Тень хранителя - Страница 3

Наверное, это кажется невероятным, но люди умнеют и совершенствуются, усложняются и преображаются до фантастических границ, а значит, усложняемся и меняемся мы, ваши излучения, ваши ангелы и бесы.

Я любил твой мир гармонии и возвышенных эмпиреев. Став рангом ниже, я перенесся волею судеб, в другую плоскость, омрачив свое существование новым познанием негативной, страшной стороны этого мира! Став Тенью совсем недавно, я увидел сотни смертей и подонков, подонков и смертей, так или иначе связанных друг с другом. Меня несло туда вместе с твоею сущностью, захлестывало в грязном водовороте, и я затосковал по тебе прежнему. Сила протеста, заложенная во мне через тебя, сделала меня аномальным явлением, способным проникнуть и общаться с тобой через эфир, концентрируясь через электричество...

Силуэт разредился, стал слабо видимым и размытым, он замолчал, собираясь в комок, и, прояснившись и набравшись сил, заговорил громче:

- Я пришел сказать, что могу дать тебе шанс стать прежним и вернуть меня как Хранителя, поступив по всем законам миропорядка, ибо я не хочу жить среди Теней, а ты не хочешь жить среди подонков. Откажись от миллионов и сделай все по закону. Сняв с себя соучастие, ты снова обретешь ангела-хранителя, свой магнетический, обусловленный генезисом дубликат, не знающий страха смерти. Ты вернешься туда, где миром правят поэзия, красота и любовь. Ты вернешь себе Надю, ибо такой, как она, тебе не суждено больше встретить. Я ухожу в эфир. Вот и все, что я хотел тебе сказать. Подумай. У тебя впереди ночь. Я иссякаю, ухожу. Подумай.

Бледный силуэт качнулся назад и, уплотнившись в огромную непрозрачную точку, растворился в голубом свете экрана.

Мезин выключил телевизор.

Спустя несколько минут, словно пробудившись от тяжелого сна, он протер глаза и, чертыхнувшись, стал внушать себе, что это прибредилось ему после дневного переутомления и навязчивых садистских самокопаний. Однако бред был слишком реален, ярок и отчетлив, судя по остроте пережитых ощущений. Больное воображение? Но пистолет лежал на кровати, свидетельствуя о пережитом страхе и беспокойстве.

"Я Хранитель, аномалия с зеркальным отражением твоего рассудка и энергии..." - вспомнил отчетливо Мезин и стал лихорадочно обдумывать свою судьбу. Вопреки логике существования выходило, что деньги и жизнь, поставленные на карту, весили одинаково, причем деньги все же стояли на первом месте. К деньгам приплюсовывалась Мечта, к которой он привык за короткое время. Жизнь, но без денег теряла для него тот смысл и аромат, который он уловил и полюбил недавно. Проще говоря, он понял, что не дорожит жизнью в той старой ипостаси, в которую ему предлагалось возвратиться.

Притом он не совсем верил, вернее, не хотел верить в мистическую галлюцинацию, приключившуюся с ним. Мезин решился.

Он хладнокровно поиграл пистолетом и в упор, не целясь, расстрелял видавший виды телевизор. То же самое он сделал и с радиоточкой, на всякий случай.

Уложив деньги, документы и все имеющиеся ценности в чемодан и не запирая дом, он вышел во двор и, отвязав дворового пса, сел в свою новенькую, совсем недавно обкатанную "Хонду".

"Прощай, немытая Россия", не без грусти процитировал он отдающие старой плесенью знаменитые строки. Он оглянулся на предутренний темнеющий бабкин дом, прощаясь и лаская его взглядом в последний раз, и медленно, чтобы это не походило на откровенное бегство, тронулся в путь.

Было четыре или половина пятого утра. Встречные легковушки и грузовики, словно приветствуя зажженными фарами из темноты, казались ему после долгого томительного одиночества родными братьями и сестрами в этом туманном, жутком и странном мире.

"Сколько всего еще таинственного и темного", - сказал он себе и подумал, что надо бы оставить записку Наде, чем черт не шутит, может быть, они больше никогда не увидятся, а жалко.

"Нет... - возразил холодный голос рассудка... - Как бы не пришлось тебе нянчиться с ней потом всю жизнь..."

Мезин все обдумал еще раз, прибавил скорость и вдруг почувствовал за спиной чье-то присутствие. Только теперь вспомнив, что последняя марка "Хонды" имеет встроенную радио- и телесистему, Мезин ощутил леденящий холод за спиной. Боясь оглянуться, он увидел в зеркальце знакомое материализованное в силуэт белесое излучение.

- Тебе не уйти от меня, - произнес силуэт. Неровно светясь и маяча сзади, он слабо покачивался на сиденье и леденящим светом пронизывал Мезина насквозь.

- Я... Тень Хранителя, - бесстрастно произнес фантом, протягивая все более удлиняющиеся руки к горлу Мезина.