картина немного расплывалась, но я без труда мог разобрать буквы и цифры на фюзеляжах…

Во рту у меня сразу пересохло. В самом деле, это был идеальный пост наблюдения, и как раз здесь Уолпол искал кипрские древности. Любопытно, нашел ли он что–нибудь.

— Вам не мешает шум самолетов? — спросил я, чтобы хоть что–нибудь спросить.

— К этому быстро привыкаешь, — спокойно ответил американец.

Один из перехватчиков «Джевелин», фыркая, взмыл ввысь. Я различил сине–бело–красные цвета флага ее величества на концах дельтовидных плоскостей, а ближе к фюзеляжу, который сильно расширяли оба реактивных двигателя, опознавательные знаки. Специалисту этого было вполне достаточно, чтобы определить принадлежность самолета, его тип и назначение. «Впрочем, — подумал я, — кто–нибудь из летчиков уже засек Уолпола во время его наблюдений и наверняка уведомил об этом службу безопасности британских военно–воздушных сил на Ближнем Востоке».

Обыватель даже не подозревает, как много можно увидеть с воздуха. Даже пробная авиасъемка помогает довольно легко раскрыть многие тайны.

Мимо пробежала мисс Ругон и исчезла в зарослях пиний. Она с разбега бросилась в воду, взметнув фонтан ослепительно сверкнувших брызг. Поскольку все мои мысли были заняты серьезными вещами, я лишь мельком взглянул в ее сторону и поэтому не стану сейчас описывать ее фигуру в купальном костюме. Помню только, что это было изумительное зрелище. Во всяком случае, ее пример вдохновил меня. К тому же я ужасно вспотел, под лучами безжалостного светила и потому сказал Уолполу:

— Я тоже захватил плавки и, если вы не возражаете, хотел бы немного освежиться.

Сказал я это просто из вежливости, ведь Уолпол не являлся владельцем водоема, да и вряд ли бы он обиделся, если бы я оставил его на несколько минут наедине с турками. Однако я ошибся: Уолполу это почему–то не понравилось.

— Пожалуй, не стоит, мистер Андерсон, — возразил он, слегка прикусив нижнюю губу. — Я предлагаю поскорее вернуться домой. Как только придет мисс Ругон, мы сразу же поедем, сегодня нам здесь делать нечего.

Вернувшись в отель и удобно расположившись на диване, я мысленно подвел итоги прошедшего дня. Мне было ясно, что больших успехов я не достиг. Я все еще не выяснил, кто такой Натан Уолпол. Я все время колебался, не говоря уже об отсутствии доказательств, с помощью которых его можно было бы изобличить в шпионаже. Да занимался ли он вообще шпионажем? Вызывали подозрения странное расположение раскопа и отличный бинокль. Большинство же фактов свидетельствовало об обратном. На вершине холма Уолпола охватила неподдельная ярость, когда он обнаружил захламленный раскоп. Если бы он копал там только для того, чтобы водить за нос контрразведку, он вряд ли бы так разозлился. А может, он сам и подстроил весь этот спектакль?

Такое предположение натолкнуло меня на мысль, что Уолпол раскрыл меня или, по крайней мере, попытался это сделать. Если это так, тогда он должен был использовать имевшийся в его распоряжении день перед поездкой в Акротири для того, чтобы засыпать раскоп… Вероятно, он боялся, что заложенный им для видимости раскоп подвергнется детальному изучению знатоком, за которого он меня принял. В ближайшие дни он, видимо, кинется на поиски настоящих древностей, чтобы показать их мне в следующий раз прямо на месте. Но в любом случае раскоп служил для него отличным прикрытием.

Неужели сегодня он ломал передо мной комедию? Неужели этот человек умеет так искусно притворяться? Нет, в это я верить не хотел.

Этой версии противоречило еще одно соображение: он не пытался расположить меня к себе и не усыплял мою бдительность предупредительностью, напротив, несколько раз он давал мне почувствовать свою антипатию, причина которой, безусловно, крылась в мисс Ругон. К тому же он помешал мне составить девушке компанию во время купания. Выходит, он был ревнив. В этом не приходилось сомневаться. Однако агент не может позволить себе подобную роскошь, он не имеет права идти на поводу у собственных чувств. В борьбе на тайном фронте это может стоить жизни, и кто об этом забывает, тот либо дурак, либо простой смертный, не имеющий никакого отношения к разведке.

Все это произошло в пятницу, 17 августа. Дальше я стану чаще помечать датами ход событий, чтобы навести в моих записях хоть какой–то порядок…

Конец недели я посвятил наблюдению за слугами Уолпола. Это оказалось довольно тяжелым делом, тем более что мои наблюдения не дали каких–либо ощутимых результатов. Оба слуги плохо говорили по–английски, Уолпол же в свою очередь не владел турецким. Турки, разумеется, жили не в шикарном отеле «Ледра–палас», а в дешевой ночлежке, располагавшейся на краю города. Они привлекались на земляные работы да еще обслуживали «форд». Во всяком случае, я мог убедиться, что между ними и их хозяином нелегальных контактов не было. Кто же тогда был связником Уолпола? Если он действительно шпион, без связника ему просто не обойтись.