Темный рай - Страница 82
– Не знаю, где он, – промямлил Кевин, опуская взгляд на компьютерную распечатку. – Дрю смылся отсюда вчера вечером. С тех пор я его не видел.
Мэри нахмурилась, испытывая в душе внутреннюю борьбу. Можно было, конечно, воспользоваться ситуацией и выудить у Кевина, что известно Дрю о жизни и занятиях Люси, но она тут же одернула себя. Кевин выглядел, как потерявшийся щенок.
– Ты с этим справишься, – прикоснувшись к рукаву его пиджака, ласково сказала Мэри.
Кевин, не поднимая глаз, с каменным лицом перелистнул очередную страницу.
– Да, конечно. Гм-м-м… я… ты не обидишься, Мэри? По-моему, у меня в кабинете звонит телефон.
Кевин повернулся и исчез за дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен», прежде чем Мэри успела согласно кивнуть.
Она вошла в пустую гостиную и проскользнула за резную стойку бара. За кассовым аппаратом стоял многоканальный телефон. Найдя свободную линию, Мэри набрала номер компьютерного центра Калифорнийского дорожного патруля в Сакраменто.
– Калифорнийский дорожный патруль.
– Говорит Мэрили Дженнингс. Могу я поговорить с Полом Кейлом?
– Оставайтесь на линии.
Прижав плечом трубку к уху, Мэри коротала время, считая удары пульса в собственных висках. Когда ей уже начало казаться, что связь прервалась, в трубке послышался голос запыхавшегося Пола:
– С тебя бутылка, Голубоглазая!
– Кончай брать взятки! – безжалостно посоветовала Мэри. – Ты нашел что-нибудь?
– Да. Ты ведь не встречаешься с этим парнем?
– Прекрати издеваться! Только уродов мне и не хватало для компании.
– Можешь не продолжать. Я выудил его послужной список. У этого парня довольно серьезные нелады с общественным порядком: полдюжины приводов и две отсидки на курортах федерального значения.
– За что?
– Преступления на сексуальной почве и ограбления. Ты, разумеется, знаешь, Мэри, как вести себя с подобными типами?
– Тут нужен особый талант. – Мэри почувствовала, как душа у нее уходит в пятки.
Выйдя через боковую дверь бара, она направилась к автомобильной стоянке, на ходу доставая из сумочки ключи от «хонды». Надо было покормить лам. Кроме того, в доме еще оставались комнаты, в которых следовало навести порядок.
Мэри содрогнулась при мысли о том, что Люси наняла себе в работники насильника. Интересно, знала ли она об этом? Но еще важнее было выяснить, не оказалось ли это обстоятельство как-то связано с ее гибелью? Мэри вспомнила, с каким явным неудовольствием отреагировал коронер на вопрос о том, не было ли на теле Люси признаков сексуального насилия. Коронер даже не позаботился провести такого рода обследование.
По пути из города Мэри заехала на заправку «Заправься и езжай», где купила банку кофе, чипсы, сандвичи и орешки в шоколаде, в надежде на то, что этот набор позволит ей по приезде на ранчо удовлетворить разыгравшийся аппетит. Всю оставшуюся дорогу она слушала записи нежного тенора Уинса Гила, сетующего на боль неразделенной любви.
По мере того как дорога поднималась из долины в гopы, туман, разрываясь ватными клочьями, постепенно pacceивался. Но солнце упорно не желало показываться. Бескрайнее небо раскинулось над головой огромным, свинцовым цвета покрывалом, грозящим разразиться дождем, но все еще сухим.
Погода полностью соответствовала настроению Мэри. Завтракая за столом на веранде, она попыталась разобраться в собственных мыслях, окончательно запутавшись в калейдоскопе подозреваемых и мотивов, и одновременно различить голоса птиц, весело щебетавших в ветвях окружавших дом деревьев. На перила веранды села сорока с интересом уставилась на Мэри черным глазом. Хвост птицы беспрестанно ходил вниз-вверх. Выглядела она очень забавно, точно щеголь в атласном черном смокинге и белоснежной манишке. Мэри кинула сороке оставшийся кусочек хлеба и отправилась кормить лам.
В конюшне было темно как в пещере. Мэри зажгла свет и подумала, что неплохо было бы добавить сюда ей несколько лампочек. Чувствовала она себя очень напряженно и настороженно. В каждом углу ей мерещился Keндал Мортон.
Мэри подошла к бочкам с кормом и первым дело; набрав овса, засыпала его в кормушку Клайда. Бочки кормом для лам оказались почти пустыми, так что Мэр пришлось чуть ли не с головой погрузиться в них, чтоб зачерпнуть остатки. Погрузив ковш в комбикорм, Мэри зацепила им какой-то тяжелый предмет.
– Что за…
Сердце Мэри екнуло в странном предчувствии: на дне бочки из зерна торчал уголок спрятанного там клада. Книга, завернутая в пластиковый пакет. И не открывая его Мэри точно знала название книги, и ею овладело Henpеодолимое желание повернуться и уйти, не открывая найденный пакет и притворившись, что она ничего не находила. Мэри заранее знала, что ей не доставят удовольствия правдивые ответы о ее подруге, которые она получит, вскрыв находку.
Если бы она засыпала бочку, не вычерпывая со дна остатки корма, сколько еще времени заняло у нее, чтобы снова докопаться до прямых доказательств? Месяц? Два? Не переставая задаваться вопросами, Мэри все же снова сунулась в бочку. Ей уже вовсе не хотелось знать правду ни о себе, ни о ком-либо еще. Теперь придется всю оставшуюся жизнь нести тяжкий груз сомнений в человеческой порядочности.
Мэри ухватилась за край пакета и потянула, рассыпая в стороны зерно. В пакете лежал пухлый том справочника Мартиндейла-Хьюбелла (том второй – «Юристы Калифорнии, А – О») и видеокассета с лаконичной надписью: «Таунсенд».
Саманта медленно приходила в сознание. Из темноты к колеблющемуся, смутно мерцающему свету. Но стоило ей окончательно очнуться, как тут же захотелось назад, на дно забытья. Свет мучительно резанул глаза. Пронзившая затылок боль мгновенно распространилась по спине, ногам, рукам и застряла в животе.
Застонав, Саманта попыталась поджать ноги и перевернуться на бок, но не смогла согнуть колени, поскольку лодыжки были привязаны к спинке кровати, на которой она лежала. Запястья тоже были привязаны к стальным прутьям изголовья. Как только Саманта попыталась потянуть руки вниз, прутья задребезжали, отозвавшись звоном в раскалывающейся от боли голове.
Паника и тошнота вывернули внутренности Саманты, устремившись из живота к горлу и наполнив рот омерзительной рвотой. Саманта конвульсивно выгнулась и всхлипнула, борясь с застилавшими взор слезами. В какофонии стоявшего в голове шума и звона всплыли воспоминания прошедшей ночи.
Саманта понятия не имела, что произошло с тех пор, как она потеряла сознание. Она не представляла, где находится. Кто напал на нее и за что, какие в отношении ее планы у напавших? Паника электрическим разрядом пронзила тело Саманты, заставила выгнуть спину и забиться в попытке освободиться от пут. Боль накатывала волнами, охватывая все тело, но Саманта, рыдая, уже не могла остановиться и прекратить борьбу. Она билась, пока окончательно не выдохлась, после чего опустилась на постель и тихо заплакала, чувствуя отток крови от запястий.
Постепенно стали вырисовываться доступные взгляду элементы обстановки: стены небольшой хижины, льющийся сквозь маленькое окошко серый свет голоса птиц и фырканье лошади на улице. В хижине стояла мертвая тишина. Насколько поняла Саманта, она была совершенно одна.
– Куда, черт возьми, она могла подеваться? – бушевал Брайс, швыряя трубку радиотелефона на стеклянную крышку стола. Телефон в доме Саманты не отвечал. В гостинице девушки не было. Но самое главное – не было е и в постели гостевой комнаты. Ушла! Такой поворот событий в планы Брайса не входил.
Шерон спокойно взяла с блюда булочку и положил на салфетку рядом со своей тарелкой.
– Вероятно, уехала в город с одним из рабочих. Ты ж сам говорил, что она, возможно, себе на уме.
– Но я не думал, что Саманта уедет!
Уперев руки в бока, Брайс нервно вышагивал вдоль стола. Он-то рассчитывал подать завтрак на подносе в комнату Саманты, после завтрака снова заняться с ней любовью, а потом пригласить на уединенную прогулку верхом. Время, проведенное наедине, должно было их сблизить.