Тень - Страница 76

— Нам вообще не следует там появляться. Как и находиться в этой проклятой стране.

Шарфи закатил глаза:

— Надо же! Чего только не узнаешь… Значит, нам не следует здесь находиться, да? Знаешь, я пару раз думал об этом. Думал, что, может, мы могли бы сидеть где-нибудь в трактирчике. Или другом уютном месте.

— Мы не узнаем своей цели, пока не появится моя спасительница.

«Я это сделаю, — с удивительной ясностью понял Шарфи, ощутив облегчение. Наконец-то решение принято. — В следующий раз, заснув, он умрет».

Ждать пришлось недолго. Анфен поднялся на ноги, с трудом прошел пару шагов и рухнул на груду сухих листьев. Шарфи незамедлительно вытащил нож, склонился над телом, перекатил его на спину, поднес клинок к горлу Анфена и…

И целую минуту смотрел на бледное, изможденное лицо. Он искренне желал сделать последнее движение, но рука отказывалась повиноваться. «Дерьмо», — снова ругнулся про себя Шарфи, выронив нож в шуршащие листья.

Он оттащил Анфена — каким легким оказалось тело! — подальше от дороги, подложил ему под голову рюкзак, проклиная само его имя, а затем устроился поблизости и тоже закрыл глаза. Ему было плевать, что никто не остался стоять на страже. Они и без того слишком долго полагались на удачу, чтобы теперь начать осторожничать.

Шарфи пробудился от кошмаров, когда возле его головы что-то тяжело рухнуло на землю. Он увидел две вытянутые конечности, которые, судя по всему, когда-то принадлежали человеку и до сих пор отчасти сохранили изначальную форму, но лишь общие очертания. Они были искаженными, изуродованными, странно вытянутыми, словно их владелец был сделан из резины. Шарфи случайно прикоснулся к одной руке, поднимаясь на ноги. На ощупь она оказалась легкой и твердой, как обожженная глина.

— Успел в последнюю секунду, — произнес Анфен, гордый, могучий и торжествующий, с обнаженным мечом. — Эта тварь схватила тебя, Шарфи. Двое. Обернись. Этот поймал тебя в свой танец со временем. И сюда бегут новые. Здесь, в тиши, они не способны причинить нам вред. Обнажи клинок! Обнажи клинок, которым тебе так не терпится воспользоваться! — Анфен зашелся в безумном смехе.

Шарфи покорно вытащил нож и последовал за предводителем сквозь лиловые сумерки. Тут и там над ними нависали изуродованные люди, лишившиеся нормальных тел, неестественно согнутые и вытянутые, куда выше, чем они должны быть. Они двигались резко, неуклюже, порой почти не касаясь земли ногами. Один из них повернулся и пристально посмотрел на Шарфи, вглядываясь в его глаза своими, в которых светилось понимание; вытянутый рот застыл в молчаливом крике. Руки, неповоротливые, изогнутые, двигались резко, судорожно, как будто тварь плыла в воде. Шарфи не смог долго выдержать взгляд ее глаз.

Анфен дотянулся до этого существа мечом, а затем расправился с остальными, не оставив своему приятелю ни одного. Вот и прекрасно. Эти создания не пытались ответить тем же, они вообще не сопротивлялись, даже не пытались убежать. Их глаза лишь пристально следили за движением меча Анфена. Он разрезал последнего на две неровные части и присел на корточки у тут же застывших кусков тела, тяжело дыша.

— Они служат определенной цели, Шарфи, — по крайней мере, очень на то похоже. — Анфен бдительно огляделся, высматривая новые жертвы.

— Ха! Это безумие! С чего ты взял? Это всего лишь чудовища.

— Они изменены чем-то с другой стороны. Чем бы ни была эта сила, она взаимодействует с нашей. Наша реальность отвечает за половину этой перемены. Ты понимаешь? Они должны служить определенной цели здесь, приносить какую-то пользу.

— Заткнись Анфен. Просто заткнись, завязывай с такими разговорами.

На глаза навернулись слезы ярости, однако Шарфи мужественно сдерживал их, чувствуя нарастающий огонь в глотке. Он не плакал на ферме рабов, когда его друга забили до смерти охранники прямо у него на глазах. Не заплачет и сейчас.

Но Анфен словно не слышал его. Он шел через леса обратно к дороге, выискивая новых тварей, но их не оказалось поблизости. Иногда между стволами деревьев мерцали кристаллы несработавших заклинаний, сплетенных давным-давно или же еще не произнесенных вовсе, еще больше таковых обнаружилось в небе, высоко-высоко. Некоторые, очевидно, были созданы драконами, судя по размеру кристаллов, и по-прежнему ждали, когда сюда доберутся форматоры, чтобы вплести чары в реальность.

Шарфи вспомнил небо Иномирья, огромное и черное, на котором ярко сияли редкие огоньки, как бриллианты, упавшие в огромную шахту. Как-то вечером во время посиделок у костра Эрик назвал их звездами, пытаясь объяснить Сиель их происхождение и предназначение в таких заковыристых словах, что Шарфи счел все его россказни пустопорожним бредом. Теперь же он понял, что эти «звезды» на самом деле не что иное, как заклятия, созданные в том мире давным-давно, еще до того, как реки магии высохли, как написанные приказы для кузнецов, которые не удосужились прочесть их и выковать.

Животный крик вырвал его из раздумий. Было сложно поверить, что этот звук вырвался из горла Анфена, который, шатаясь как пьяный, прошел мимо Шарфи к Великой Разделительной Дороге. На его лице отразилась такая безумная радость, что бравому вояке, решившему, что предводитель обнаружил новых Мучителей, стало дурно. Он не понимал, как столь отвратительное занятие может приносить подобное чувство.

Однако никаких Мучителей не было и в помине. Перед ними завис залитый светом силуэт, похожий на призрака. Анфен приблизился к нему неверными шагами, выронил меч и упал на колени. Только через минуту Шарфи сумел различить, от кого исходило странное туманное сияние — всадник на коне. Он что-то тихо говорил Анфену. Тот слушал, дрожа всем телом и не скрывая рыданий, то и дело протягивая руки, чтобы коснуться призрачной фигуры.

Шарфи не осмеливался подойти ближе. Затем звучный, низкий женский голос произнес:

— Подойди и подними меч своего хозяина, оруженосец, о чем ты уже давно мечтаешь.

«Я не оруженосец, — подумал Шарфи. — Я ветеран. Никогда не вел армию в бой, но повидал не меньше его и многое знаю о войне». Однако он подчинился, протянув рукоять меча Анфену, который не обратил на нее внимания.

— Я не могу подойти ближе к замку, чем сейчас, — произнес призрак. — Даже здесь мне не по себе — Он слишком хорошо знает, что я близко. Ты должен будешь стать моими глазами, Анфен. Ты — смертный, до которого Ему нет и не может быть никакого дела. Твоими глазами я увижу все, что предстанет перед тобой. Приближается перемена к новой, быстро растущей силе, которая зовется By. Мне пока не открылось, чем именно он станет.

Анфен произнес:

— Должен ли я уничтожить By, моя спасительница, прежде чем его сила возрастет?

— Ты не сможешь сделать этого. Даже с помощью оружия, которым я наделила тебя. И даже если бы сие деяние было тебе по силам, свершать его не следует. Он еще может пригодиться нам, Духам.

— Может, моя спасительница? Но как может быть, что кто-то, столь могущественный, как ты, способный отменить смерть человека, не может быть уверен в этом?

Только услышав этот вопрос Шарфи наконец все понял. Меч Анфена со звоном выпал из его ослабевшей руки. Но Доблесть, казалось, не обратила на это внимания. Богиня произнесла:

— Ни один провидец не способен узреть свой собственный путь, проложенный через множество тех сцен, которые лишь могут быть. Даже Духи. Узреть — означает переместить, поэтому они вечно смещаются, уходя от вопрошающих глаз. Тебе бы они показались тысячью тоннелями, растягивающимися до бесконечности, уходящими во тьму, каждый из которых столь же невероятен, как тот, который со временем окажется истинным. Но прошлое — лишь одна тропа, четкая и ясная. И на ней я вижу Духов, победивших некогда могущественного Инферно. Тебе известно, чем он был? Что есть прочие Духи, что есть я?

— Каждое слово, которое ты даруешь мне, моя спасительница, я буду хранить и лелеять. — Анфен внезапно выбросил кулак вбок и молотом обрушил его на колено Шарфи. — Преклони колени! — проревел он.