Тень - Страница 6

Анфену, о котором тоже чуть не забыли, тоже было не суждено подняться. Он извивался на земле, сжимая торчащий из бока болт. Инстинкт велел вытащить его, однако тогда повреждения станут еще серьезнее. И Анфен сделал это. Боль едва не лишила его сознания, пронесшись чередой ослепительных белых вспышек. Удивительная зрелищная боль.

Он лежал истекая кровью, умирая; мимо протопали ботинки зрителей схватки, которые постарались не наступить на него. Пара солдат небрежно бросили на прощание:

— Предатель.

Киоун опустился рядом с Анфеном на корточки, осмотрел рану, а затем похлопал бывшего предводителя по плечу:

— Плохо выглядишь, друг мой. Очень, очень плохо. Потерял бдительность. Что ж, бывает. Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы сменить род деятельности?

— Бывай, — произнес Анфен, неожиданно освободившись от гнева и всех прочих чувств.

Как быстро его покидала жизнь! Хотелось пить. Он задрожал от холода.

Киоун нахмурился:

— Что ж… это очень странная реплика. Где же старый добрый огонь и задор? Я убил Дуна и всех остальных. Скажи, ты знал об этом? Я привел их в засаду. Полагаю, их убили мы, ты и я. Это ведь ты сделал меня главным, помнишь? «Киоун поведет вас, и, надеюсь, разумно». Злишься? Настоящий Анфен был бы вне себя от ярости. Он бы нашел способ убить меня даже сейчас. Придушил бы меня кишками, которые вывалились из его собственного распоротого брюха. Боги мои, сколько крови… — Он указал на болт, который Анфен только что выдернул из своего бока. — А, понимаю. Это для меня, верно?

Анфен выпустил окровавленную железку из руки. Киоун пинком отбросил болт подальше, а затем склонился поближе к лицу умирающего. Камни захрустели под тяжелыми ботинками.

— Послушай, я хочу, чтобы ты кое о чем знал. Сегодня меня ждет вечеринка в Батлене с жареным мясом и всеми прелестями жизни. Знаешь это местечко? Роскошная гостиница неподалеку. Закажу себе дичь с гарниром, хороший золотистый эль — горло промочить. И буду пить за тебя. «За Анфена!» — скажу я. И на этом все. Потом я улягусь в мягкую теплую постель с двумя-тремя красотками, которые поспешат удовлетворить мои самые странные желания. И буду жить своей жизнью — долгой, поначалу весьма приятной, а потом просто очень комфортной. По воле By, нашего Друга и Владетеля.

— Будь здоров.

— Всенепременно. Жизнь может быть очень приятной. Странный человек! Я собираюсь отрубить тебе голову. Славный меч, а? Всего хорошего. Прощай.

Киоун встал, и вместе с его рукой на Анфена опустилось забвение.

Азиель видела, как светокамни, покрывавшие небесный свод, начинают гаснуть в ночи. Иногда это происходило медленно, а порой хватало лишь нескольких минут. Сегодня небо тускнело неторопливо, неспешно, плавно. Крошечные фигуры мелькали в серых облаках, слишком игриво и быстро, чтобы быть птицами. Значит, Инвии. Азиель наблюдала за ними, воображая себя участницей этих игр, обнаженной и совершенно свободной.

Она представляла, как проносится над скрывающейся под пологом сумерек землей, видя далекие, нависшие над горизонтом горные пики. Было трудно поверить, что там есть такие же места, как и здесь, что точно такими же шагами, какими она только что пересекла свою комнату, можно обойти весь мир и в конце концов оказаться на том же месте.

Стоя слева от окна и глядя вниз, она видела Великую Разделительную Дорогу, уходящую вдаль идеально ровной линией, разбивая землю на две половины. Облака медленно плыли на юг чуть быстрее обычного, отбрасывая слабые многогранные тени, играющие в догонялки на плитах. Они собрались в тучи на востоке и западе, нависли над замком, как сгустки дыма, а затем двинулись дальше на юг. Так было всегда, но сегодня девушке показалось, что привычные явления стали неожиданно очень важными и обрели новый смысл. Даже птицы, казалось, были не способны лететь против усилившегося вдруг странного небесного потока.

Одна Инвия приблизилась к окну Азиель — куда ближе, нежели они обычно осмеливались подлетать. Девушка не успела рассмотреть ее, только заметила размытый силуэт с распростертыми крыльями, нырнувший в толстое одеяло облаков. «Почему они могут свободно летать, — подумала девушка, — в то время как могучие драконы сидят в небесной тюрьме, как в ловушке?» На мгновение она ощутила странное родство с никогда не видимыми ею великими существами, позволив себе помечтать о том, что они бы почувствовали то же самое, узнав о ней.

И рано или поздно они о ней узнают. В конце концов, она ведь дочь их Друга и Владетеля.

Три лица проплыли по стеклу окна, как бледные отражения. Азиель удивленно вскрикнула. Уже очень давно Призрак не навещал ее. Радость затопила девушку при мысли о том, что в комнате наконец появился кто-то еще.

Одно из лиц Призрака (не то, похожее на чудовище, которое она как-то попросила по возможности не показываться ей) испуганным голосом позвало девушку по имени. Она изобразила недовольство вторжением, что на самом деле было очень далеко от правды.

— А тебе что надо? — спросила Азиель. — Без приглашения появляешься в моем окне после того, как столько времени меня игнорировал?

— Мы не хотели тебя игнорировать, — дрожащим голосом отозвался Призрак. Теперь говорило лицо с пустыми глазами, больше всего напоминавшее череп, в то время как два других беспорядочно метались вокруг него. — Мы боимся, Азиель. Мы должны были наблюдать за его комнатой, хотя он очень пугает нас в последние дни. Кто-то ворвался к нему в прошлом месяце. Ты знаешь об этом? Мы должны быть бдительны. И терпеливы.

— Ворвался! Что, это был вонючий старик?

— Маловероятно. Должно быть, то был великий волшебник. Действительно великий! А теперь случилось кое-что еще…

— Что именно?

— Твой отец стал… немного странным.

— Я не хочу говорить о нем. Особенно после того, что он заставил меня вынести сегодня. — Эти сдавленные вопли, ужасные крики, исполненные боли… И когда один голос умолкал, его тут же сменял другой…

— Мы не знаем, к кому обратиться, — произнесло третье лицо Призрака, почти прозрачное, так что было невозможно разобрать черты. Смутные очертания пальцев коснулись стекла. — Кроме него мы можем разговаривать только с тобой. За другими мы иногда… наблюдаем. Вот и все. Наблюдаем.

Азиель опустилась на край постели:

— Можешь войти в зеркало, если пожелаешь. Это окно не слишком чистое.

— Нет! Куда легче бежать из окна, если придется торопиться.

— Но куда тебе может понадобиться так спешить? Ты все время чего-то боишься! Что произошло с моим отцом?

— Он…

Лица Призрака придвинулись друг к другу и энергично зашептались, но девушка ничего не разобрала.

— Мне ты можешь рассказать без страха, — произнесла она, проводя костяным гребнем по своим длинным черным волосам. — Это ведь не я доношу на тебя.

Лицо с пустыми глазницами сморщилось, словно собираясь заплакать, на остальных появилось выражение глубокой боли.

— Нам жаль, Азиель. Но это было давно. Неужели ты до сих пор не простила нас?

Она помолчала, решив немного помучить Призрака.

— Хорошо, я скажу: да, я простила. Я знаю, что ты не можешь лгать ему. И рада, что ты пришел. Я бы хотела видеть тебя чаще.

— Почему ты не плакала сегодня, Азиель?

Вопли, доносившиеся из соседней комнаты, снова эхом зазвенели в ее ушах. Она бросила в Призрака гребень. Металлическая ручка ударилась о стекло, разбив его. В самом большом осколке, упавшем на пол, засуетились два лица, борясь за наиболее выгодную позицию. Выиграл череп.

— Нам жаль. Ты плачешь! Нам жаль, Азиель. Мы просто…

— Какое тебе дело, пою я для него или нет? Зачем напоминать мне об этом? Ты же сам говорил, как вам жаль, что мне приходится делать это каждый день!

— Так и есть! Так и есть!

Девушка вытерла глаза и нос.

— Сегодня было еще хуже, чем когда я заболела и потеряла голос или когда тот старик… — Она поспешно прикусила язык, не рискнув рассказать Призраку о таинственном посетителе, чьего возвращения она втайне желала. — Это ужасно. Эти звуки, крики… Ужасно. Что они делают там с людьми? И нянюшка все время стояла у двери, говоря гадкие вещи, впрочем, как обычно…