Темный шепот - Страница 19
В его голове вдруг раздался еще один тревожный сигнал. Она могла бы сбежать, прямо здесь и сейчас. И раньше, до того, как они сели в самолет. Черт побери, да она могла удрать из лагеря, который они разбили в пустыне. Почему же она этого не сделала? Вполне возможно, что она – наживка, как он и подозревал, и осталась, чтобы выведать о них все, что могла.
Сиенна, хотя она и отрицала это, тоже была наживкой. Она целовала его, и она же отравила его… а ведь она была простой смертной. Какой же вред может причинить гарпия?
«Пусть Сабин об этом беспокоится. У тебя своих забот хватает».
Наконец Гвен решила последовать за Сабином и нерешительно двинулась к двери.
– Пленников надо допросить, – сказал Парис, не обращаясь ни к кому конкретно.
Камео отбросила темные волосы за плечо и наклонилась, чтобы взять свою сумку. Никто не предложил ей помощь. С ней обращались так, будто она была одним из парней, она сама этого хотела. По крайней мере, так он себе всегда говорил. Парис и не пытался обращаться с ней иначе, потому что у него никогда не возникало желания уложить ее в постель. Может быть, они были не правы и ей нужно было, чтобы время от времени ее баловали.
– Может, завтра, – сказала она, и от звуков ее трагического голоса у него едва не закровоточили барабанные перепонки. – Мне нужно отдохнуть.
Не сказав больше ни слова – слава богам, – она вошла в дом.
Парис хорошо знал женщин и ни минуты не сомневался в том, что она лжет. Ее глаза сияли, на щеках горел румянец. Она выглядела не утомленной, а возбужденной. С кем же она собиралась встретиться?
В последнее время ее часто видели с Торином и… Парис моргнул. Нет, конечно нет. Торин не мог прикоснуться к кому-либо, не заразив смертельной бо лезнью, потом эпидемия этой чумы опустошила бы землю. Опасность угрожала даже бессмертным. Бессмертный не умер бы, но стал бы таким, как Торин, который не мог познать любовь без ужасных последствий.
Но, что бы они там ни замышляли, сейчас это не имело значения. У него есть работа.
– Есть желающие? – поинтересовался Парис у оставшихся воинов.
Ему хотелось скорее покончить с этим дерьмом. Чем скорее он выбьет из охотников информацию, тем скорее сможет забаррикадироваться в своей комнате и на время оставить реальный мир.
Страйдер сделал вид, что ничего не слышал, и, насвистывая сквозь зубы, зашагал к двери.
Что за черт? Никто не ценил потерпевших поражение так, как Страйдер.
– Страйдер, дружище. Я знаю, ты слышал меня. Поможешь мне с допросом?
– Да ладно тебе. Это может подождать до завтра. Они же никуда не денутся. Мне нужно отдохнуть. Завтра чуть свет я буду к твоим услугам, бодр и свеж, как Камео. Клянусь богами.
Парис вздохнул:
– Хорошо. Иди. – Неужели Камео встречается со Страйдером? – А что насчет тебя, Аман?
Аман кивнул в знак согласия, но потерял равновесие, пошатнулся и со стоном рухнул на нижнюю ступеньку крыльца.
Через мгновение Страйдер оказался рядом, обняв Амана за талию:
– Дядя Страйди здесь, не волнуйся.
Он поднял обычно такого стойкого Амана на ноги и подхватил бы его на руки, если бы потребовалось. Но, собрав остатки сил и опираясь на Страйдера, Аман побрел к двери, едва переставляя ноги и изредка спотыкаясь.
– Я помогу тебе с охотниками, – сказал Аэрон, подходя к Парису.
Это предложение чертовски удивило Париса.
– А как же Легион? Она, наверное, соскучилась по тебе.
Аэрон покачал головой. Волосы его были коротко острижены, и череп поблескивал на солнце.
– Она бы уже бросилась ко мне на шею, если бы была здесь.
– Извини.
Никто лучше Париса не знал, каково это – тосковать по женщине. Хотя, надо признать, он был очень удивлен, обнаружив, что этот гибкий и крепкий маленький демон – женщина.
– Это к лучшему. – Аэрон провел по лицу рукой с набухшими венами. – Что-то… следит за мной. Я чувствую чье-то присутствие. Могущественное. Это началось примерно за неделю до того, как мы отправились в Каир.
Парис похолодел от страха.
– Что за дурацкая привычка у тебя скрывать важную информацию? Ты должен был сказать нам сразу, как только заметил слежку. Точно так же ты должен был рассказать нам о том, что случилось с титанами в тот самый день, когда вернулся с небес несколько месяцев назад. Кто бы ни следил за тобой, он мог бы предупредить охотников о том, что мы идем по их следу. Мы могли…
– Ты прав, и мне жаль, что так вышло. Но я не думаю, что тот, кто следит за нами – кто бы это ни был, – работает на охотников.
– Почему? – требовательно спросил Парис, желая разобраться в том, что происходит.
– Мне знакомо ощущение, когда на тебя устремлен ненавидящий, осуждающий взгляд, сейчас все иначе. Этот взгляд… любопытствующий.
Он немного расслабился.
– Может, это кто-то из богов.
– Не думаю. Легион не боится богов, а это существо внушает ей страх. Вот почему она предпочла отправиться на разведку в ад по поручению Сабина. Она сказала, что вернется, только когда эта слежка закончится.
В голосе Аэрона прозвучало беспокойство, причин которого Парис не понимал. Да, Легион была маленьким демоном, питавшим особое пристрастие к диадемам, – они обнаружили это не так давно, когда она стащила одну из диадем у Аньи и гордо дефилировала в ней по крепости, – но она вполне могла позаботиться о себе.
Парис внимательно осмотрелся.
– Эта твоя тень сейчас здесь? – Вот только еще одного врага им недоставало. – Может, мне удастся соблазнить эту… это… в общем, отвлечь его внимание от тебя.
И убить. Кто знает, что этому наблюдателю уже удалось выведать.
Аэрон покачал головой:
– Честно говоря, я не думаю, что оно хочет навредить нам.
– Тогда ладно. Разберемся с этим позже. Просто дай мне знать, когда оно вернется. А прямо сейчас зай мемся темницей, полной придурков.
– Ты заметил, что с каждым днем все больше уподобляешься смертным? – сказал Аэрон, но в его голосе не было осуждения. Он вынул мачете из петли на спине. – Вероятно, охотники будут сопротивляться.
– Только если нам повезет.
Торин, одержимый демоном Болезни, сидел за своим столом, но взгляд его был устремлен не на мониторы, связывающие его с внешним миром, а на дверь его спальни. Он видел, как внедорожник подъехал к крепости, и мгновенно возбудился. Он смотрел, как воины выходят из машины, и ему пришлось положить ладонь на возбужденную плоть, чтобы усмирить внезапную боль. Один за одним воины исчезали в крепости. В любой момент…
Камео неслышно проскользнула в его комнату и тихо закрыла за собой дверь. Поворачивая ключ в замке, она несколько секунд стояла к Торину спиной. Водопад длинных темных волос, завивающихся на концах, ниспадал до талии.
Однажды она позволила ему дотронуться до одного из ее локонов пальцем без перчатки, осторожно, очень осторожно, чтобы не коснуться кожи. Это был его первый настоящий контакт с женщиной за несколько сотен лет. Он чуть не кончил от одного только прикосновения к этим шелковистым волосам. Но это мимолетное прикосновение – все, что она могла ему позволить, а он и не осмелился бы на большее, зная, чем это грозит.
По правде сказать, Торин удивлялся, что они все-таки решились на большее. Конечно, при условии, что он будет в перчатках. В этом случае шанс заразить Камео равнялся нулю. Но прикосновение волос к коже, мужчины к женщине? Для этого требовалась смелость и доверие с ее стороны и его отчаяние и глупость. Волосы – не кожа, но что, если бы его палец соскользнул? Если бы она случайно коснулась его? По какой-то неизвестной причине никто из них не подумал о возможных последствиях.
В последний раз, когда он дотронулся до женщины, вымерла целая деревня. Черная чума, так называли эту болезнь. Она жила в нем, бурлила в его венах, ее смех раздавался в его голове. Все последующие годы Торин не раз пытался очистить кожу и тер ее, пока не выступала черная кровь. Наконец он понял, что никогда не сможет избавиться от живущего в нем вируса.